— Людмила Михайловна, как ваша больница пережила войну?
— Тяжело вспоминать об этом. Для меня до сих пор остается непостижимым душевное состояние тех, кто стрелял по больнице, зная, что здесь находятся не просто люди, а больные дети!..
В то «жаркое» лето 2014 наша больница не закрывалась ни на день. Мы работали под обстрелами, без света, воды и связи. И оказывали помощь не только детям, но и всем нуждающимся, кто смог до нас добраться. Мы практически жили здесь, работали круглосуточно, сами вручную стирали детские пеленки, сами охраняли территорию, сами тушили пожары… Медперсонала было мало, а за помощью к нам обращались круглосуточно. По сути, у нас здесь был импровизированный госпиталь. Я очень рада, что в войну с нами остались практически все заведующие отделениями — самые опытные и квалифицированные специалисты. В одном из корпусов больницы работал генератор, и там, где был свет, были развернуты реанимационное и хирургическое отделения.
Мы даже в то страшное время находили возможность подключать детей к аппарату искусственной вентиляции легких. А когда к нам поступали дети с политравмами, у нас одновременно работали несколько бригад, каждая по своему направлению. Каждое утро мы проводили планерки на территории больницы, под елями. Когда однажды я не появилась утром — в тот день пострадал наш дом, а я получила осколочное ранение — коллеги смогли добраться ко мне и помочь…
Через время появился свет, вернулись многие врачи и первым делом навели порядок на территории больницы — вырвали сорняки, убрали мусор. Разрушений и потерь в больнице было очень много, у нас не осталось ни одного корпуса с целыми окнами, однако, благодаря руководству Республики, в поистине рекордные сроки все самое необходимое было восстановлено, и к зиме прошлого года больница могла работать почти в прежнем режиме. Мы тогда выстояли, благодаря самоотверженности и чувству долга каждого члена коллектива. Расхожая фраза «если не я, то кто же?» обрела для нас вполне реальное значение. Как мы сможем смотреть в глаза людям, если в опасный момент спрячемся, — примерно так тогда думал каждый из нас. Это трудное время сплотило наш коллектив, превратив его в единый организм. Это дорогого стоит. И я благодарна каждому врачу, каждой медсестре и санитарке, остававшимся на посту в самые тяжелые моменты.
— Как сегодня обстоят дела с обеспечением кадрами больницы?
— У нас сейчас серьезный дефицит кадров. Если до войны в больнице работали 236 врачей, то на сегодняшний день лишь 91 — то есть только 42% необходимого количества. Вместо восьми лор-врачей у нас только два, всего один эндокринолог, один эндоскопист и т.д. Медсестрами мы укомплектованы немного лучше — на 56%. Конечно, наполняемость больницы уменьшилась, так как территория Республики значительно меньше территории бывшей области, и коечный фонд у нас сократился с 500 до 410. Однако потребность в кадрах у нас определяется не только количеством пациентов, но необходимостью круглосуточно режима оказания ургентной помощи детям Республики по нескольким направлениям, ведь наше ЛПУ является учреждением третьего уровня оказания медицинской помощи. То есть у нас в любое время суток, днем и ночью, в праздники и будни должны быть на месте врачи многих специальностей.
— Как же удается находить выход из такой сложной ситуации?
— Только благодаря энтузиазму и, опять же, самоотверженности наших специалистов. К счастью, практически все заведующие отделениями остались на своих местах, а это очень важно — это значит, что у отделений есть будущее. Наши завотделениями на все руки мастера — в одном лице они и руководители, и лечащие врачи, и главные внештатные специалисты. Нагрузка на врачей очень большая, почти каждому из них приходится работать и в поликлинике, и в стационаре, и в свободное от работы время оставаться, и в ночное время, и в выходные дни. Но мы справляемся, и отказов у нас не бывает.
В течение полутора лет наши специалисты работают с большим напряжением. Люди устают, появляется угроза синдрома выгорания, но мы держимся и надеемся на светлое будущее. А чтобы оно скорее наступило, мы проводим профориентацию и активную работу по привлечению новых кадров. В этом году к нам придут 12 выпускников Луганского государственного медуниверситета, которые в настоящее время проходят интернатуру: хирурги, анестезиологи и педиатры. Им еще предстоит вторичная специализация, но мы решим и эту проблему. Мы очень тщательно отбирали кандидатов, ведь, чтобы работать с детьми, нужно иметь призвание. Понять безмолвного ребенка и оценить его состояние, терпеливо общаться с родителями (далеко не всегда адекватными, учитывая их стрессовое состояние) — здесь нужна не только особая подготовка, но и особое состояние души. И если мы видели, что человек не готов работать с детьми и при такой нагрузке, мы не приглашали его к себе.
— Есть ли надежда на возвращение специалистов, работавших в вашей больницы до войны?
— К сожалению, надежда на возвращение наших кадров слабая. Дело в том, что уровень подготовки наших специалистов был столь высок, что выехавших из Луганска во время войны врачей, что называется, с руками и ногами забрали и в Украине, и в России, предоставили оптимальные условия для работы, назначили на высокие должности и предоставили разные преференции. Я и в мирное время ценила свой коллектив, но вынужденная миграция показала, насколько высока профессиональная квалификация наших специалистов. Оказалось, что некоторые лечебно-диагностические методики, которыми мы в совершенстве овладели еще несколько лет назад, мало распространены в областных центрах России, а многие медицинские технологии, которые мы как само собой разумеющиеся применяли еще до войны, не применяли даже в Киеве. Удивительно, но факт. С одной стороны, это радует, так как говорит о том, что в Луганске была отличная школа и замечательные наставники, подготовившие отличных специалистов. А с другой стороны, это огорчает, так как оставляет нам мало надежды на возвращение старых кадров.
Если же они вернутся, мы с радостью примем их снова в свою семью. Люди уезжали по разным причинам и в силу разных обстоятельств, судить их за это не стоит. Мы очень заинтересованы в возвращении наших специалистов, так как никому луганские дети так не дороги, как нам, луганчанам.
— Как кадровый дефицит отразился на качестве предоставляемой республиканской детской больницей помощи?
— Со стопроцентной уверенностью заявляю, что качество медицинской помощи у нас не ниже довоенного! Да, у нас не хватает врачей, но каждый из оставшихся стоит десятерых: они опытные, ответственные, самоотверженные. А кроме того, каждый специалист работает над своим профессиональным ростом, осваивая новые лечебно-диагностические методики, изучая опыт российских коллег, общаясь с сотрудниками нашего медуниверситета.
Мы идем в ногу со временем, и практически в каждом из наших отделений практикуются инновационные медицинские технологии. У нас выросло количество лапароскопических операций: до войны они составляли лишь 10-12% всех хирургических вмешательств в нашей больнице, а сейчас — 33%. Использование металлоконструкций в травматологическом отделении позволяет выписать пациентов с переломами конечностей на седьмой день. Применение ботулотоксина неврологами дает хорошие результаты в лечении детей с церебральным параличом. Лор-специалисты больницы практикуют операции с использованием ультразвука. К нам на лечение привозят детей не только со всей республики, но и с Украины и РФ. Это ли не доказательство высокого качества оказываемой нами помощи?! Именно помощи, ведь неоднократно родители наших пациентов говорили нам, что здесь оказывают медицинскую помощь, а в других местах, где им пришлось побывать, предлагается медицинское обслуживание. Думаю, такая оценка объясняется тем, что мы не просто спасаем и лечим детей, но и отдаем им часть своей души.
