- Алексей, сегодня истекает срок ультиматума Тихановской. Ждать ли в связи с этих каких-то экстраординарных шагов как со стороны власти, так со стороны оппозиции?
— Да. Наверное, оппозиция сегодня предпримет последний решительный бой. Они должны показать, что силы у протеста все еще имеются, и что они могут разговаривать с властью с позиций силы.
Власть же будет предпринимать действия, чтобы предотвратить провокации, взрывы, теракты, и чтобы новая волна не началась из-за этого.
Оппозиция ставит своей целью вывести как можно больше людей и радикализировать эту массу. Власть же намерена минимизировать риски в сфере безопасности, а дальше локализовать радикальные группы, которые сегодня, возможно, выйдут на улицу.
- Как вы оцениваете деятельность белорусских спецслужб? Насколько они эффективны в плане контроля за оружием и всего остального?
— На сегодняшний день со стороны протестующих все-таки не было акций с применением огнестрельного оружия. Радикальные элементы достаточно четко локализовались, идет работа по выявлению лиц, совершивших преступления во время событий в начале августа. С этой точки зрения правоохранители действуют достаточно эффективно. Мы не видим откровенного уличного насилия.
Хотя есть определенные тревожные сигналы относительно того, что радикализация происходит (поджоги машин и так далее). Но в целом все остается в поле контроля со стороны спецслужб. Не произошло прорыва в террористическую деятельность, который мог бы произойти.
- Просто говорят о том, что оружие есть только у белорусских силовиков. Насколько эта информация соответствует действительности?
— Не совсем так. В регионах были точечные эпизоды, когда у людей находили боеприпасы. Уверен, что у населения есть огнестрельное оружие. Плюс, мне кажется, что очень сложно полностью перекрыть границу с Украиной. По болотам могут это оружие доставлять, и не всегда это можно проконтролировать.
Оружие потенциально есть. Просто силовики не позволяют людям, у которых боеприпасы имеются, эту деятельность начинать, либо пресекают каналы поставок и отслеживают, где это оружие всплывает. Эта деятельность тоже ведется, и она не позволяет массово вооружиться радикальному элементу.
- Если после 25 октября оппозиция не предпримет никаких решительных действий, как это скажется на позициях Тихановской? Действительно ли по ней будет нанесет серьезный репутационный удар?
— В принципе да. По сути, за два месяца она не добилась ни одной из поставленных целей. Ультиматумы, которые она периодически выдвигает, тоже не достигнут своих целей.
Я думаю, что это нанесет серьезный удар по ее имиджу как политика и в целом по протестному движению. Оно уперлось в полоток, у него нет программы развития, и дальше его ждет стагнация и раскол между теми, кто настроен на радикальные действия, и теми, кто настроен на диалог с властью.
По сути, ультиматум Тихановской — это своеобразный рубикон, после которого протесты либо радикализуются, либо пойдут на спад.
- Хотелось бы задать вопрос касательно телефонного разговора Лукашенко и Помпео, который вы связываете с визитом в Минск главы СВР Сергея Нарышкина. Какую позицию в отношении белорусского кризиса в итоге займет Вашингтон?
— У меня такое впечатление, что именно администрация Трампа не сильно заинтересована в эскалации серьезного конфликта в Беларуси. Республиканцы понимают, что это очередная точка конфликта в отношениях с Россией. К тому же, если Россия усилит свое присутствие в Беларуси, им тоже придется усиливать своих союзников в Польше и Прибалтике и тратить на них лишние деньги.
Скорее, это игра соседних государств (Польши, Литвы), частично Британии, а также демократических элит, которые ведут свою игру, которая не совпадает с видением администрации Трампа.
Поэтому Помпео звонил для того чтобы подтвердить, что администрация Трампа не заинтересована в ухудшении отношений с Беларусью, что они, скорее всего, не поддержат какие-то действия властей Польши и Прибалтики по радикализации ситуации.
Хотя понятно, что это поведение только до президентских выборов в США, и что ситуация может измениться коренным образом. Но на сегодняшний день Помпео высказал, что они не заинтересованы в эскалации конфликта с Беларусью и с Россией соответственно.
- Вы в прошлый раз говорили, что большинство пророссийских белорусов все-же поддерживают Лукашенко. А насколько сейчас в обществе распространены страхи о том, что российские олигархи якобы хотят разграбить белорусскую собственность?
— Эти страхи перманентно присутствуют. Никто же не знает, как поведет себя крупный российский капитал, если ему предоставят доступ к белорусским активам. Хотя мы понимаем, что он сегодня не тот, что в 90е годы, параметры этих сделок, судьба рабочих и социальных гарантий неясна, и никто таких гарантий дать не может.
С другой стороны, мы не видим начала этой экспансии российского капитала, не видим намерений властей заниматься масштабной приватизации или чем-то таким.
Так что эти страхи присутствуют в сознании, но пока они не имеют под собой почвы, поскольку нет процесса поглощения крупным российским капиталом крупных белорусских предприятий. Это больше гипотетические страхи.
- Мы об этом уже говорили, но спрошу еще раз. Почему провластные митинги уступают митингам оппозиции и в численности, и в плане освещения? Прошло уже два месяца, и за это время можно было бы как-то мобилизоваться.
— Власть избрала тактику не проводить массовых мероприятий вроде шествий и митингов, она использует другие форматы вроде автопробегов. Насколько я понимаю, логика была следующей: во-первых, они опасаются тех же самых провокаций, во-вторых, эпидемиологическая ситуация сейчас не самая лучшая.
Оппозиция делает ставку на массовые акции, потому что это единственный их аргумент в пользу того, что люди выходят. Но мы видим, что их численность заметно сокращается.
К тому же не нужно забывать, что медийная картинка искаженную реальность передает. Если в Минске в прошлое воскресенье выходило до 10 тысяч человек, то оппозиционные медиа говорили о 100 тысячх, хотя это очевидное вранье. Это делается, чтобы показать некий численный перевес и моральное превосходство.
Поэтому сегодня мы увидим со стороны оппозиции последний аккорд.
- За последнее время в Белоруссии были созданы минимум три пророссийские партии, каждая из которых пока обвиняет друг друга в том, что они «карманные» и работают на Лукашенко. Могут ли они стать силой, которая предложит альтернативную повестку?
— Не думаю, что все смогут. Наиболее серьезная заявка прозвучала со стороны гражданской инициативы «Союз». Там была проведена подготовительная работа на этот счет. Тот факт, что они не обливают грязью своих возможных конкурентов, говорит о том, что они более уверены в своих силах.
Что касается того, что они «карманные», то там людей, связанных с властью, нет. Тем более что у «Союза» довольно оппозиционная повестка. Не сказать, что радикальная, но критические вещи в сторону власти они высказывают. Я не вижу там руки белорусской администрации, которая создавала бы что-то искусственно для своих целей. Это давно созревало снизу.
Поэтому конкурентная борьба между ними продолжится. Думаю, она будет происходить в грязных формах. Но тот, кто наиболее уверенно себя чувствует, как правило, не обливает грязью оппонентов, а ведет свою конструктивную деятельность, объединяет разные группы, идет к регистрации партии и дальнейшей политической деятельности.
Но тот, кто в такой работе проигрывает, начинает обвинять всех вокруг в нечестности, неискренности, работе на всех и вся, и тому подобное. Для меня это первый признак того, что такие политики ничего из себя не представляют.
Поэтому нужно внимательно смотреть за выдвижением этих инициатив и за тем, как они себя ведут. По их поведению можно сделать вывод о том, кто серьезный, а кто — не очень.
