Еще не случившийся, но предопределенный успех немецкого удара сложился в июльских боях по реке Ирпень. Там боевые порядки 64 стрелкового корпуса рассыпались под ударами противника и вследствие внутренних проблем. В документах, описывающих ход событий, с обидной регулярностью повторяются упоминания о потере связи, нарушении организации маневров, перебежчиках и дезертирах.
165-я стрелковая дивизия фактически разбежалась, а прибывшая из Кабардино-Балкарии 175-я понесла серьезные потери, отойдя на рубеж Киевского укрепрайона чтобы занять оборону как раз с юга. Отряд под командованием бывшего коменданта Струмиловского укрепрайона, генерал-майора Филиппа Матыкина, занял участок, примыкающий к Днепру.
А немцы вышли на высоты по южному берегу реки Вита: перед ними теперь стояли доты и дзоты укрепрайона, приготовившиеся к штурму.
В приказе на штурм, изданном командующим 29 армейского корпуса Вермахта генералом Гансом фон Обестфельдером вечером 3 августа, перечисляются силы, которые должны были обрушиться на защитников Киева: пять пехотных дивизий, которым были приданы 305-мм чешские мортиры, 100 и 150-мм гаубицы, дивизион шестиствольных 150-мм «Небельверферов» и дивизион химических (реактивных) минометов, штурмовые самоходные орудия, моторизованный штурмовой саперный батальон, зенитчики, аэростаты наблюдения и два самолета-корректировщика.
71-й пехотной и 99-й легкой пехотной дивизиям отводилась основная роль: выйти к селу Юровка, закрепиться и прикрыть переправу, 44-я дивизия должна была им в этом помочь. 95-я и 75-я дивизии получили приказ связать противника боем, отправлять ударные группы, в общем, давить всеми силами.
А силы были не равны.
У обороняющихся в первой линии стояли два пулеметных батальона, занимавшие доты КиУР, потрепанные в боях 175-я и 147-я стрелковые дивизии, немногочисленный отряд генерала Матыкина, окопавшийся между озер и стариц днепровской поймы, 2-я воздушно-десантная бригада и 206 стрелковая дивизия как резерв.
Помимо этого, под рукой имелись разные подразделения, батальоны и роты при небольшом количестве разномастной артиллерии, сильно уступавшей противнику и по калибрам, и по количеству боеприпасов.
Единственной весомой помощью мог стать ресурс кораблей Пинской военной флотилии, из которых 4 августа был сформирован отряд для поддержки южного фаса КиУР. В него вошли мониторы «Смоленск», «Флягин», переделанные из речных пароходов канонерские лодки «Кремль», «Димитров», «Каганович», канлодка «Белорус» (бывшая польская «Zaradna»), бронекатера Н-15 и №44, два сторожевых катера. Силы флотилии могли бы достать немцев уже в тот же день, но начали стрельбу только 7 августа, когда противник подошел к селу Пирогово и корпосты дали целеуказание.
Официальная же риторика была вполне оптимистичной.
«Напрягая все свои силы, рвутся фашистские стервятники на Украину. В грязных мечтах и планах своих они уже давно «покорили» ее. Гитлер назначал театральный в'езд в Киев еще на конец июня. Но вот и июль прошел. В обломках — пышные планы….Спектакль, обещанный одураченному германскому народу, не состоялся. Огнем встречают фашистов на Украине.
Сокрушительные удары Красной армии отбрасывают наглых захватчиков, а героические партизанские отряды нарушают коммуникации и уничтожают боеприпасы, горючее и продовольствие. Горько сокрушаются фашистские солдаты в письмах к своим родным….Гитлер их обманул. Падает покрывало с мифа о «непобедимости» германской армии», — писала «Красная Звезда» от 6 августа, выражая уверенность в том, что украинский народ, вместе с другими народами Советского Союза, «покончит навсегда с фашизмом».
Однако немецкие солдаты на передовой не знали о том, что покрывало падает, вполне успешно выполняя поставленные задачи.
В частности, по уничтожению дотов, по отношению к которым была выработана своя тактика: пулеметы на краях сектора обстрела подавляли амбразуру, потом на прямую наводку выкатывалось противотанковое орудие, а штурмовая группа взбиралась на крышу дота, бензином и гранатами выкуривая гарнизон. Гарнизоны ожесточенно отбивались.
Один из таких эпизодов приводится в книге Киевский укрепленный район, 1941 год. Хроника обороны» в воспоминаниях немецкого арткорректировщика Виганда Вюстера, описывающего события у дота №183:
«В лесу на скатах высот, поднимавшихся к северу, еще оставались действующие узлы обороны. Имелись замаскированные бетонные бункеры с искусно размеченными секторами обстрела для пулеметных амбразур. Наступление снова и снова приостанавливалось. Я, прячась за корнями дерева на удалении 40-50 метров, наблюдал, как пехота пыталась подойти к бункеру, который нанес ей значительные потери. В лесу я не мог им помочь огнем артиллерии».
Эту огневую точку пехота и саперы противника брали штурмом.
А в полосе обороны то тут, то там наступающие натыкались на сооружения, не отмеченные на их картах, неся постоянные потери и жалуясь на это в боевых донесениях. Например, на рассвете 5 августа взвод 51-го саперного батальона немцев вышел прямо под пулеметы 104-го дота и потерял пять человек.
Советская же пехота пыталась контратаковать, теряя людей убитыми и попавшими в плен. Хотя и не без локальных успехов — введенные в бой немецкие самоходки были отогнаны, а одна подбита и выставлена на всеобщее обозрение в центре Киева.
В боевом донесении штаба укрепрайона отмечается подвиг командира 76-мм орудия сержанта Алексея Семгина, который «в бою под хутором Красный Трактир меткими выстрелами вывел из строя три орудия противника и выкатив свое орудие на прямую наводку, уничтожил до взвода пехоты. Атака противника была сорвана. Представлен к награждению орденом Красного Знамени».
Героических поступков и упорства хватало, и, если рассматривать те бои с угла подвига, может даже показаться удивительным, что враг оказался сильней.
Тем не менее к 6 августа в бой уже были введены все резервы КиУРа, чьей задачей было восстановить положение на острие главного удара немцев.
В целом советское командование правильно видело происходящее и искало возможности удержаться. В Киев спешно были переброшены три воздушно-десантные бригады, которые вступили в бой «с колес». Начались ожесточенные бои, после которых на полях вокруг города до сих пор остались лежать в траншеях и одиночных ячейках бойцы, лошади, оружие и боеприпасы, разбитая техника, ящики, колючая проволока…
Все эти поля, теперь пущенные под интенсивную застройку, так и не были очищены после того, как вторым решающим штурмом в сентябре немцы пробили оборону и вошли в Киев. Только по 175-й стрелковой дивизии поисковиками из тяжелой глины было поднято около тысячи человек, о которых оперсводки скупо упоминают количеством. Одного — совсем недавно, как раз у Юровки, на скате высоты, откуда останки погибшего постепенно смыли вешние воды.
Можно анализировать события жаркого августа на полях у Киева опираясь на немецкие и советские документы, кусочек за кусочком выстраивая картину каждого дня. Можно делать упор на профессионализм немецкой пехоты. Или, наоборот, на упорство и храбрость стрелков, десантников, моряков, бойцов НКВД — личные предпочтения смотрящего предполагают подобные колебания.
Но, тем не менее, стоит признать, что «Красная Звезда» была права: в безнадежных с нашей, современной точки зрения, боях за Киев «пышные планы» Гитлера действительно дали трещины, паутина которых начала расползаться с самого первого дня, когда началось фатальное для Рейха наступление на Восток.
