Дошло до того, что Трампу прямо диктуют, о чем именно ему следует беседовать с Путиным, а о чем ни в коем случае не упоминать. То, чего ожидали с ноября прошлого года, произойдет 7 июля в Гамбурге на саммите «Большой двадцатки». Дональд Трамп пожмет руку Владимиру Путину.
Именно встреча двух президентов станет главным событием этого важнейшего многостороннего саммита. Не столько потому, что отношения Москвы и Вашингтона снова, как и три десятилетия назад, являются самыми важными из двусторонних отношений в мире, сколько потому, сколько препон было сознательно создано на пути к этим переговорам. Восемь месяцев, прошедших с момента избрания Трампа президентом, и пять с половиной месяцев, прошедших после его инаугурации, глобалисты в американской элите делают всё, чтобы максимально ограничить свободу действий Дональда Трампа в ходе этой встречи.
Они не в силах отменить её — им удалось лишь сделать так, чтобы она не состоялась раньше. Ведь изначально Трамп хотел встретиться с Путиным еще до вступления в должность, потом думал о проведении саммита уже в первые месяцы работы в Белом доме. От всего этого пришлось отказаться из-за тотальной информационной и политической атаки на Трампа по поводу т.н. русских связей и русского вмешательства в выборы, которая является не чем иным, как кампанией по дезинформации американского общественного мнения.
Кампания эта преследует и внутриполитические, и внешнеполитические цели — заблокировать действия администрации Трампа в самих США и помешать ей изменить отношения с Россией на международной арене. Путин и Трамп сами по себе, в силу своих взглядов, представляют угрозу атлантическому миропорядку, мировой элите и планам глобализации. А что же будет, если они договорятся если не сотрудничать, то хотя бы координировать свои действия? Этого нельзя допустить — но и отменить саммит «Большой двадцатки» в Гамбурге невозможно.
Это главный ежегодный съезд мировых лидеров, совещание глав сильнейших государств планеты — и после Гамбурга наступит время, в котором Трамп и Путин уже что-то сказали друг другу, о чем-то договорились. Трамп прибудет в Гамбург уже 6 июля — на вечер этого дня запланирована его встреча с Меркель — а Путин прилетит 7-го утром. В пятницу же они пожмут друг другу руки, и в этот же день или на следующий состоится их двусторонняя встреча.
Ее формат до сих пор не разглашается. То есть теоретически она может пройти и без прессы, и в кулуарах (это практически невероятно, но Белый дом сознательно создает такое впечатление). Это уникально, но стало следствием той тактики максимального неафиширования всего, что связано с Россией, которой вынуждена придерживаться администрация Трампа, атакуемая по «русской теме». Кремль входит в ее положение: «Будем совместно с американскими партнерами искать интервалы, своеобразные окна в графиках обоих президентов для проведения этой важнейшей встречи», — заявил в понедельник помощник Путина Ушаков.
Ни одна встреча глав двух наших государств не находилась под столь пристальным контролем недоброжелателей. Как правило, если президенты хотели встретиться и поговорить, они прямо объявляли об этом, а не маскировали свою встречу под формат другого мероприятия.
Ситуация действительно выглядит парадоксальной. Главы двух крупнейших государств мира не могут провести нормальные переговоры, а глава США, то есть сильнейшей страны в мире, вынужден практически оправдываться за сам факт такой встречи. При том, что раньше ни Франклин Рузвельт в 1943-м, ни Ричард Никсон в 1972-м, ни Рональд Рейган в 1985-м не придумывали объяснений тому, что им нужно поговорить с руководителями России, хотя в предшествовавшие этим встречам периоды отношения двух стран были практически открыто враждебными.Отличие Трампа от них в том, что он пока еще фактически так и не получил власть в своей стране. И в том, что он действует вопреки мнению доминирующей части американской элиты, которая в наши дни, в отличие даже от времен Рейгана, стала абсолютно космополитичной, то есть неамериканской. И сейчас она дает свои указания Трампу — о том, как и что он должен говорить на встрече с Путиным.
Воскресная редакционная статья в Washington Post так прямо и называется «Что должен сказать Трамп на первой встрече с Путиным». Совершенно безапелляционным тоном американская «Правда» расписывает по пунктам «правильную линию» для так ненавистного ей Трампа.
«Господин Трамп должен отложить в сторону заявленное им восхищение силовыми методами Путина и вместо этого поставить перед российским президентом трудные вопросы…
Трамп просто не сможет не осудить в беседе с Путиным попытки России вмешаться в президентские выборы 2016 года. Американский президент должен предельно ясно дать понять, что Соединенные Штаты этого не потерпят — и точка… В ходе своей первой встречи с господином Путиным американский президент должен без колебаний и предельно ясно заявить о своей позиции. Ему не нужно демонстрировать слишком большое желание вернуть два использовавшихся для шпионажа российских земельных участка, конфискованных Соединенными Штатами в декабре прошлого года. Это был запоздалый ответ президента Барака Обамы на вмешательство России в американские выборы.
По поводу Украины Трамп также должен продемонстрировать решимость. Россия спровоцировала вооруженное восстание, она захватила Крым в нарушение международных норм и продолжает разжигать насилие в Донбассе. Трамп должен однозначно объяснить Путину, что Соединенные Штаты не откажутся от санкций, введенных в связи с Украиной, и так будет продолжаться до тех пор, пока не будут выполнены положения мирных соглашений.
Оба лидера должны обсудить сирийский конфликт, чтобы избежать прямых столкновений, хотя Вашингтон и Москва преследуют совершенно разные военные цели. Трампу следует по крайней мере попытаться убедить Путина признать необходимость формирования правительства, которое не будет возглавляться Башаром Асадом, а также региона, в котором Иран не будет занимать господствующее положение».
Просто блестящая формулировка — «не нужно демонстрировать слишком большого желания вернуть» — в отношении российской дипломатической собственности, отобранной у России администрацией Обамы в конце прошлого года. Тогда, напомним, Владимир Путин демонстративно отказался от симметричного ответа — не последовало ни высылки дипломатов, ни конфискации чего-либо из имущества американской дипмиссии. Подразумевался временный характер такого широкого жеста — в надежде на то, что Трамп исправит действия своего предшественника. Но дачу российским дипломатам до сих пор не вернули, хотя понятно, что и Путин, и Трамп рассчитывали, что это произойдет до их личной встречи. Если президент США не решит эту проблему до Гамбурга или не пообещает сделать это во время встречи с Путиным, то нет сомнения, что ответные российские действия последуют уже на следующей неделе. Это вопрос и принципа, и символичности.
Будет ли Трамп следовать подобным инструкциям? Конечно, нет. Но о чем тогда будут говорить два президента? Советник Трампа по национальной безопасности генерал Макмастер еще на прошлой неделе сообщил, что «у нас нет никакой конкретной повестки, президент может выбрать любую тему для разговора». Хотя понятно, что есть большая, концептуальная, геополитическая повестка, то есть то главное, чего боятся глобалисты, — диалог геополитических концепций Трампа и Путина, их возможное «сопряжение», и для ее обсуждения в четверг Путин принимал Генри Киссинджера, «спецпредставителя» Трампа. И есть текущая, ситуационная повестка — от Украины и Сирии до Кореи и Катара. Но по большому счету генерал Макмастер прав. Конкретная повестка встречи непринципиальна, потому что главный смысл встречи в личном знакомстве.
В том, чтобы два лидера проверили свое представление друг о друге, в буквальном смысле слова посмотрели друг другу в глаза, оценивая то, можно ли доверять «этому парню». Важно не то, о чем будут говорить Трамп и Путин, а то, как они будут говорить, и даже какое впечатление произведут слова одного на другого. Грубо заблуждается та же Washington Post, когда пишет, что «предстоящая встреча, вероятно, удовлетворит желание Путина представить себя в качестве глобального лидера, и он будет пытаться обнаружить у Трампа признаки слабости». Ровно наоборот — Путин будет искать у Трампа признаки силы, а не слабости. Путину нужен сильный, уверенный Трамп — потому что только с таким президентом США можно договариваться.
Встреча может считаться успешной в том случае, если два президента выйдут с нее, подтвердив то мнение, которое сложилось у них до нее. Если коротко, то оно таково — с ним можно иметь дело, вместе мы можем изменить международную обстановку таким образом, что это будет выгодно моей стране, да и его страна при этом тоже станет сильнее.
У Трампа, в отличие от «нормального американского президента», нет цели сдерживать, изолировать, ослаблять или учить Россию. Он хочет усилить США не за счет России, а вместе с Россией, договорившись о взаимных интересах, о разграничении спорных тем, а где можно — и об их решении или уменьшении противоречий. Он не альтруист и не русофил, просто для него США такая же страна, как и Россия, то есть национальное государство, а не платформа для строительства наднациональной империи, которой управляет наднациональная же элита. Трамп — американский патриот, так же как Путин — русский патриот. И парадокс нашего времени в том, что два таких патриота не враги, а союзники.
Точнее — потенциальные союзники. Потому что враг у них общий.
Петр Акопов
