Восточная граница нынешней Польши на её украинском участке формировалась в несколько этапов — после того, как в сентябре 1939-го она исчезла вместе с самой Польшей.
СССР не признавал правительство Польши в изгнании, сформированное в Париже, а позже перебравшееся в Лондон. При этом восточная часть польских земель была включена в состав Украины, Белоруссии и Литвы, а западную границу СССР определили соглашения Москвы и Берлина.
Однако с началом Великой Отечественной войны ситуация изменилась.
30 июля 1941 года в Лондоне было подписано так называемое «Соглашение Сикорского — Майского». Его скрепили подписями посол СССР в Великобритании Иван Майский и премьер-министр эмиграционного правительства Польши генерал Владислав Сикорский. Сделано это было в здании МИД Великобритании, в присутствии британского министра иностранных дел Энтони Идена и премьер-министра Уильяма Черчилля — которые, похоже, сомневались в адекватности польской стороны.
Главной целью этого соглашения была совместная борьба с нацистской Германией, поэтому СССР согласился на формирование на советской территории польской армии под польским командованием, в оперативном отношении подчинённой советскому Верховному командованию. Восстанавливая прекращённые 17 сентября в одностороннем порядке дипломатические отношения с польским правительством, Москва признавала советско-германские договоры 1939 года утратившими силу в части территориальных изменений в Польше.
Таким образом, граница на бумаге вернулась в довоенное состояние. Но поскольку в тот момент спорная территория уже была занята нацистами, то ситуация несколько лет оставалась в подвешенном состоянии.
Многие считают, что решение провести восточную границу послевоенной Польши по так называемой «линии Керзона» (границе между территориями, населёнными поляками, с одной стороны, и украинцами / белорусами, с другой) было принято на Ялтинской и Потсдамской конференциях союзников.
Однако на самом деле Сталин добился от Черчилля и Рузвельта согласия на это ещё во время встречи «Большой Тройки» в Тегеране 28 ноября — 1 декабря 1943 года. Потому неудивительно, что подписание 26 июля 1944 года соглашения между правительством СССР и созданном коммунистами Польским комитетом национального освобождения (ПКНО) о прохождении будущей польско-советской границы по «линии Керзона» не вызвало негативной реакции Запада.
Более того, протесты правительства Польши в изгнании по этому поводу в Лондоне и Вашингтоне демонстративно игнорировали.
При этом граница между Польшей и СССР на её украинском участке могла быть передвинута ещё дальше на запад.
Дело в том, что первый секретарь ЦК КП(б)У Никита Хрущёв требовал включить в состав УССР Холмщину и Западное Подляшье. 20 августа 1944 года Хрущёв отправил Сталину письмо, в котором предложил создать Холмскую область, которая включала бы города Холм, Грубешув, Замостье, Томашув и Ярослав. Одновременно Хрущев организовал отправку петиций от имени местных украинцев, адресованных непосредственно Сталину, с требованием присоединить к УССР земли на западном берегу реки Буг.
Однако советский лидер придерживался договорённостей, достигнутых в Тегеране, и к советской Украине в результате оказались «присоединены» не польские территории, а населявшие их этнические русины-украинцы.
9 сентября 1944 было заключено «Соглашение между Правительством Украинской Советской Социалистической Республики и Польским Комитетом Национального освобождения об эвакуации украинского населения с территории Польши и польских граждан с территории УССР».
С польской стороны договор подписал председатель ПКНО Эдвард Осубка-Моравский, с украинской — председатель СНК УССР Никита Хрущёв. Договор предоставлял «возможность выезда в УССР» украинцам, живущим в Холмском, Грубешувском, Томашевском, Любачевском, Ярославском, Перемышльском, Лисковскому, Замостском, Красноставском, Білгорайскому и Влодавском уездах, а также «других районов Польши, где были украинцы, желающие переселиться».
Естественно, что этот выезд оказался в результате принудительным — но при этом большинство переселенцев хотя бы оказались на территории Галичины.
Соглашением также гарантировалось возвращение в Польшу поляков и евреев, которые по состоянию на 17 сентября 1939 года были гражданами Польского государства. Аналогичные документы ПКНО подписал и с правительствами Белорусской и Литовской СССР. Хотя формально эти документы не касались вопроса границ, но именно их они фактически устанавливали, причём на уровне Польши, с одной стороны, и союзных республик с другой — что давало Москве пространство для последующего манёвра.
На Ялтинской конференции «Большой Тройки» (4-11 февраля 1945 года) было формально принято решение, что восточная граница Польши пройдёт по «линии Керзона», но «с отклонениями в пользу Польши».
Потсдамская конференция (17 июля — 2 августа 1945-го) это решение оставила без изменений, и уже 16 августа 1945 года в Москве был подписан Договор между СССР и Польской Республикой о советско-польской государственной границе. Правда, отступления от «линии Керзона» в нём были скорее сделаны в пользу СССР, но коммунистические власти Польши с этим согласились, хотя и до последнего требовали передать им железнодорожный узел в городке Хыров Львовской области и нефтяные промыслы в Карпатах.
Договор юридически зафиксировал переход от Польши к СССР Западной Белоруссии и Западной Украины. В частности, Варшава официально признала, что территории нынешних Львовской, Ивано-Франковской, Тернопольской, Волынской и Ровенской областей являются частью УССР.
Обмен ратификационными грамотами состоялся 5 февраля 1946 года в Варшаве, после чего договор вступил в силу. Именно этот день современный польские историки и политики считают датой окончательной потери «Восточных Кресов» (восточных территорий межвоенной Речи Посполитой).
Приграничные районы Польши и СССР в результате делимитации новой границы получили массу проблем, в первую очередь касающихся коммуникации — к примеру, железнодорожный узел в Хырове поляки просили не просто так, его потеря серьёзно нарушила сообщение в районе Перемышля. Кроме того, нередко по разные стороны границы оказались единые до того сёла.
Однако жизнь в новых условиях понемногу налаживалась, новая граница стала восприниматься как данность — до октября 1948 года, когда скважина № 117 на окраине села Бужанка Волынской области обнаружила угольный пласт промышленной мощности.
В 1949-1950 годах были определены шахтные поля 5 будущих шахт, началось строительство будущего города Нововолынска. При этом запасы угля были оценены в 1,75 миллиарда тонн, а данные геологоразведки прогнозировали пролегания перспективного месторождения на юг, в направлении города Кристинополь, находящегося на территории Польши.
В Москве вспомнили о невыполненных в 1945-м пожеланиях Варшавы, и предложили поменять ещё не найденный уголь на давно добываемую нефть.
Согласно советской пропаганде, с инициативой по обмену участками территорий выступило правительство Польской Республики. Целью Польши было получение нефтепромыслов Нижне-Устрицкого района, в обмен на которые Советский Союз получал «удобное железнодорожное сообщение» (об угле тогда умалчивали). В середине января польская делегация во главе с вице-премьером Александром Завадским прибыла в Москву, а уже 15 февраля 1951 года был подписан Договор между СССР и Польской Республикой об обмене участками государственных территорий.
Документ основывался «на принципе взаимного обмена километр на километр», в результате которого Польша получала участок общей площадью в 480 квадратных километров в существовавшей тогда Дрогобычской области (позже стала частью Львовской области), передавая Советскому Союзу равный по размеру участок в Люблинском воеводстве.
Это был крупнейший мирный обмен территориями в истории Польши и одно из крупнейших изменений границ в послевоенной истории Европы и Советского Союза.
Расположенная на подлежащих обмену территориях недвижимая собственность передавалась безвозмездно и в исправном состоянии, а её стоимость компенсации не подлежала. Каждая сторона могла вывозить своё движимое имущество, резервное и неустановленное оборудование.
Население, проживающее на передаваемых территориях, должно было оставаться в границах собственного государства, которое самостоятельно решало вопрос о его переселении. Передача участков и отселение населения планировалось произвести в течение 6 месяцев после вступления договора в силу.
Переданная Польше территория издавна относилась к этническим землям бойков.
Насильственной депортации подверглись жители города Нижние-Устрики — административного центра района, а также 40 окружающих сёл. Более 32 тысяч сельских жителей были переселены в южные области УССР — Одесскую, Николаевскую, Херсонскую и Донецкую.
Семьи рабочих и служащих, которые составляли незначительную часть населения, были переведены на другие предприятия, большей частью Дрогобычской области. Это были в основном, работники нефтедобывающих отраслей железнодорожники и служащие социальной сферы.
На территориях польских гмин (административно-территориальная единица, может включать как города, так и сёла), подлежащих передаче советской стороне, проживало чуть больше 14 тысяч человек. Полностью перешли в состав Львовской области УССР четыре гмины — Кристинополь (ныне — Червоноград), Белз, Хоробров и Угнев, частично — три (Варяж, Долгобычев и Тарношин). Их население было выселено на Запад Польши, а также на территорию передаваемого Польше участка Дрогобычской области.
Переселение в обоих направлениях было окончательно завершено 26 октября 1951 года, именно в этот день на новую границу были введены пограничные войска Польши и СССР.
Приём и передача объектов недвижимости были завершены ранее.
Советскому Союзу были переданы: электросеть высокого напряжения протяжённостью 44 км, 10 действующих мелких предприятий, 78 км шоссейных дорог с покрытием, 18 школьных зданий, 18 читален и клуб в городе Белз, одно больничное здание и одна амбулатория, более 9 195 жилых, административных и хозяйственных строений, а также железнодорожные станции Угнев, Белз, Кристинополь и Сокаль, погрузочные пункты Корчев, Остров и Ульвувек и 65 км железнодорожного полотна.
В свою очередь, Польша получила нефтепромысел с дебитом в 85 тонн нефти в сутки, недействующий нефтеперегонный завод, на территории которого работал деревообрабатывающий завод, две электростанции (на 55 кВТ и 345 кВт), механическая мастерская (с кузницей, сварочным и слесарным цехами), а также лесопильный завод.
Кроме этого, в распоряжение польских властей перешли контору связи, телефонную станцию и радиоузел в Нижних Устриках, 42 школы, 15 клубов, дом культуры, кинотеатр, 5 больниц, 7667 административных, хозяйственных и жилых зданий, 76 км шоссейных дорог, а также железнодорожные станции Устрики Дольные и Кросценко (в Коростенко) и 17 км железных дорог широкой колеи.
Все попытки польской стороны получить железнодорожный узел в Хырове, который мог бы обеспечить прямое сообщение новых территорий с Перемышлем, оказались неудачными.
При этом дело было не в какой-то особой неуступчивости Москвы — просто Сталин откладывал Хыров «на десерт».
Уже в 1952 году были начаты переговоры о куда более масштабном обмене территориями между Польшей и СССР, речь шла о площади в 1250-1300 квадратных километров.
В проект обмена, наконец, был включён железнодорожный узел в Хырове и все нужные Польше для связности её восточной части ж/д пути, и польская граница могла передвинуться на восток почти до Старого Самбора на юге Львовской области. С другой стороны, на севере эта область могла увеличиться в западном направлении за счёт Грубешува, Лащува и Тышовцов. Новая граница должна была пройти от Гребенного а юге до села Корытница на Буге (Волынская область).
Как отмечают польские исследователи, переговоры продвигались весьма успешно, поскольку детальные карты будущего обмена уже рассматривались на уровне руководства коммунистической Польши. Однако смерть Сталина навсегда похоронила этот проект. А судьба двух уже обменянных территорий, чьей главной ценностью считались полезные ископаемые, в конечном счёте, оказалась подобной.
Поначалу сделка выглядела крайне выгодной для Советского Союза.
Полученное Польшей нефтяное месторождение достаточно быстро исчерпалось, и район Нижних Устрик в Польской народной республике был одним из самых отсталых — таким он остаётся и в европейской Польше. А вот Львовско-Волынский угольный бассейн, одним из центров которого стал Червоноград (бывший Кристинополь) стал одним из локомотивов индустриализации Западной Украины.
Однако уже в последние годы существования СССР западноукраинский уголь стал дотационным, а в независимой Украине большинство шахт в этом регионе и вовсе закрыто. Бывшие шахтёры массово едут на заработки в Польшу — правда, не в соседнее Люблинское воеводство, и уже точно не в Нижние Устрики…
