Вячеслав Дианов: Перестройка позиции США в отношении Белоруссии будет через полгода

Об этом он рассказал в интервью изданию Украина. ру

— Вячеслав, победа Байдена на выборах в США отразится каким-то серьезным образом на акциях протеста и действиях оппозиции и, в свою очередь, ослаблении режима Лукашенко или нет?

 — Среди профессиональных белорусских оппозиционных активистов западной направленности ситуация кажется простой и понятной — они однозначно в большинстве своем считают, что победа Джо Байдана усилит позиции протестующих и создаст благоприятную среду для большего международного давления на власть Лукашенко. Их надежды, несомненно, имеют под собой почву — Джо Байдан является проводником глобалистских и леволиберальных идей. Его избрание, даже без каких-либо действий с его стороны и со стороны США, уже само по себе является мощным стимулом и сигналом для различных носителей ультралиберальных идей.

Но тут не все так однозначно.

Во-первых, белорусские протесты в массе своей не носят леволиберальный характер, а скорее наоборот, носят характер национальный. Что делает белорусский протест непривлекательным для интеграции его в общий глобалистский фронт, для которого более значимыми будут являться феминистические выступления, борьба за права меньшинств и борьба с расовой дискриминацией.

Во-вторых, с приходом Байдена стоит ожидать, что на основные управленческие позиции будут назначены как раз его однопартийцы из Демократической партии США. Но исторически сложилось так, что именно представители Республиканской партии США оказывали наибольшую реальную помощь белорусской оппозиции. Именно с американскими "ястребами" из Республиканской партии связывают наиболее значимое давление на белорусские власти.

Поэтому нельзя однозначно сказать, будет ли президентство Джо Байдена усиливать или ослаблять белорусские протесты.

Но можно сказать с полной уверенностью: избрание Джо Байдена не может повлиять на белорусские протесты в ближайшее время, так как "перенастройка" американского бюрократического аппарата объективно требует времени. Предполагаю, что в ближайшее время американская политика в отношении Беларуси останется прежней и каких-то существенных изменений можно ожидать где-то только через полгода.

— Как относятся официальные белорусские власти и оппозиция к нынешним протестам в Польше? Поддерживают или порицают?

— Власть Лукашенко использует польские протесты только в пропагандистских целях в медиа. Мол, посмотрите, "польское вмешательство в белорусские внутренние дела привела к протестам в самой Польше", вот смотрите, как "польская полиция разгоняет демонстрантов, поэтому чем мы хуже и какие к нам претензии?". Естественно, в данном случае мы имеем дело с обычными софизмами, которые на вооружение берет белорусская пропаганда.

Лидеры "ядра протестов" же видят в польских протестах только еще один повод для воодушевления масс. Мол, смотрите, на акции "Страйка женщин" люди выкрикивали "Жыве Беларусь". Для белорусской оппозиции любые протесты в мире, против любой власти — только повод подбодрить массы.

Поэтому белорусские власти, равно как и оппозиция, не ставят для себя задачу разобраться в природе и причинах польских протестов. Для них важно просто использовать данные инфоповоды для обоснования своих действий и идей.

— Каковы на сегодняшний день симпатии белорусской молодежи — она на стороне власти или на стороне оппозиции? Что из себя политически и идеологически представляет белорусская молодежь?

— В Беларуси не существует объективной информации на этот счет. Ведь работа всех независимых статистических и социологических структур так или иначе в Беларуси ограничена. Но если исходить из утверждений, что молодежь — самая активная часть общества, и опираться на визуализацию социально-политических процессов в медиа, можно прийти к выводу, что молодежь в большинстве своем активно и пассивно поддерживает протесты.

Я бы не наделял белорусскую молодежь какой-то отдельной субъектностью с выраженной политической или идеологической позицией. Молодежь — это часть народа, пусть и самая активная его часть. Поэтому говорить о какой-то единой политической или идеологической позиции не приходится.

— Как себя чувствует в Польше белорусская молодежь, которая там учится и работает? Как там к белорусам относятся поляки? Молодежь хочет остаться в Польше или вернуться на родину? Она однозначно становится пропольской или прозападной?

— В целом белорусская молодежь в Польше чувствует себя достаточно комфортно. Белорусам было выдано наибольшее количество карт поляка, которые дают неплохие стартовые возможности для интеграции в польское общество. Также белорусам было выдано наибольшее количество шенгенских виз (в процентном соотношении) по сравнению с другими странами. Наибольшую часть белорусов, что едут в Польшу, можно отнести к молодежи.

Найти работу, даже в условиях пандемии, не составляет труда. Естественно, без знания языка и польских реалий белорусы могут рассчитывать только на неквалифицированные рабочие места. Но даже на таких работах зарплата будет существенно выше, чем в Беларуси. Кредитная банковская система Польши достаточно лояльно относится к иммигрантам. При наличии вида на жительство и постоянной работы иностранцы могут рассчитывать на одинаковые кредитные условия с поляками.

По поводу отношений поляков в белорусам. Для большинства поляков любой русскоговорящий человек в Польше при первом знакомстве — украинец. Это связано с массовой рабочей иммиграцией украинцев в Польшу. Например, в городе Вроцлаве уже каждый 10-й, а по некоторым данным, даже каждый 7-й житель этого города — украинец. Вроцлав уже неофициально называют "малым Киевом".

Отношение поляков к белорусам в целом лучше, чем к украинцам. Это обусловлено историческими противоречиями между украинцами и поляками во время Второй мировой войны. Поэтому, когда многие (но не все) поляки узнают, что ты белорус, а не украинец, отношение к тебе сразу становится лучше.

Касаемо желания белорусов вернуться на Родину. К сожалению, такой статистики нет, но, если опираться на жизненный опыт, большинство все-таки хочет остаться в Польше. А тех, кто хочет вернуться, я бы разделил на четыре условные группы:

единичные пассионарии, для которых развитие страны и их роль в этом развитии важнее их личного обогащения;

неудачники — те, кто были очень зависимы от родителей и не готовы к самостоятельной жизни;

романтики — те, которых уже через неделю иммиграции пробивает на ностальгию, и те, кто без общения со своим кругом друзей не может прожить;

собственники — те, у кого в Беларуси есть определенное недвижимое имущество, которое нивелирует экономические выгоды их пребывания в Польше.

По поводу тех, кто остается. Большинство из них, естественно, интегрируются в польское общество и, естественно, впитывают в себя прозападные идеи и перенимают польский образ жизни.

— Считаете ли вы, что польский прометеизм (без свободных Литвы, Белоруссии и Украины нет свободной Польши) — это такая своеобразная форма польского империализма, которая предполагает постоянное вмешательство Польши в дела Белоруссии и постоянное противостояние с Россией?

 — Я считаю, что нет оснований говорить о "прометеизме" как таковом. Идеи межвоенного периода определенной интеллектуальной группы к современной Польше не имеют никакого реального отношения. Данный подход вспоминается только узконационалистическими кругами и не имеет поддержки в польском обществе. Об идее "Междуморья" можно чаще услышать в русскоязычных медиа, чем в польских СМИ. Видимо, кто-то заинтересован в таком образе Польши. Но я бы не увлекался гиперболизацией влияния сомнительных идей польских ультраправых, позиции которых в Польше слабы.

Но если говорить о влиянии Польши на протесты в Беларуси, тут мы, скорее, имеем дело не с концепцией начала века, а с польским "миссионерством", которое зародилось после 1990 года и связано с победой профсоюза "Солидарность" над коммунистическим режимом Ярузельского. С этого момента Польша экстраполирует отношение и действия к авторитарным режимам. Белорусская оппозиция, к слову, годами играет на этом сочувствии, получая различные материальные и нематериальные профиты.

Оценивать же непростые отношения Польши и Российской Федерации я не возьмусь. Но, скорее, они обусловлены негативным историческим опытом, нежели какими-то идеологическими установками как с польской, так и с российской стороны.