Подкарпатские русины веками грезили об автономии.
Впервые они заговорили об этом ещё во время венгерской революции в 1848 году и формально даже успели её получить от Венгрии спустя 70 лет, 25 декабря 1918-го, под названием Русская Краина.
При этом на задекларированное 15 октября 1918-го Украинским национальным советом во Львове включение «украинской полосы северо-восточной Венгрии» в состав «украинского государства», позже получившего название «Западно-Украинской Народной Республики», в крае практически не отреагировали. Готовность войти в состав ЗУНР высказывала только созданная в селе Ясиня «Гуцульская республика», а в остальном Подкарпатье войска ЗУНР воспринимались как оккупационные, особенно после мародёрского рейда нескольких батальонов Украинских сечевых стрельцов.
В начале 1919-го всю территорию края заняла армия Чехословакии, и 10 сентября того же года Закарпатье вошло в состав этого государства. Хотя Конституция первой Чехословацкой республики от 29 февраля 1920 года ввела для края название Подкарпатская Русь и формально предоставила ему автономию, статус этот оставался только на бумаге. Ситуация изменилась лишь после того, как Гитлер при содействии Франции и Великобритании начал перекраивать карту Европы.
После Мюнхенского соглашения 30 сентября 1938-го, когда Чехословакия сначала потеряла Судетскую область (в пользу Германии) и Тешинский край (в пользу Польши), Прага, наконец, решилась воплотить автономию Подкарпатской Руси в реальность.
Закончилось это провозглашением украинскими националистами 15 марта 1939 года так называемой «Карпатской Украины» (впервые это название было официально использовано 30 декабря 1938-го правительством автономии под руководством Августина Волошина). Однако это управляемое ОУН* квазигосударственное образование просуществовало чуть более суток, 17 марта 1939 года венгерские подразделения заняли всю территорию края, выйдя на его границы с Польшей и Румынией.
Стоит отметить, что в то время Москва не рассматривала территорию Подкарпатья как потенциальную часть Украины. В официальной ноте СССР Третьему рейху от 18 марта 1939 года по поводу ликвидации Чехословацкой республики, в частности, констатировалось, что «действия немецкого правительства послужили сигналом к грубому вторжению венгерских войск в Карпатскую Русь и нарушения элементарных прав её населения», без указания каких-либо этнонимов.
Хотя впервые о том, что в СССР существуют планы присоединения края к Советской Украине, сообщили западная пресса и дипломаты ещё 10 марта 1939-го.
В ответ Сталин официально назвал это выдумками и «подозрительным шумом», цель которого — спровоцировать конфликт СССР с Германией без видимых на то оснований, не удержавшись от непутёвых эпитетов относительно Закарпатья. Действительно, весной 1939-го край ещё не имел даже общей границы с УССР (она появилась только в сентябре того года после занятия Советским Союзом Галичины), да и планы тогда у Сталина явно были куда масштабнее.
А вот в октябре 1944-го, когда в результате Карпато-Ужгородской операции 4-го Украинского фронта всё нынешнее Закарпатье и часть Словакии были заняты советскими войсками, ситуация изменилась.
Напомню, что согласно союзному договору, который был заключён в конце 1943-го между СССР и Чехословакией сроком на 20 лет, обе стороны обязались восстановить границы, которые имела Чехословакия до Мюнхенского соглашения, то есть с Подкарпатской Русью как её неотъемлемой частью.
Первым признаком того, что все в корне меняется, был приказ Сталина от 28 октября 1944 года, в котором было торжественно объявлено, что советские войска накануне «получили на территории Чехословакии контроль над столицей Закарпатской Украины — Ужгородом». Москва вдруг начала оперировать новым понятием «Закарпатская Украина», хотя такой административно-территориальной единицы в Чехословакии никогда не существовало.
Согласно вышеуказанному договору, в освобождённые от гитлеровцев части Чехословакии должны были назначаться представители чехословацкого правительства, в административных единицах — создаваться национальные комитеты, которые мобилизовали бы мужчин в чехословацкие воинские части, а также организовывали жизнь на освобождённой территории.
Однако советские комендатуры парализовали работу национальных комитетов, а через несколько недель на конференции в Мукачево создали Коммунистическую партию Закарпатской Украины во главе с Иваном Туряницей, уроженцем села под Хустом. Туряница, кстати, был до того… поручиком в корпусе генерала Людвига Свободы, с которым и прибыл в Закарпатье. Своей главной задачей новая партия провозгласила «воссоединении Закарпатской Украины с Советской Украиной».
При этом Сталин объяснял руководителю правительства Чехословакии в изгнании Эдварду Бенешу: СССР здесь ни при чем, это «массовые и спонтанные движения местного населения», русинов, которые борются за своё право на самоопределение…
26 ноября 1944 года был проведён первый съезд национальных комитетов Закарпатской Украины. Более 600 делегатов единогласно одобрили Манифест о воссоединении Закарпатской Украины с Советской Украиной. На съезде был создан Национальный совет во главе с упомянутым Иваном Tуряницей. При этом энтузиазм последнего иногда превосходил ожидания «работодателей».
Так, Туряница декретом Национального совета создал народные дружины, своего рода вооружённые силы Закарпатской Украины. Они должны были помочь в «объединении всех украинских земель», то есть тех, где жили русины. Речь шла о Прешовском крае в Словакии (вплоть до Попрада), галицкой Лемковщине (юго-восточной Польше), Mарамороше в Румынии и части территории Венгрии (до Дебрецена).
Затем от имени Национального совета Туряница в ультимативной форме обязал чехословацкую администрацию в течение трёх дней покинуть Подкарпатскую Русь и направил Бенешу в Лондон письмо с заявлением о том, что «Закарпатская Украина» выходит из состава Чехословакии.
Бенеш сначала отказался примириться с этим, но в конце декабря 1944 года он понял, что Подкарпатская Русь безвозвратно аннексирована Советским Союзом. Под угрозой отделения от своего государства ещё и Словакии Бенеш согласился передать Подкарпатскую Русь в состав СССР при двух условиях: во-первых, это должно произойти после войны и быть утверждено чехословацким парламентом, а во-вторых, советское правительство должно дать гарантии, что не повторит такую же операцию со Словакией. Сталин сослался на право народов на самоопределение, а с Бенешем согласился лишь в одном: окончательное решение вопроса о Закарпатье подождёт, пока не наступит подходящее время.
Сейчас сложно сказать, планировал ли СССР присоединения части Словакии, Венгрии и Румынии, или это был «эксцесс исполнителя» Туряницы.
Ведь сначала всё было очень серьёзно: 1 марта 1945-го в освобождённом словацком Прешове делегаты из окружающих уездов (территорию которых стали называть «Прешовская Украина») создали Украинскую Народную Прешовскую Раду. Она заявила о желании присоединить часть территории Словакии к УССР и даже послала делегацию в Киев.
Никита Хрущёв, который в 1945 году был высшим партийным и правительственным руководителем Украины, в своих мемуарах утверждает, что делегация от северо-восточной Словакии «попросила, чтобы их территория была присоединена к Советскому Союзу». Он ответил словацким русинам, что вряд ли это возможно, ведь «будет больно чехам и, особенно, словакам». После отъезда делегации Никита Сергеевич связался со Сталиным. Тот, по словам Хрущёва, уже и так был раздражён действиями Туряницы: из Мараморошского округа Румынии в Москву только что поступило обращение тайного Украинского национального Комитета о присоединении к Закарпатской Украине, а из Венгрии пришло известие, что «народные дружины» из Закарпатья заняли несколько приграничных сел с венгерским населением. «Останови этого наглеца, его инициативы уже не нужны» — приводит слова Сталина Хрущёв.
Действительно, дальше давить на Чехословакию не было смысла: в конце марта 1945 года в Москве состоялись советско-чехословацкие переговоры на высшем уровне, на которых Бенеш подтвердил, что присоединение «Закарпатской Украины» в СССР он считает нормальным и вновь повторил, что после освобождения Чехословакии вопрос об этом будет решён законно избранным парламентом.
И 29 июня 1945-го чехословацкая делегация подписала с СССР соглашение о включении «Закарпатской Украины» в состав Украинской ССР.
1 сентября 1945-го Бенеш на основании этого документа издал соответствующий указ, а 22 ноября того же года Временное Национальное Собрание (парламент) Чехословакии ратифицировало соглашение о передаче СССР Подкарпатской Руси. Кроме этого, Советский Союз получил территории в окрестностях железнодорожного узла Чоп, которые никогда в состав Подкарпатской Руси не входили, а принадлежали к словацкому краю Земплин. Президиум ВС СССР ратифицировал документ 27 ноября 1945 года, а Указом Президиума ВС СССР от 22 января 1946-го в составе УССР была создана Закарпатская область.
Стоит отметить, что эта область даже во времена СССР постоянно пыталась демонстрировать свой особый статус, а после провозглашения независимости Украины — ещё и формализовать его.
1 декабря 1991-го, одновременно со Всеукраинским референдумом о независимости, в Закарпатской области состоялся свой, с вопросом: «Желаете ли Вы, чтобы Закарпатье получило статус автономной территории как субъекта в составе независимой Украины, и не входило никакие другие административно-территориальные образования?» Явка на областном референдуме составила 82,7%, при этом 78,6% избирателей утвердительно ответили на вопрос в бюллетене.
Киев референдума «не заметил», и тогда Закарпатье начало «автономизацию де-факто», причём прежде всего экономическую.
Регион, граничащий с четырьмя европейскими государствами (Венгрией, Румынией, Словакией и Польшей), стал территорией «свободных экономических зон». Часть из них даже оформляли официально, а двустороннее движение через границу контрабанды и нелегально произведённых товаров обогатило не одного чиновника как на месте, так и в Киеве. Среди них почётное первое место по праву принадлежит «князю Закарпатскому» Виктору Балоге, клан которого ныне владеет четырьмя из шести мандатов в Верховной Раде от региона (кроме самого Виктора Ивановича депутатами парламента являются его братья Иван и Павел, а также двоюродный брат Василий Петёвка).
Хотя Виктора Балогу постоянно обвиняли в сепаратизме, вспоминая о том, как его люди в Закарпатском облсовете голосовали за признание национальности «русин», а также утвердили символику области, напоминающую о временах автономной Подкарпатской Руси, однако в 2014-м он однозначно принял сторону Киева в конфликте на Востоке. Балога всячески поддерживает 128-ю отдельную горно-штурмовую бригаду в Мукачево, которая печально «прославилась» военными преступлениями на Донбассе, и призывает бороться с любыми «сепаратистами» и «посягательствами на территориальную целостность Украины».
Однако актуальные настроения жителей Закарпатской области вполне могут повлиять на результаты выборов в этом регионе и позицию будущих его представителей в украинском парламенте.
Ведь если в декабре 2014-го именно закарпатцы казались самыми стойкими «державниками», и 91,5% из них видели будущее своего края в составе унитарной централизованной Украины (для сравнения: тогда среди галичан таких было немногим более половины, а среди буковинцев — чуть больше 2/3), то ныне именно среди жителей этой области оказалось меньше всего устойчивых «унитаристов» — всего 26%. При этом 4% опрошенных и вовсе выступают за присоединение края к Венгрии, которая ныне анонсировала культурную экспансию в Закарпатье.
