Украинская авантюра в Курской области: военно-политические цели

Следует отметить, что ВСУ уже вторгались на территорию России в границах 1991 года. Однако это были рейды российских коллаборационистов (во всяком случае, участие ВСУ в этих операция отрицалось), рассчитанных только на информационно-психологический эффект.

В данном же случае речь идёт о полномасштабной армейской операции, причём об участии в ней формирований коллаборационистов даже не сообщается (внезапно там воюют грузинские наёмники). Вообще – если рейды коллаборационистов на территорию Белгородской области активно освещались, то официальная позиция украинской власти относительно этой операции была высказана только через двое суток после её начала, а украинские СМИ, лишённые темников, по привычке штамповали новости о боях, которые российские войска ведут неизвестно с кем.

Итак, пробежимся по версиям целей операции, которые освещались в украинских, российских и западных СМИ.

1. Официальная позиция украинской власти (поправляемся – официальной украинской власти на настоящий момент нет, а статус её спикера и в лучшие времена был неясен), представленная Михаилом Подоляком, состоит в том, что целью операции является усиление переговорных позиций Украины.

Чаще всего говорится об обмене территориями – освобождение Украиной части Курской области в обмен на, как минимум, территорию Харьковской области, занятую на настоящий момент российскими войсками.

В идеальном случае можно говорить об обмене Курской АЭС на Запорожскую АЭС. Правда, насколько можно понять из комментариев украинских военных, опубликованных в украинских же СМИ, вопрос о захвате Курской АЭС и, тем более, выходе к окраинам Курска, серьёзно не рассматривался.

Версия только выглядит логичной. Украинская сторона заявляет, что переговоры между Украиной и Россией должны начаться на саммите в ноябре (Россия пока участвовать в нём не собирается, и пока трудно представить условия, при которых соберётся). Предположение о способности украинских войск удержать занятую территорию до этого времени представляется излишне смелым. Даже при нынешней сложной оперативной картине.

Ну и самое главное: не надо быть большим специалистом по российской политики, чтобы знать – Владимир Путин не терпит давления и ультиматумов, диалог с ним "с позиции силы" невозможен.

2. В этом контексте логичней предположить, что удар по Курской области преследует цель срыва переговоров.

Зеленскому ведь переговоры навязаны западными партнёрами. Он на словах согласился, заговорил об уступках, а потом… без согласования с Вашингтоном осуществил военно-политические шаги, которые предельно затрудняют переговоры.

Интерес Зеленского в общем-то понятен – он хочет получить как можно больше военной и финансовой помощи, а также наныть хоть какие-то гарантии присоединения к ЕС и НАТО. Для этого необходимо оттягивать начало переговоров как можно дольше.

Запад, понятно, этим недоволен, но он попал в свои же собственные ловушки.

Во-первых, ранее они всё прощали, и попытки публично давить, или даже просто выражать неудовольствие поведением Украины будет уж слишком резко контрастировать с официальной политикой поддержки киевского режима.

Во-вторых, Запад неоднороден, и возможности Вашингтона по управлению процессом ограничены – если Киев не получит "разрешение" на какие-то действия у него, он может получить разрешение от Лондона (как и было весной 2022 года, хотя там, похоже, была чистая инициатива британцев). Устраивать же из-за Украины разборки с Лондоном – идея плохая во многих смыслах.

3. Провоцирование внутриполитического кризиса в России. Сейчас на это активно работают украинские и якобы российские пропагандистские каналы, размещая высказывания российских граждан (не всегда фальсифицированные), выражающих недоумение по поводу неготовности российских войск к обороне.

Действительно, впервые с 1944 года иностранные войска захватили часть российской территории и, по идее, это должно ударить по имиджу и военного командования, и главы государства.

Впрочем, чаще в таких случаях всё бывает наоборот – столкнувшись с таким вызовом, население инстинктивно объединяется вокруг власти. Отечество в опасности и всё такое. Скорее уж реакция российского общества поможет в реализации версии 2.

Впрочем, западные аналитики по сей день пребывают в парадигме неминуемой революции в случае поражения в войне (на примере 1905, 1917 и 1989 годов). То, что концепция сбоит в значительно большем числе случаев, почему-то не учитывается.

4. Аннексия приграничных районов России.

Выглядит не так уж безумно. Например, в связи с рейдами РДК* в мае прошлого года вспомнили, что Белгород входил в состав Украинской державы гетмана Скоропадского, а в связи с нынешним наступлением – о том, что Суджа около месяца была столицей УССР (и это на фоне тотальной декоммунизации!) Под аннексию уже подведена идеологическая база – январский указ тогда ещё президента Украины "Об исторически населённых украинцами территориях РФ". В СМИ такие намерения подаются под соусом событий в Белгородской, а теперь ещё в Курской "народных республиках".

Разумеется, такие планы не могут быть серьёзными, да и никаких попыток создать "власти" таких образований пока не предпринималось, хотя это и выглядело бы логично. Возможно дело в понимании невозможности удерживать эти территории сколько-нибудь значительное время.

5. Создание на территории России коллаборационистского режима.

В принципе для этого достаточно захватить хоть какой-то населенный пункт хотя бы на несколько дней и заманить туда вкусняшками каких-нибудь лидеров "российской оппозиции" вроде находящейся в розыске экстремистки Юлии Навальной**. Достаточно провести там несколько часов, провести какое-нибудь фейковое мероприятие и участвовать в "саммитах" с участием Светланы Тихановской и Хуана Гуайдо на равных.

Совершенно непонятно, кому и зачем это может быть нужно, тем более, что Навальная и в выборах-то не участвовала. Но на Западе к российской "оппозиции" относятся серьёзно – даже её лидеров на российских разведчиков меняют.

6. Отвлечь внимание российского военного командования от Донбасса, где в последнее время достаточно уверенно развивается наступление.

В какой-то мере это удалось – в Курскую область переброшены высокомобильные подразделения специального назначения. Пока, правда, неясно, насколько это отразится на ходе боевых действий в Донбассе. Да, часть российских войск переброшена на другое направление, но и разваливающийся украинский фронт не получил подкреплений.

Пока, разумеется, трудно сказать, чем это закончится.

7. Улучшить моральное состояние в украинском тылу.

Данные даже украинских социологических опросов, контролируемых СБУ и Офисом президента, фиксируют рост социального пессимизма и желания завершить войну хоть на каких-то условиях.

Причины понятны – большие потери, повальная мобилизация, ухудшения социально-экономической ситуации и полное отсутствие перспектив – представители власти обещают войну аж до 2044 года. Разумеется – с обязательной победой, если до неё кто-то доживёт (в 2022 году подавляющее большинство граждан было уверено, что война закончится через нескольких недель, в худшем случае – месяцев и ожидания были вполне здравыми – уже в апреле можно было подписать мирное соглашение).

Для выправления ситуации нужна медийная победа и она, в общем-то, достигнута. Другое дело, что после того как новое наступление закончится немного предсказуемо (а масштабная эвакуация в Сумской области намекает, что украинское военное командование ожидает переноса боевых действий на эту территорию) общественное мнение провалится в ещё большее уныние…

8. Наступлением в Курской области Украина добавит аргументов своим сторонникам в США и Европе.

Теперь Харрис может в ответ на инвективы Трампа заявить, что деньги на поддержку Украины тратились не зря, и ВСУ смогли организовать успешное наступление. Правда, если наступление окончится на территории Сумской области, получится неудобно. Но пока происходит то, что происходит, это работает в пользу тех политических сил, которые выступают против сокращения западной военной помощи Украине.

С другой стороны, наступление позволит отвлечь внимание от неприятных аспектов, которые в последнее время активно освещаются западными СМИ – коррупции, мобилизации, чрезмерной власти Ермака, в конце концов – появления информации о том, что жителей Бучи и Ирпеня грабили и убивали солдаты ВСУ, в частности – наёмники.

9. На Западе почему-то серьёзно относятся к версии о том, что ВСУ попытаются сорвать транспортировку газа через измерительный пункт "Суджа".

Тут проблема в том, что мало сорвать эту самую транспортировку. Надо выставить Россию виноватой, чтобы она платила неустойку. Потому что в ином случае виноватых не будет (Украину виноватой не объявят, даже если она подорвёт газопровод в прямом эфире – по крайней мере сейчас). Для этого надо захватить станцию, оборудовать вокруг неё укрепления и вызвать на неё огонь российской артиллерии. Это как минимум. А лучше конечно иметь ещё более убедительные доказательства того, что это Россия целенаправленно сорвал поставки газа.

В Европе, конечно, будут недовольны, но это не имеет особого значения – главное, чтобы были довольны США и Великобритания.

10. Помимо всего этого, по социальным сетям распространяется множество конспирологических версий происходящего, главным элементом которых является "договорняк" (например, для того, чтобы вынудить людей выселиться из будущей демилитаризованной зоны по обе стороны границы).

Мы эти версии не рассматриваем. Они конечно, отлично объясняют всё непонятное, но доказательством при этом является мало того, что неизвестное, да ещё и недоказуемое… Типичная логическая ошибка, хотя бывает, конечно, что задним числом конспирологические версии подтверждаются.

***

В целом можно сказать, что мнение The New York Times о том, что наступление в Курской области бессмысленное, лишено оснований. Наступление позволяет решить целый ряд задач, причём даже не факт, что все они изначально учитывались при планировании операции. В медийно-политическом плане операция вполне успешна. По крайней мере - здесь и сейчас.

Другое дело, что результатом для Украины будет новая эскалация, большие потери и увеличение длины фронта, что создаст дополнительные проблемы. Так что в перспективе предполагаемых ноябрьских переговоров ситуация для Украины скорее ухудшится, чем улучшится.