https://ukraina.ru/20221129/1041314853.html

Владимир Видеманн: Русские и англосаксы во многом похожи

Владимир Видеманн: Русские и англосаксы во многом похожи - 27.06.2023 Украина.ру

Владимир Видеманн: Русские и англосаксы во многом похожи

Украина.ру, 27.06.2023

2022-11-29T12:55

2022-11-29T12:55

2023-06-27T10:46

интервью

владимир видеманн

британия

политика

наука

энергоносители

россия

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0a/07/1039478770_26:0:857:467_1920x0_80_0_0_ea1e89b2041e87f524448cdb9fb4ec23.jpg

Развитие науки в принципиально новых условиях позволит рано или поздно вывести человечество из тех тупиков, в которые всех нас завели не всегда компетентные политики, считает живущий в Лондоне русскоязычный писатель и публицист Владимир Видеманн.Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.— Владимир Владимирович, начнем с ситуации с энергоносителями. Ведущий телеканала Fox News Такер Карлсон заявил, что Джо Байден и его администрация намеренно затягивают конфликт на Украине, чтобы поднять цены на энергоносители и получить от этого выгоду. Выгода для продавцов энергоносителей очевидна. Однако чем это может обернуться для ЕС, чем это может обернуться для Британии?— Как известно, Европа сейчас пытается ввести ограничения цен на нефть и на газ, на энергоносители в целом, поскольку в Европе ресурсы в значительной степени исчерпаны. В частности, Британия в Северном море вынуждена тратить значительные средства для консервации скважин, которые отработаны. Ну и в целом, как мы знаем, в Европе эпоха дешевых энергоносителей заканчивается, можно сказать, совсем закончилась.Но при этом, насколько я себе представляю, все не так катастрофично, по крайней мере для домохозяйств, для обычных обывателей, поскольку газ есть в хранилищах и эту зиму все переживут.Тем не менее понятно, что страны добывающие — в частности, Россия, арабские страны, США — конечно, заинтересованы в росте цен на энергоносители, тогда как потребители играют в противоположную игру.Но что интересно, что в наше время согласование так называемого потолка цен по нефти и газу, о котором сейчас пытаются договориться европейские правительства между собой, — это нечто до сих пор невиданное в рамках государств, участвующих в свободном рынке. По-моему, кроме Северной Кореи, это сейчас подавляющее большинство стран на свете, да и Северная Корея тоже выступает на международном рынке как национальная корпорация, а не как некая совершенно альтернативная система.Но о чем речь идет? О том, что в наше время меняется социальный, экономический порядок, очень много чего меняется очень сильно и радикально. И эта инициатива по введению потолка цен является чем-то новым, потому что это вмешательство в свободный рынок.Но что я хочу сказать. Во-первых, когда говорят о введении потолка цен на нефть и газ, это не следует понимать как некий шантаж и что-то невиданное с точки зрения современной экономической практики. Хотя такого не было в прямом смысле слова, тем не менее это не значит, что цены установят какие-то смехотворно низкие, а потом скажут: или продавайте по таким, или мы у вас не будем покупать. Речь скорее идет о том, чтобы каким-то образом европейским политикам согласовать свои представления о разумных ценах. А вот это вот ограничение так называемое — оно, собственно говоря, будет соответствовать приблизительно текущим ценам — ну, с расчетом на фьючерсы. Как в будущее вкладываются аналитики, инвесторы, как они себе примерно представляют.Ну и, собственно говоря, вот это ограничение цен по газу, оно будет выглядеть как то, что сегодня происходит и на рынках. Вопрос в том, что более согласованная политика европейских стран может привести к эффекту некоей политической солидарности, когда рынок будет все больше и больше реагировать именно на консолидированную позицию европейских стран. Что, конечно, противоречит интересам в данном случае как России, так и США, так и Арабских эмиратов.Характерно то, что до сих пор европейские политики не договорились по потолку цен как на нефть, так и на газ, которые, эти потолки, я повторюсь, соответствуют нынешним ценам и даже иногда превышают их. То есть как бы нельзя допустить рост цен выше определенного потолка, как они это называют.Но это все-таки рекомендательные меры. Потому что ключевая опасность для Европы во введении таких мер состоит в том, что это еще больше психологически подстегнет цену на энергоносители. А сейчас цена на энергоносители в Европе, на газ прежде всего, она сравнялась с ценами в Азии на эти же энергоносители. И получается, что все больше и больше газа уходит в Азию, у Европы дефицит. А инструментов для преодоления этого дефицита не существует — может быть, за исключением общественной и политической солидарности европейцев.И сами европейские страны отличаются по своему экономическому уровню и по своей политической культуре, в известном смысле, сами европейские страны тоже не могут никак договориться о каких-то разумных пределах. С одной стороны, есть такие активисты евроидеи, как Прибалтика и Польша, которые хотят максимально занизить цены, чуть ли не вдвое. Но это больше напоминает политическую риторику, это больше заявления на широкую общественность, что вот мы защищаем, мы хотим… Как будто, если поставить 30 долларов (вместо 70 долларов за баррель. — Ред.), как будто продавец согласится и будет продавать. Отсюда другие страны говорят: ребята, вы поставите 30 долларов, но…Получается, современный свободный рынок так называемый, или скорее отрегулированный множеством международных договоренностей рынок, который представляется свободным, — он все больше превращается в некий базар без правил. Когда мы приходим на базар — и начинается дикое завышение (цен. — Ред.), потом всякие психологические приемы, вплоть до прямого жульничества, где хотят друг друга каким-то образом обчистить, если не прямо обворовать. Так и в современном мире, вот эта турбулентность — она ведет к тому, что ищут нетрадиционные какие-то жесты.Возвращаясь к Европе, скажу, что европейцы отличаются относительно высокой законопослушностью. То есть можно посмотреть на группы европейских, западных туристов в каких-то странах туристических и, например, на тех же российских (туристов. — Ред.). Европейские группы ведут себя как бы организованно, скажет гид, направо, налево, стоп, не расходиться, встречаемся в такое-то время — и все четко идет. А россияне — они такие самовольные, скажем так. И поэтому удержать россиян в одной группе практически невозможно. Это я из своего опыта говорю, поскольку мне приходилось несколько раз в разных экскурсиях бывать, я вижу, как все это происходит.И вот, то же самое: европейская законопослушность в вопросах торговли — она тоже себя проявляет психологически. Но к чему это приведет на самом деле? Мы же видим, что сейчас не только такие психологические меры начинают действовать в рамках свободного рынка так называемого, который пока еще якобы свободен… Но тут и военное давление, соответственно, всякие санкции. По сути дела, все эти инструменты Бреттон-Вудса по свободной торговле — в частности, ВТО перестала работать. И ООН теряет свой авторитет. Да, идет раскачка мощная. В чью пользу она будет? Тот, у кого есть добыча, тот будет выигрывать, само собой, если на него другим образом не надавят, что тоже возможно.— Как я понял из ваших слов, в Британии домохозяйства не ощущают пока повышения цен на энергоносители. Что более беспокоит британцев, что сейчас больше на повестке дня — внутренние вопросы или же противостояние России? И чего ожидают от нового премьера Риши Сунака, что о нем говорят?— Сказать, что британцев не волнуют вопросы энергоносителей — это смелое заявление, в Британии как раз цены растут на топливо, инфляция в Британии главная проблема, она превышает, по-моему, 10% сейчас. Это самый высокий уровень инфляции с начала 80-х. Народ беспокоит повышение цен. И я бы сказал как потребитель, что цены на отопление, на электричество сильно выросли. Даже начинается программа — и наше домохозяйство тоже на себе это испытало — программа поддержки государством кошелька граждан. Поэтому переводятся периодически какие-то суммы — в 500, в 300 фунтов, в зависимости от обстоятельств. На отопительный сезон там подбрасывают какие-то деньги.С одной стороны, и цены на продукты — они тоже растут, но, по статистике, среднее подорожание — оно не очень большое. Но, я бы сказал, что касается конкретно потребительской корзины — пойдешь в магазин, видишь, что цены серьезно выросли. То, что стоило раньше фунт, сейчас полтора фунта стоит. Особенно в мелких лавочках — а моя семья живет в районе, где больших супермаркетов рядом нет — и в этих лавочках, в небольших магазинчиках цены серьезно выросли. Если раньше с супермаркетом была серьезная разница, ощутимая, то теперь она еще больше стала. И меняется психология самого потребителя, он пытается сразу купить больше.— Что подорожало больше всего из того, что вы покупаете?— Мясо, наверное, рыба, молочные продукты… Да практически все подорожало. Раньше идешь в магазин, оставишь там 30 фунтов, а сейчас — уже 50. Потому что мелкие торговцы стараются все это компенсировать и накрутить на этом. Надо сказать, что большинство мелких торговцев в Лондоне — это люди восточного происхождения, там традиционная рыночная культура, как на большом базаре, и они пытаются по-своему, по-базарному собрать денег. Тогда как в крупных магазинах цены корпоративные, там ты не можешь поставить любую цену. Там за счет социальной политики государства все-таки что-то держится, хотя цены растут, безусловно.И внешняя политика для британцев… Судя по содержанию новостей местных газет, они, конечно, больше касаются всего этого внутреннего. В частности, Риши Сунак, новый премьер — премьеры меняются ведь не от хорошей жизни, а оттого, что сложно в Британии, с одной стороны, на внешнем контуре выступать — вот тот же Брекзит случился, тут возникают тяжбы с тем же ЕС. Не все понятно в финансовой политике Лондона, поскольку британцы хотели бы занять свою нишу в складывающемся новом политическом и финансовом порядке… Постимперский синдром очень действенный — как мы знаем, не только в Британии.Но все это все равно сказывается и на внутренней политике. Вот пришел Риши Сунак. Я бы относительно Сунака так сказал: существует не очень конструктивная критика этой фигуры — на том основании, что это индус, что это чуть ли не позор Британской империи, как же так, представитель колонии стал рулить… Кстати, то же самое в США, там вице-президент тоже индийского происхождения, да и не только там. Индийская община мировая — она вообще очень сильная, она присутствует везде, во всех странах Запада и во многих странах Востока, даже в Африке. Индийцы очень головастые, посмотрите, все эти IT-технологии, программисты… Они очень головастые, недаром они даже ноль изобрели. Они на бизнес очень заточены. В Британии в число самых богатых обитателей островов входят и индусы. И община в целом очень продвигается.И Сунак — его пункты не в том, что показали всем, какая у нас демократия, у нас национальные меньшинства продвигаются… хотя и не без этого. Но Сунак — он финансист, он соображает в этом плане. И это идет посыл также и к странам Британского содружества, которое продолжает существовать, что бы там ни говорили. Оно существует, начать с того, что там законодательство одинаковое, там согласованная политика в плане бизнеса. Это очень мощное содружество — 2,5 миллиарда человек. Индия и Пакистан, такие исторические враги — они тоже входят в это сообщество наций. Роль Британии, мне кажется, еще не отыграна, хотя многие ставят это под вопрос и мороз крепчает, это безусловно.Возвращаясь к Сунаку, скажу: это новая фигура, в какой-то мере фигура экспериментальная, но это следует общемировому тренду в англосаксонских странах, где меньшинства начинают выдвигаться на первый план и с точки зрения пиара, и с точки зрения новых возможностей. И в этом смысле, Британия — она находится вполне в этом тренде.— А что с противостоянием России, как отражено оно в СМИ, как отражено для обывателя — и отражено ли вообще?— Это, безусловно, отражено. Тут мы имеем дело с традиционной британской политикой противостояния России. Но тут, я бы сказал, такая диалектика гегелевская вступает в силу — единство и борьба противоположностей. Россия и Британия конфликтуют на международной сцене как в Европе, так и в Евразии, что известно под именем «Большой игры» — конфликтуют, еще начиная, наверное, с воцарения Романовых.Хотя, с другой стороны, наверное, мало кому известно, что Иван Грозный — он был, например, сторонником отношений с Британией. Первое посольство иностранное британское открылось, и готовилось создание глобальной Московской английской компании для покорения Северной Евразии. И торговали они на хороших условиях и так далее. Шуйский, кстати, тоже был сторонником этой линии.Мы видим сотрудничество и в течение двух мировых войн. Родственники, опять же, Романовых — Виндзоры. Все это присутствует до сих пор — британский королевский двор несет в себе часть русской крови. Родственники у всех, начиная с королевской семьи, и т. д.Но с другой стороны, противоречия в борьбе за Европу. И тут надо увидеть такую характерную конфигурацию Европы, как зажатой в клещи между Лондоном и Москвой. Что очень часто повестки лондонская и московская — они совпадают в том плане, что не нужна сильная единая Европа, не нужно, чтобы в континентальной Европе возникала некая единая консолидированная политическая сила.И в этом плане на разрушение ЕС действуют, с одной стороны, британские политики, с другой стороны, это в интересах российских политиков. Потому что проще иметь дело тет-а-тет непосредственно с отдельными политическими фигурами, чем с такой консолидированной политикой (ЕС. — Ред.).А Европа, я уже говорил, она довольно сильно консолидирована психологически, Европа — это родина социализма, что бы там ни говорили. В Европе социальное государство продолжает существовать, тогда как в России и в бывшем СССР его стараются полностью отменить. Мы видим, что происходит в азиатских республиках. А Прибалтика как часть Европы — там все-таки сохраняется протестантская ментальность, католическая, она более-менее как-то входит в европейскую парадигму социальности.А в англосаксонских странах — там свободный мир. В англосаксонских странах считают Европу тоже «за социализм», который тормозит свободную торговлю. Ведь что такое для англосаксов свободный мир? Это мир свободной торговли, где ты можешь свою инициативу проявить максимально, без ограничений — вот это и есть свободный мир, а не то, что можно где-то что-то вякнуть…Но если англосаксы относятся к социалистической Европе негативно, то, как я понимаю, в пространстве бывшего СССР, в том числе в России, наоборот, приоритеты социализма — что нам нужно бы тоже как-то… Отношения разные. Опять же, россияне — они более своевольны, они меньше вписываются в социалистический порядок. И я не думаю, что они в счастье от такого жесткого регулирования. И недаром СССР развалился, когда не было практически никакого сопротивления. Люди-то были куплены на идею свободы экономической гораздо в большей степени, чем на идею социального какого-то справедливого порядка под маской коммунизма либо чего-то еще. И в этом плане русские и англосаксы — они похожи во многом. И не только в силу своих связей в королевских домах, но в психологии — что они именно любят инициативу свою.Вот разговоры на улице, например. Я могу сравнить в Берлине и в Лондоне, где я часто бываю. Если в Берлине разговоры в кафе, в транспорте со стороны слышишь — люди, как правило, говорят о деньгах. Но в Европе, в Германии вопрос ставится в плоскости, как найти хорошее место работы, куда бы устроиться на хорошую зарплату. А в Британии говорят о том, как бы раскрутить собственный бизнес. Все хотят заработать, но британцы хотят заработать через собственный бизнес, а европейцы хотят заработать через хорошую зарплату — вот разница.Как в России сейчас — тут, наверное, общество имеет и то, и то. Но мне кажется, что в России все-таки хотели бы тоже через собственный бизнес получать что-то, чем устроиться на какое-нибудь предприятие с хорошей зарплатой. Хотя тоже не без этого.И, возвращаясь к противостоянию между Британией и Россией — да, конечно… Традиционная политика Британии за последние 300 лет — это противоречия с Россией, это такое, можно сказать, демонстративное противостояние. Но я должен сказать, что это противостояние — оно не должно замыливать какие-то конструктивные возможности в российско-британском диалоге. Потому что во многом это (противостояние. — Ред.) как театр, особенно в наше время. И объективные интересы взаимодействия тоже сохраняются, об этом даже наши российские политологи, экономисты, даже такого демонстративно антизападного патриотического характера, они тоже на это неоднократно намекали.Вот известный политолог Андрей Фурсов — он как раз специалист по британской, американской, по англосаксонской системе управления, развития и образования. И он… Видно, что он является сторонником британского подхода, просто он хочет, чтобы в России тоже вот это схватили.Михаил Делягин, опять же, известный экономист, очень человек радикальный с точки зрения критики существующих в России сейчас возможностей для свободного развития человека. И государство он критикует во многом, кремлевскую политику финансовую. В то же время он тоже неоднократно говорил, что стратегические интересы Москвы и Лондона могут совпадать.В частности, Делягин интересно вопрос поставил, он говорит: посмотрите, в чем отличается психология масс в России и в Англии? Тем, что в Англии подчиненные любят свое начальство, уважают его искренне. Хотя есть, конечно, и анархисты, да и коммунизм — он, так сказать, в Англии зародился, в лице Карла нашего Маркса, который тогда в Лондоне жил. Но в массе своей люди любят начальников и уважают их. А в России наоборот, начальство не любят и не уважают. И Делягин говорит: вот посмотрите, видите, какая в Британии система образования, система воспитания, вот как же у них так получается, он искренне так вопрошал. И он апеллировал — у него есть интересные лекции как раз по истории образования в Британии, по истории развития британской науки, политической системы — видно, что он… он тоже, собственно говоря, ничего плохого в британском подходе не видит.Другое дело, что если мы имеем на капиталистическом рынке несколько партнеров или конкурентов, то, несмотря на то, что они все капиталисты, это не значит, что между ними мир и братство. Наоборот, капиталистическая конкуренция — она очень жесткая. Она, с одной стороны, становится все более жесткой, с другой стороны, она становится все более лицемерной. Потому что психологический ресурс, человеческий фактор — его начинают все больше и больше эксплуатировать — от искусственного интеллекта до политического популизма. И это сплошь и рядом идет везде.Поэтому я снова-таки хотел бы обратить внимание на критический подход к подобным вещам. В том, что касается массовой культуры, — да, мы сейчас видим острую фазу противостояния России и Запада, это идет все по нарастающей. Но это уже такая ситуация метафизического максимума в каком-то смысле. Будет ли еще дальше, еще круче? Ну, возможно, будет противостояние нарастать, в том числе военное.Но, с другой стороны, мне кажется, что нельзя исключать каких-то совершенно неординарных, неожиданных для всех сторон решений. Тоже это все может быть. Мир чреват новациями. Тем более что сейчас у людей в руках — и у политиков, и у обывателей, скажем так — такие средства, которых раньше не было. И сегодня любой школьник головастый из той же Индии, из индийской деревни, может положить какую-то корпорацию, хакнуть ее, снять деньги… И это то же самое, что какая-то «волшебная лампа Аладдина» — раньше этого не было, а сейчас с этим приходится иметь дело.И вот молодое поколение идет к власти, к общественному влиянию, пока это школьники… Я бы больше всего обращал внимание, с точки зрения политической культуры, на поведение самого младшего поколения, старшеклассников, даже больше, чем студентов. Я тут наблюдаю через своего сына поведение этой части молодежи. Я вижу, насколько они в принципе живут в своем мире. Нельзя сказать, что этот мир какой-то абсурдный — он совершенно другой. И он по-своему справедлив для людей вот с этой ментальностью.И я, например, не вижу разницу в менталитете между британскими школьниками, скажем, лондонскими — и московскими школьниками. Менталитет-то у них одинаковый. И китайские школьники такие же. К нам приезжали по обмену дети из Китая, и мой сын ездил в Китай — ментальность везде одинаковая, детская, ну, подростковая. В Индии, в Китае, в России, в арабских странах — она везде одинаковая. Чем бы она ни обусловлена была, массовой культурой, но культура культурой, а постижение мира и наличие всех этих электронных средств, способность активного действия в этом мире — в этом плане они у всех общие.И вот по этой линии начинается дальнейшее развитие. Развитие науки в том числе. И мне кажется, что наука — она должна рано или поздно человечество вывести из радикальных тупиков, куда нас завели часто не очень компетентные политики.

https://ukraina.ru/20210112/1030209186.html

https://ukraina.ru/20221128/1041274785.html

https://ukraina.ru/20221101/1040338711.html

https://ukraina.ru/20221121/1041028997.html

https://ukraina.ru/20221128/1041253821.html

https://ukraina.ru/20200312/1027007195.html

британия

россия

2022

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

интервью, владимир видеманн, британия, политика, наука, энергоносители, россия

Интервью, Владимир Видеманн, Британия, политика, Наука, энергоносители, Россия