https://ukraina.ru/20240508/1054961494.html

Специалист по ПТСР: Обострённое чувство справедливости, возникающее на войне, не годится для мирной жизни

Специалист по ПТСР: Обострённое чувство справедливости, возникающее на войне, не годится для мирной жизни - 09.05.2024 Украина.ру

Специалист по ПТСР: Обострённое чувство справедливости, возникающее на войне, не годится для мирной жизни

С начала СВО в обществе кипят дискуссии о посттравматическом стрессовом расстройстве и необходимости бороться с ним.

2024-05-08T06:47

2024-05-08T06:47

2024-05-09T09:23

афганистан

ирак

донецк

интервью

сво

спецоперация

украина.ру

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/05/09/1054984645_0:0:2730:1537_1920x0_80_0_0_c7d3d46cae432bd8491012f4994d83e8.jpg

О том, что же это такое, почему и у кого возникает, о пользе ресоциализации, вреде жалости, а также о том, почему ПТСР еще нужно заслужить, изданию "Украина.ру" рассказал специалист по военной посттравматике группы "Альтер" с позывным "Врач".- Как проще всего объяснить людям, что такое ПТСР?ПТСР – это пролонгированный стресс. То есть стресс, который человек испытывает длительное время. Человек испытывает стресс, и в зависимости от того, нормальная у него психика или присутствуют отклонения, он либо переживает его так, как должен, или переживает сильнее. Короткий промежуток или длинный.ПТСР – финальная стадия стрессового состояния. Сначала человек получает стресс, затем – острое стрессовое расстройство. Оно в итоге может эволюционировать в ПТСР, которое можно выявить месяца через три после стрессового события. Такие показания будут честными и объективными. А симптомов там вагон и маленькая тележка.- Чем опасно ПТСР? Почему так важно оказывать помощь людям, у которых оно имеется?- Оказывать помощь нужно всем, кто за ней обратится, поскольку карательную психиатрию у нас отменили. Хорошо это или плохо, лично я судить не берусь. Важно оказывать помощь потому, что такие люди могут нести опасность для общества. Потому, что в моменты, когда такие ловят нехорошее (оно же триггерное) состояние, в большинстве случаев они теряют контроль над собой. Мы говорим о неконтролируемой агрессии и других неприятных вещах.У некоторых это выливается в суицидальные наклонности. Это уже разные течения. Это нужно смотреть, диагностировать. Если человек уже доведен до какого-то крайнего состояния, то может быть опасен. Случаев много, практики разные. Все люди ведут себя абсолютно по-разному в подобных ситуациях.- Как давно вы занимаетесь этой проблемой?- Вообще у меня профильное образование, и проблематикой психиатрических расстройств занимаюсь давно. А где-то за два года до начала СВО начал вкатываться в проблематику ПТСР. Сперва имела место домашняя терапия для знакомых и друзей. Потом, грубо говоря, спрос на услугу возрос, и наша группа приняла решение заниматься этим.Мы не являемся ни государственной, ни коммерческой структурой. Мы группа профессионалов и единомышленников. У нас есть как полевые работники, к которым я себя отношу, и высококвалифицированные специалисты, которые на диагностировании и разработке методических пособий по ПТСР не то, что собаку съели, но имеют колоссальный общепризнанный мировой опыт.- Насколько изменилась картина после начала СВО?- С началом СВО ребят, которым нужно оказывать помощь, стало больше в разы. Могу ошибаться и это мое личное мнение, но СВО – это самая настоящая война. Все больше людей, которые выполняют свой воинский долг. Кто-то по мобилизации, кто-то пошел добровольцем, кто-то по контракту. Какая-то их часть травмируется как физически, так и психически. Потому – да, их стало больше. Война идет с 2014 года, но количество людей, которые участвовали в ней до начала СВО, было намного меньше. Тогда тоже были обращения, и мы с такими людьми работали, но сейчас запрос на помощь возрос колоссально.- Мы говорим о военных, но в боевые действия затрагивают куда больше категорий. У медиков, спасателей, журналистов и просто гражданских, живущих в прифронте, велик ли шанс обзавестись ПТСР?- Очень грубо мы делим ПТСР на военное и гражданское. По факту же во всех классификаторах он не делится. Это просто ПТСР. В МКБ-11 оно делится на комплексное и обычное. Риск схватить ПТСР есть у всех. Попадая в ДТП, подвергаясь сексуальному или обычному насилию, человек может получить ПТСР.Военные тут рискуют сильнее, поскольку долго находятся в стрессовой ситуации. Выходя на боевую задачу, они находятся в стрессовом состоянии, но возвращаясь в ПВД, бойцы остаются в нем. Но это не значит, что у каждого ПТСР есть или непременно появится. Все зависит от психического состояния конкретного человека.У одного, к примеру, есть близкие люди и теплые отношения. Он ушел на войну по собственному желанию. Он знает, что дома любят и ждут. У него хорошие отношения с друзьями. Его психика нормально переваривает стресс и поддерживает хозяина.Но есть и те, кто бежит на войну от каких-то проблем. Они приходят на войну с проблемой, а дальше один стресс накладывается на другой, усугубляя его. В итоге у человека диагностируется и подтверждается ПТСР. Когда начинаем общаться, когда начинается разговорная терапия, оказывается, что ПТСР у него нет, но есть старая травма, которую человек принес на войну. В редких случаях ПТСР у них развивается, но первопричиной тут является не война, а то стрессовое событие, которое случилось до нее.- Проблемы, от которых не удалось убежать, понимаю. И как работает ваша группа?- Мы выработали алгоритм, мы его опробовали, защитили и теперь работаем по нему.Изначально была собрана статистика по определенным методам диагностирования. И у нас, и в других странах, людям просто выдают папку с опросниками. Заполните, мол, пожалуйста. В 98% случаев эти опросники заполняются вкривь и вкось, и лишь 2% заполняют честно, поскольку осознают, что это им нужно. В общем, от этой схемы мы отказались, поскольку каждому человеку нужно внимание. Группа выезжает под конкретные задачи, под определенное количество людей. И уже на месте мы лично интервьюируем каждого.Перед встречей с нами человек должен быть отдохнувшим. Не только что снявшим броник. Хотя бы два-три дня он должен отдохнуть и находиться в хорошем состоянии.Дальше мы проводим интервью и предлагаем заполнить опросник. И на каждом этапе спрашиваем о том, нужно ли это ему. Если человек не хочет, то мы бессильны. Мы не можем навязывать какую-то терапию.Если же человек соглашается, то мы объясняем, что все разговоры анонимны. Мы не собираем ни имена, ни фамилии, ни позывные. Общаемся с человеком как с человеком.Уже в процессе интервью наблюдаем или не наблюдаем определенные симптомы. Оформляем опросник. Дальше полевыми специалистами группы ставится предварительный диагноз, а собранная карточка отправляется другим членам группы, которые либо подтверждают, либо опровергают его.То есть решение о постановке диагноза принимается коллегиально и лишь профильными специалистами. Это уже не филькина грамота и не то, что люди ищут симптомы в интернете, а потом ставят себе диагноз. Наш диагноз имеет юридическую силу.Затем информация доносится до человека. Не до его руководства. Ему рекомендуют пройти терапию. В большинстве случаев это легкие случаи. Тут хватает разговорной терапии, основанной на базах когнитивно-поведенческой терапии. Она показала себя с лучшей стороны. На базе КПТ разработано много специфических программ реабилитации, которые за короткий промежуток времени позволяют стабилизировать человека, помочь ему справиться со стрессом.Кто-то изъявляет желание пройти терапию, а кто-то отказывается. Все. Информацию о психическом состоянии ребят мы доводим до их руководства лишь в том случае, если, по нашему мнению, они могут представлять опасность для окружающих.Один из ярких примеров – суицид чужими руками. Так бывает, когда человек полностью выгорел и уже не понимает, что эту проблему можно как-то решить. У нас много верующих, а суицид в разных религиях табуирован очень сильно. И тут в голову приходит "гениальная" мысль – подписаться на какую-нибудь авантюру, финал которой изначально плачевен.Но страшно не то, что такие люди погибнут. Страшно, что они потянут за собой других. В большинстве случаев, исходя из личного опыта, другие тоже гибнут или получают тяжелые увечья. Вот в таких случаях мы передаем информацию. И то она несет рекомендательный характер. Просто чтобы руководство понимало, что человеку нужно оказать помощь.Еще замечу, что за последние два месяца ребят, считающих, что им нужна помощь, стало больше. Скорее всего это связано с тем, что из каждого утюга сегодня говорят о ПТСР. Только вот число качественно поставленных диагнозов от этого не увеличивается. Оно как было на уровне 24–30%, так и осталось.— Это от общего числа испытавших стресс?— Это от общего числа опрошенных. Единственная статистика, на которую я могу ссылаться, — это статистика по американским бойцам в Афганистане, по Ираку. Их там было порядка 700 тысяч. Диагностированных подтвержденных диагнозов ПТСР – 29%. По нашим конфликтам и нашей статистике обширных данных в таком масштабе нет. Исходя из тех методик, которые мы используем, я могу смело утверждать, что цифры примерно такие. Выборка у нас не 700 тысяч, но тоже ощутимая.- Каждый справляется со стрессом по-своему. Иные употребляют алкоголь или другие не слишком полезные вещества. Что вы об этом думаете?В терапии мы всегда говорим, что лучший психотерапевт – это бутылка спиртного и два веселых друга. Повторять эту затею нужно не чаще, чем раз в квартал. Почему так? Когда человек хочет выпить, он всегда найдет, как и с кем это сделать. Но когда ребята общаются за стаканом, каждый озвучивает свои проблемы. Если проблема новая, то все заинтересованы в ее решении и хотят помочь. Если человек умный и действительно хочет решить проблему, то будет стараться.Но если повторить это на следующий день, то проблема не решится. Люди просто будут заливать ее алкоголем – переключать сознание. Алкоголь и психические заболевания несовместимы, поскольку алкоголь является сильным катализатором. А когда есть понимание, что надо выпить, чтобы отключиться, на выходе получаем запой. И никто не думает о последствиях.Есть тонкая грань между побегом от проблемы и ее обострением в миллион раз, которой почти никто не видит и не умеет соблюдать. Как говорил один хороший человек: сто грамм – не стоп-кран, дернешь – не остановишься. Потому все так плачевно.- Куда нужно обращаться за помощью, если считаешь, что у тебя ПТСР?- Для начала нужно перестать заниматься самодиагностикой и поиском диагнозов в интернете. Не надо вбивать в поисковые машины: "У меня головные боли, что мне делать при этом?" Любое онлайн-тестирование. У нас есть свой Телеграм-бот, который мы используем, если у ребят нет возможности приехать. Он позволяет установить общую картину. Это не стопроцентный диагноз и не диагноз вовсе. Это лишь тестирование, которое может указать на определенные дисфункции. А диагноз может ставить лишь врач-психотерапевт. Не психолог, а психотерапевт. Это важно.Если человек понимает, что ему трудно, то для начала нужно поговорить с близкими, будь то сослуживцы, семья или друзья. Нужно объяснить суть проблемы, что его беспокоит, а после начинать искать профильного врача. Повторяю: это психотерапевт.Человек может обратиться в клинику через запись к терапевту. Дальше его направят по инстанциям, и он обратится к нужному специалисту. Тот проведет все необходимые обследования и скажет: да или нет. Если человек не согласен с диагнозом, то может обратиться в другую клинику, в частную клинику.На территории городов-миллионников с этим проблем не возникает, но в городах поменьше случаются провалы. Есть еще онлайн-прием врачей, но здесь нужно четко понимать, что серьезная дисфункция не может быть диагностирована через интернет, через телефон, СМС, пейджер или модемную связь. Только личный визит.Почему так? Мы всегда работаем лично, поскольку в процессе интервью нужно обращать внимание на мелкую моторику, на реакцию людей в ходе заполнения опросников. Какой-то вопрос может сильно разозлить или, наоборот, успокоить. Это очень важно для точной постановки диагноза.В обществе, к сожалению, бытует мнение, что "дурка" - психиатрическая больница – это плохо. Там над тобой будут ставить опыты, чипировать и все такое. Но это в корне неверно. Люди, которые направляются в психиатрическую больницу, естественно, получают фарм-терапию. Она нужна для того, чтобы привести организм в нормальное состояние, более или менее восстановить психику. А дальше, по рекомендации врача-психотерапевта, человек начинает работать с психологами, чтобы скорректировать свое поведение. Чтобы психика вернулась к хорошему, здоровому состоянию. Чтобы человек знал, как бороться с любым стрессом.Естественно, это не панацея, но важно убрать вот это табу. По-хорошему – это две недели хорошего отдыха, который мы все заслужили в большей или меньшей степени.- Врачи, которые работают с ПТСР в зоне конфликта, тоже подвергаются стрессу. Как не пропустить это у себя?- Врачи тоже входят в группу риска. Горят они ярко и очень быстро. Все потому, что врачи задают себе много вопросов. Почему я сделал так? Почему не сделал лучше? Я должен был сделать больше! Должен-должен-должен! Местами, к сожалению, желаемое не совпадает с действительностью. Каким бы хорошим врач ни был, а порой он просто не в состоянии делать больше и лучше. Это не значит, что не нужно оказывать помощь. Это значит, что нужно оказывать помощь в рамках того, что ты реально можешь сделать. Если не сделал, значит возможности не было. Врачи сгорают ярко, да. Кто-то остается в профессии, кто-то не остается.Что же до гражданских, то у нас есть направление гражданской реабилитации и мы его сейчас опробуем в одном из городов-миллионников – в Донецке. Будем смотреть, будем собирать информацию, делиться ей. Потому что состояние довольно интересное, но тяжелое. Интересно в том смысле, что это совокупность диагнозов, которые нужно уметь вычленять так же, как и ПТСР.По поводу военкоров – тоже. Только там не ПТСР в большинстве случаев, а стрессовые расстройства. Мы вообще любим говорить, что ПТСР нужно заслужить. Не всем, кто хотел бы, удается его получить.- "Не всем, кто хотел бы". Не приходилось встречать на войне людей, которые хотели бы лишиться руки или ноги. Откуда берутся люди, которым хотелось бы травмировать психику?- Дело не в том, что хотят травмировать психику. Они хотят быть такими, как все. Есть такой термин "wanna be". То есть человек хочет, чтобы у него был ПТСР. Говоря простым языком, некоторые ребята, которых мы опрашивали, просто хотят "запятисотиться". Они открывают интернет, читают на тему ПТСР, а в ходе интервью начинают рассказывать, что им кровавые мальчики снятся, и выдавать целые пункты из книжки. В ходе интервью все их тезисы рассыпаются.Плюс – дефицит внимания. Некоторые хотят получить себе это заболевание, поскольку хотят похайпить. Ходить и рассказывать всем: у меня ПТСР, пожалуйста спишите на это мое дурачество.И у нас, и в других странах принято всех собак на ПТСР вешать, если проступок совершает бывший или действующий военнослужащий. Кто виноват? Виноват ПТСР! Ох уж эти маленькие нюансы! А был ли он диагностирован? В большинстве случаев выясняется, что заболевания не было.- Многие ребята сейчас возвращаются домой после ранений. У других закончились контракты. Что им делать? Как адаптироваться?- Тут я скажу от лица группы. Вот вы возвращаетесь домой, да? У вас закончился контракт или вы едете в отпуск. Просто два денечка посидите дома. Вот конкретно дома, в родных стенах. В идеале – без сильного алкогольного излияния. Просто привыкните к этому месту, в котором провели большую часть жизни. Вспомните, каково это.Не надо куда-то ходить, не надо собирать кучу друзей. Вы с ними встретитесь, но чуть позже. Почему два дня? Вы ушли на войну из социума, вы воевали и вернулись домой. Общество не изменилось. Изменились вы. Вы пережили колоссальный стресс. Для вас там все будет немножко по-новому. Вы будете задавать себе один простой вопрос: почему здесь все сидят, когда там война?Подождите два дня, проведите их с близкими. Желательно вообще отключить интернет. Отдохните, успокойтесь, немного остыньте. Притупится вот это ощущение несправедливости, и вы начнете относиться ко всему более или менее спокойно.Почему так? Обостренное чувство справедливости, которое возникает на войне, объясняется очень просто: впереди – плохие, сзади – хорошие. То есть мир делится на черное и белое. И это правильно. На войне нужно не думать, а действовать.В гражданской жизни нужно думать, а потом уже действовать. Мир там не черно-белый, мир – серый. Люди, которых вы можете оскорбить, люди, которые могут оскорбить вас какими-то действиями, какой-то по их или вашим меркам несправедливостью, могут делать это специально или не специально. Так же, как и вы можете сделать что-то нарочно или случайно.Задайте себе вопрос: зачем кому-то что-то доказывать? Вы вернулись, вы живой. Вы уже себе доказали, что вы лучше. Ходить и докапываться до кого-то, объяснять что-то – не стоит. Те, кому нужно, уже знают. Те, кому не нужно, никогда не поймут. А вы лишь потреплете себе нервы и получите уйму стресса. Лучше просто отдохните два дня, а дальше проводите время так, как вам удобно.И также перед отъездом просто посидите дома пару дней, а потом уж заключайте контракт или возвращайтесь на службу. Так будет проще адаптироваться, поскольку проблема ресоциализации бойцов, ребят, которые волонтёрят, помогают фронту, стоит очень остро. Это проблема, с которой наше общество должно научиться справляться. Общество должно уметь качественно ресоциализировать ребят, которые сейчас на войне.- А что нужно знать близким родственникам?- С близкими родственниками все просто. Они увидят своих мужчин изменившимися. И тут важно не проявлять чувство гиперответственности. Надо понимать, что люди, которые теряют конечности или получают серьезные увечья, остаются такими же членами общества. Да, им труднее, но это не значит, что за такими людьми нужно бегать с криками: давай я тебе отнесу, давай я тебе помогу. Вы можете лишь спросить: тебе нужна помощь?Если человек скажет, что нужна, то окажите ему посильную помощь, но включая гиперответственность, вы лишь делаете ему хуже. Он такой же член общества и со временем восстановится. Дальше он будет ресоциализироваться. Худшее, что вы можете сделать – это гиперопека.Люди хотят помочь, люди переживают, люди сочувствуют. Но здесь нужно помнить, что жалеть человека нельзя. Жалость – это плохо. Нужно сочувствовать. Чем сильнее вы проявляете жалость, тем хуже делаете. Помогать и поддерживать – да. На этом все. Нужно помнить, что близкие люди могут выгореть даже быстрее, чем врачи.

https://ukraina.ru/20240423/1054654880.html

https://ukraina.ru/20230928/1049753026.html

https://ukraina.ru/20220520/1033997441.html

афганистан

ирак

донецк

2024

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

афганистан, ирак, донецк, интервью, сво, спецоперация, украина.ру

Афганистан, Ирак, Донецк, Интервью, СВО, Спецоперация, Украина.ру