Церковно-украинский язык
Благодаря двум столетиям жесточайшего угнетения, в городах Галиции русинского языка практически не было — доминирующими языками были польский (язык землевладельческой аристократии) и немецкий (язык имперской администрации).
Малороссы же, по обидной (но меткой) характеристике данной им поляками, были народом «холопов и попов». Определение это соответствовало истине даже в большей мере чем полякам могло показаться. Как мы убедимся ниже, церковь играла важную роль в развитии украинства поскольку города Галиции начиная с позднего средневековья перестали быть восточнославянскими по доминирующим группам населения.
Если посмотреть на Перемышль, который считался важным интеллектуальным центром украинцев в Австрии (многие униатские иерархи на протяжении всего века писали там проукраинские труды, которые затем расходились по всей стране), то увидим, что даже в решающие периоды национального строительства в XIX веке украинцы никогда не были там большинством: с 1830 по 1910 их доля колебалась в пределах 20-22.5% населения, численно уступая не только католикам (по понятным причинам это были в основном австрияки и поляки), но и даже евреям (в среднем, треть населения города).
Однако, назло полякам (которые, как ни крути, составляли элиту региона), австрийцы в 1777 году ввели русинский язык в сферу начального образования для крестьянских детей, что способствовало его сохранению и укоренению его в массах (за 3 года до этого по всей монархи было введено обязательное школьное образование).
При этом, русинский язык оставался исключительно в сфере церковно-приходской школы. И, что характерно, «наверху» в Вене понимали, что русинский- это конечно искусственный новодел, потому что до 1848 никакой периодической печати в Австрии на этом языке не существовало. Например, в 1787 году представители габсбургской администрации выступили против перевода «Нравоучительной философии» Баумейстера на русинский потому что уже был перевод на русский (австрияки понимали, что все образованные славяне Галиции знают русский по умолчанию).
Специальным указом 1818 русинский язык ограничили униатскими начальными школами, а в школах где учились и католики, и униаты языком обучения был польский. Неожиданным последствием этого стало не укоренение украинского в начально-образовательной сфере. а напротив — активное участие униатского духовенства в развитии русинского языка.
В частности, большую славу на этом поприще стяжал греко-католический священник Иосиф Левицкий, публиковавший труды на русинском, крестивший самого Ивана Франко (по словам которого, труды Левицкого были в числе первых книг, которые он прочитал в жизни).
После наполеоновских войн греко-униатский иерарх Иоанн (Могильницкий) начал активно публиковаться на тему широкого использования русинского языка во всех сферах жизни (например, опубликовал в 1815 катехизис). Эта инициатива получила широкую поддержку в Вене.
О том почему имперская администрация поддержала это начинание можно рассуждать очень много, но мне наиболее вероятным кажется, что что австрийцы ставили своей целью разбавить польское влияние (которое во всем регионе было очень сильным — как на австрийской, так и на русской стороне границы) и упредить возможную полонизацию русинских масс (эта идея приобретала все большую популярность в среде польской националистической интеллигенции того времени).
Друзья по необходимости
В связи с этим русинское политическое движение (в отличие от каких-нибудь венгров или поляков) было достаточно лояльным к империи и габсбургской монархии. Достаточно сказать, что его ближайшим защитником и покровителем в период революции 1848 года был галицкий губернатор, немец Франц фон Штадион.
Тогда в эпоху революции появилось первое издание на русинском языке «Зоря галицкая» (орган Верховного русинского совета, лоялистской политической организации, выступавшей за культурную автономию украинцев), а после революции при поддержке Габсбургов в Вене появилось издание «Вестник», в котором работали чиновники русинского происхождения и которое в очень значительной мере формировало повестку в культурной жизни русинского городского населения империи.
Поэтому, невзирая на очень низкий уровень развития языка, австрийские власти постепенно вводили его в употребление в провинции: уже в 1852 году его разрешили использовать в судах, а в 1861-м году было дозволено писать обращения в государственные органы на русинском.
По времени это все совпало с «полонизацией» управления Галиции — в 1849 губернатором Галиции стал поляк Агенор Голуховский, который набил администрацию региона поляками и им сочувствовавшими.
В практическом плане это означало то, что русинский язык снова начал вытесняться поляками в униатскую религиозную сферу: польский сделали основным языком обучения в гимназиях, а русинский использовали при обучении греко-католиков.
Для поляков это имело далеко идущие негативные последствия: светская русинская активность была сведена к минимуму, но ее место быстро занял импортный светский национализм украинцев из Российской империи, в котором ненависть к полякам делила место с ненавистью к «москалям». В итоге, «гениальные» поляки, как всегда, переиграли самих себя: не захотели подружиться с местными русинами (или хотя бы установить с ними худой мир) и получили вместо этого даже не полонофобов, а ненавистников Польши.
Кстати, в лингвистическом плане украинцы из Российской империи повлияли на австрийских украинцев и в смысле их самоназвания: благодаря их влиянию, к концу XIX века их все чаще называли именно украинцами, а не русинами.
Габсбурги смотрели на приток идей и мигрантов из Российской империи в Австрию в целом позитивно: антимонархических (точнее, антигабсбургских) настроений они среди подданных не разводили, зато рост их влияния позволял уравновесить естественно сильное влияние поляков и помогало противостоять влиянию России на русинов.
Как из русинского сделать украинский: латинизация или полонизация
На протяжении всего периода габсбургского правления главным проблемным вопросом было родство русинского с русским языком.
Русинский язык два раза (в 1820-х и конце 1850-х) пытались с подачи Вены перевести на латиницу, но каждый раз это встречало активное сопротивление большей части «любителей русинской словесности».
Объяснялось это достаточно легко: русинскими автономистами перевод на латиницу воспринимался как полонизация. Несмотря на огромное количество полонизмов в украинском языке, политическая ненависть к полякам была нормой для украинцев (что логично, учитывая историю региона). Поэтому перевод с кириллицы на латиницу это был, как говорят в англоязычной среде, deal-breaker (условие, препятствующее заключению соглашения — прим. ред.).
Конечно, среди русинов были естественным образом сильны русофильские тенденции (например, Иван Наумович, лидер галицко-русского движения), но в конечном итоге возобладало влияние украинского национализма и в качестве компенсации за отказ от перевода на латиницу, русинский язык, который еще в 1850-х был интуитивно понятен многим русским, с 1860-х стал насыщаться огромным количеством полонизмов и к концу XIX века принял уже более привычную нам украинскую форму.
Тогда же, к началу XX века Габсбурги сделали именно этот вариант украинского обязательным для изучения во всех районах с русинским населением (а не только Галиции), таким образом, сделав важный шаг на пути формирования украинской политической нации.
***
История развития украинского языка в Галиции — это в определенном смысле подтверждение расхожего тезиса о том, что «украинцев придумал австрийский генштаб». Хорошо видно, как русинский язык всеми силами тянула имперская администрация при активном соучастии лоялистов из униатской церкви.
Но учитывая то, что несмотря на все трансформации (включая смену наименования) этот язык в итоге пережил монархию Габсбургов, из всей этой истории можно сделать вывод о том, что изначально искусственные культурно-лингвистические могут начать жить своей жизнью.
Другое дело, что от этой вот деятельности «счастливая Австрия» не пострадала совсем, а вот ее соседи до сих пор страдают от последствий. Политическое украинство, последствием которого стало отчуждение западных земель России и зачистка польского населения на востоке, берет свои истоки именно в Австро-Венгрии.
Литератур:
Michael A. Moser« Przemyśl as a center of Ukrainian language-building (1815-1918) », «The Fate of the "Ruthenian or Little Russian" (Ukrainian) Language in Austrian Galicia (1772-1867) »
Jan Fellerer «Ukrainian in Austria-Hungary (1905-1918) and Interwar Eastern Europe (1918-1939) »
Александр Огуй «Языковая ситуация на Буковине в австрийский период: динамика краевых языков в социолингвистическом аспекте (1774-1918 гг.)»
Погодин Александр Львович «Русское племя в Австро-Венгрии. Галиция. Буковина. Венгрия»
