В указе от 20 (9 по ст. стилю) сентября 1975 г. говорилось, что новая епархия создается в благодарность божественной помощи «во бранях с неверными Христолюбивому нашему воинству». По Кючук-Кайнарджийскому договору, завершившему русско-турецкую войну 1768 — 1774 гг. к России были присоединены земли в нижнем течении Днепра, на побережье Керченского пролива и Азовского моря.
Вместе с территорией Новороссийской губернии и землями ликвидированного незадолго до этого Войска Запорожского они вошли в состав края, управлявшегося Г.А. Потемкиным. Для удобства управления все это обширное, но малонаселенное пространство было разделено на две губернии — собственно Новороссийскую и Азовскую. Однако единство этих двух административных единиц закреплялось созданием на этой территории единой православной епархии.
Название Славянская и Херсонская, выбранное для нее Екатериной II, глубоко символично. Оно призвано было свидетельствовать о том, «что наш народ есть единоплеменный и сущая отрасль древних Славян, и что Херсон был источник Христианства для России». Вновь созданная епархия получала высокий статус — во главе ее стоял архиепископ, а по старшинству она размещалась сразу за Тверской.
Архиепископом должен был стать личный библиотекарь Екатерины II Евгений Булгарис (иной вариант произношения — Вульгарис). Помимо перечислявшихся превосходных личных качеств выбор императрицы объяснялся еще и тем, что иеромонах Евгений был греком. На территорию создаваемой епархии в ходе войны и сразу после нее «многие иноплеменники, незнающие Нашего языка, исповедующие однако ж православную Греческую веру, переселились».
Более подходящей кандидатуры для осуществления задумки Екатерины трудно было даже представить. Приветственная речь, произнесенная Булгарисом на первой высочайшей аудиенции, начиналась такими словами: «я славено-болгарин по родоначалию, грек по рождению, россиянин по склонности…».
Родился Евгений Булгарис на греческом острове Корфу (Керкира) в знатной семье выходцев из Болгарии. Приняв в молодости монашеский постриг, он посвятил себя просвещению. Высшее образование Булгарис получил в Падуанском университете, где изучал древние и современные языки, философию, богословие, математику и естественные науки. Затем он возглавлял академии на Афоне и в Константинополе, откуда перебрался в Лейпциг. К тому времени благодаря своей учености он уже приобрел славу «второго Платона» и прусский король Фридрих Великий, большой поклонник древнегреческой культуры, пригласил его в 1769 г. в Берлин.
Там Булгарис перевел присланный из России екатерининский Наказ уложенной комиссии, (автором французского перевода был сам Вольтер). Перевод программного политического документа привлек к нему внимание русской императрицы, и текст был отпечатан в 1771 г. в Петербурге. Сюда Булгарис и прибыл после хлопот братьев Орловых, молдавского господаря Григория III и более всего — С.К.Нарышкина, считавшего что Булгарис «из нынешних греков есть наиученнейший».
В конечном итоге «наиученейший грек» стал личным библиотекарем Екатерины II, а спустя четыре года был отправлен на юг, воплощать важнейший идеологический замысел императрицы.
Дело было не только в том, чтобы «возродить» православие на северных берегах Черного моря. Новороссия в системе идеологических координат Екатерины занимала центральное место. Именно здесь проходили пути важнейших (по мнению императрицы) персонажей древней русской истории — князя Олега, княгини Ольги, князя Владимира.
Своеобразная «реставрация» Древней Руси, наряду с «Греческим проектом» были основой идеологемы власти, которую выстраивала Екатерина. Именно на ней немецкая принцесса, получившая престол в результате дворцового переворота, основывала легетимность своего правления, своих территориальных приобретений и геополитических амбиций.
Все это, словно в кратком коде, было зашифровано в самом названии новой епархии — Херсонской и Славянской. Стоит отметить, что в рамках той же идеологической логики, несколькими месяцами ранее, столичная епархия из просто Санкт-Петербургской была переименована в Новгородскую и Санкт-Петербургскую.
Однако учреждения епархии, рукоположения епископа и определение Синодом точных пределов его владений («церкви и приходы Елисаветградской провинции и все места Азовской губернии до Черкасска и прочих земель Войска Донского») для «упасения стада Христова» в Новороссийском крае было еще недостаточно.
Нужно было еще основать города, в которых размещалась бы епископская кафедра и которые населяла бы паства владыки Евгения. А для их основания еще не было даже выбрано места!
Так, между Адмиралтейством и генерал-губернатором края Г.А. Потемкиным шла дискуссия о том, где именно следует построить верфь, порт и крепость, которые должны стать основой центра Новороссийской губернии. Каждая из сторон апеллировала к императрице.
Выслушав все аргументы указом от 18 июня 1778 г. Екатерина предоставила право выбора на усмотрение специалистов, при этом отметив, что вне зависимости от окончательной локализации «место сие повелеваем наименовать Херсоном». По легенде именно в городе с таким названием крестился князь Владимир.
В своих «Записках касательно российской истории» Екатерина специально оговаривала возможность локализации древнего города в районе Днепро-Бугского лимана и Кинбурнской косы, как по ее мнению наиболее вероятную. Все это должно было означать, что русские не основывают новый город на захваченной земле, а возрождают старый, имеющий к их истории непосредственное отношение.
Со Славянском, который должен был стать центром епархии, все было еще более запутано. Сперва было решено, что город будет построен вокруг небольшой крепости Славянская на Днепре, которая являлась центром одноименного уезда. Однако даже строительство Херсона продвигалось медленно и было сопряжено с огромными трудностями. Поэтому, в конце концов, в Славянск переименовали уже существующий город. В 1784 г. так стал называться городок вокруг старинной русской пограничной крепости Тор. Так этот топоним и закрепился на Донбассе.
В 2014 г. Славянск станет символом вооруженной борьбы за возвращение Новороссии в состав России, а уже после того, как он был занят украинскими войсками, в логике «декоммуниазации» выдвигались инициативы по возвращению ему первоначального «украинского» названия — Тор.
Пока епархиальные центры были еще только в проекте, временной столицей Херсонской и Славянской епархии стала Полтава, куда Евгений Булгарис прибыл спустя год после рукоположения. Резиденцией его стал полтавский Крестовоздвиженский монастырь. Обосновавшись здесь епископ-просветитель первым делом создал органы управления епархией и основал училище. Четыре года спустя Евгений Булгарис попросился на покой. Его приемником стал земляк и единомышленник, выходец с Корфу, богослов, автор учебников по физике и математике Никифор Феотоки.
Выйдя в отставку Булгарис поселился в Херсоне, где продолжил свои ученые и просветительские занятия. Здесь в 1787 г. он вновь встретился с Екатериной и обратился с просьбой о возвращении в Петербург.
Оставляя молодой город, епископ продал свою библиотеку Потемкину, который присоединил ее к своему обширному собранию книг и рукописей. По мысли светлейшего князя эта объединенная библиотека должна была достаться университету, который он планировал основать в Екатеринославе. Евгений Булгарис заслужил благосклонность и императора Павла, и Александра I и скончался в 1806 г. в Санкт-Петербурге, где и был похоронен на кладбище Александро-Невской лавры.
История создания первой православной епархии Новороссии особенно актуальна сейчас, когда решается судьба церкви на Украине. Каким бы ни был статус древней Киевской митрополии, следует помнить, что в ее канонические границы никогда не входили города, основанные в Причерноморье Екатериной Великой и ее сподвижниками — Херсон, Николаев, Севастополь, Александровск (ныне Запорожье), Екатеринослав (ныне Днепропетровск), Одесса, Луганск.
Церковная организация на этих землях возникла трудами рукоположенного в Москве «словено-болгарина, грека, россиянина» архиепископа Славянского и Херсонского Евгения Булгариса.
