- Сеньор Андрес, ровно 30 лет назад развалился СССР. 25 декабря о своей отставке заявил Михаил Горбачёв и это стало последней точкой в истории СССР. Что вы делали в то время? Каковы были ваши политические убеждения? Поддерживали ли вы процесс дезинтеграции СССР или были против него?
— В 1991 я был совладельцем компании, поставлявшей в страны Карибского бассейна и Центральной Америки материалы для электрических сетей. В связи с этим бизнесом, я с 1983 года часто ездил на Кубу, которая через несколько лет внезапно стала нашим основным заказчиком. Заказы, которые эта страна делала для своей электрической компании, необычно возросли с 1989 года. Через нашу компанию мы стали поставлять туда электрические провода, трансформаторы, комплектующие для высоковольтных линий. Обычно Куба закупала такие товары в СССР посредством механизмов СЭВ. Я хорошо помню день, когда на мой телекс без остановки стали приходить заказы с Кубы, и я подумал, что, наверное, СССР и СЭВ переживают кризис.
Через некоторое время мне подтвердили, что увеличение заказов объяснялось кризисом в Советском Союзе. Таким образом, с личной, коммерческой точки зрения можно сказать, что для меня те события приносили пользу. Но, конечно, я разделял с моими кубинскими заказчиками озабоченность, которое они чувствовали перед лицом приближавшихся событий. В 1990 году в стране был объявлен «Особый период в мирное время», потому что кубинское политическое руководство хорошо представляло себе происходившие в СССР проблемы и поставило задачу подготовиться к полному коллапсу этой страны и социалистического лагеря. Как известно, это действительно произошло, и Куба смогла выдержать такой удар, несмотря на резкое падение своего валового внутреннего продукта.
В это время у меня были противоречивые чувства. С одной стороны, я чувствовал определённое удовлетворение, потому что моей задачей было увеличение продаж и экспорта из Венесуэлы. С другой — меня охватывала тревога и беспокойство. Как венесуэлец, латиноамериканец и гражданин мира я чувствовал, что события в СССР и растущая параллельно агрессивность администраций Рональда Рейгана и Джорджа Буша предвещала трудные времена для человечества, особенно для развивающихся стран, и в первую очередь для нас, латиноамериканцев, с учётом того, что мы находимся «на заднем дворе» США.
И естественно, что ни один человек с прогрессивным образом мыслей, а уж тем более латиноамериканец, не мог радоваться развалу СССР. Ведь само существование этой страны приводило к балансу между сверхдержавами, который позволял определённый прогресс развивающихся стран в Латинской Америке, арабском мире и Африке. К сожалению, в экономическом отношении СССР после смерти Иосифа Сталина начал постепенно отставать от США и Европы, но с военной точки зрения паритет сохранялся.
Думаю, сейчас история СССР, анализ этого исторического и экономического феномена слишком идеологизируется. А ведь он достоин глубокого, объективного, фундаментального исторического изучения хотя бы в силу своего огромного влияния на ситуацию во всём мире. Я не хочу сказать, что в Советском Союзе не было слабостей, внутренних проблем (которые и вылились в кризис) или ошибок. Можно вспомнить, что в последние десятилетия своего существования там замедлился рост производительности труда, и разрыв в качестве жизни с наиболее развитыми странами стал увеличиваться. Но в целом эта страна достигла огромных успехов. Вы представьте только дореволюционную Россию. Это была, в общем-то феодальная или полуфеодальная страна с несколькими очень небольшими и изолированными промышленно развитыми районами, с очень отсталым крестьянством, крайне непроизводительным сельским хозяйством, с существенными логистическими проблемами по причине своего размера и климата. И вот такая страна проводит индустриализацию, коллективизацию в сельском хозяйстве и достигает определённых результатов. Не все из них можно назвать положительными, но в общем, это были огромные и важные достижения.
Что привело эту страну к кризису, помимо внутренних проблем? Мне представляется, что свою роль сыграли внешние факторы. Известно, что СССР подвергался постоянным атакам и давлению в связи с очевидными классовыми интересами капиталистов, гигантских западных монополий. Но, с другой стороны, этот процесс начался ещё до возникновения СССР и не прекратился после его развала. Вторжение Наполеона Бонапарта в Россию было лишено идеологической составляющей, не имело ничего общего с классовой борьбой, а было отражением претензий Запада (в то время его наиболее важной европейской страной была Франция) на овладение ресурсами России. После падения Советского Союза агрессивность в отношении России продолжилась. Сейчас между Россией и Западом нет фундаментальных противоречий. В России существует капиталистическая модель, которую можно назвать «рентным капитализмом», «ресурсным капитализмом», «олигопольным капитализмом». Так или иначе, это капиталистическая модель, в рамках которой имеются относительно крупные государственные предприятия, значение которых несравнимо с тем, которое они занимали в СССР, а несколько групп частного бизнеса контролируют важные, стратегические отрасли экономики. Идеологических противоречий нет, а значит, дело в том, что Запад рассматривает Россию как территорию, над ресурсами которой необходимо установить контроль.
- Как вы оцениваете сегодняшнюю ситуацию на постсоветском пространстве?
— Как сложную в социально-экономическом плане. Провокация Запада на Украине общеизвестна. Она выявила также внутренние слабости, существующие в РФ. Я имею в виду не только период правления Бориса Ельцина, который позволил, или, лучше сказать, должным образом не отреагировал на безрассудное, нарушившее все нормы международного права нападение на Югославию.
Тут стоит заметить, что эта страна играла важную роль в международном равновесии, одновременно являясь европейской страной и членом Движения неприсоединения. Её разрушение подавалось как «хирургическая операция», но на деле было расправой. Конечно, в этой стране были внутренние проблемы, но они были усилены внешним вмешательством. К тому же уничтожение Югославии не решило существовавших проблем, они остаются — в Боснии, в Косово. Подобное же вмешательство осуществляется и на постсоветском пространстве, с момента развала СССР оно подвергается постоянной «обработке» со стороны США. А РФ в течение долгого времени показала очевидную слабость на Украине. Посол РФ, вместо того, чтобы отстаивать стратегические интересы своей страны, занимался экономическими сделками в интересах определённых украинских и российских олигархов. Спецслужбы «не замечали» происходящие на Украине процессы, при этом это братская страна с обширными связями, следить за ситуацией в которой было несложно. Это слабость политики российского государства и явилась одним из факторов, которые привели к известным событиям на Украине.
На постсоветском пространстве существуют «привилегированные» страны — прибалтийские, которые вступили в ЕС. Однако, как и в бывших социалистических европейских странах, реальность их членства в союзе не соответствует ожиданиям населения. Поддержка для этих стран очень ограничена, у Евросоюза не хватает средств и он связан обязательствами перед другими странами, ставшими его членами ранее, такими, как Испания. По этой же причине совершенно неизвестно, когда Украина, которой членство в ЕС только обещано, смогла бы реально его получить даже при отсутствии нынешних проблем. Она находится, скажем так, в «серой зоне». С одной стороны, под давлением Запада ей приходится разрывать связи с Россией и лишаться преимуществ, которые они давали. Это болезненный процесс — теряются привычные рынки, теряются преимущества в энергетической области, приходится производить замену технологии. А с другой стороны, компенсации за эти потери страна пока не дождалась.
В Средней Азии существует проблема турецкого экспансионизма. Население большинство стран этого региона говорит на языках тюркской группы, и Реджеп Эрдоган очень активен в этом направлении, продвигая своё влияние на религиозно-культурной почве. Это не новая политика, Эрдоган использует стратегию, разработанную своим бывшим идеологом, а ныне противником, Фехтулахом Гюленом, который сейчас живёт в изгнании в США, и, очевидно, очень давно является человеком ЦРУ. Его движение «Хизмет» создало в Средней Азии обширную религиозно-образовательную структуру, что было первым шагом для формирования сети движений, неправительственных организаций, ассоциаций, конечной целью которых являлось выведение среднеазиатских стран из зоны российского влияния и их вступление в НАТО.
С другой стороны, Эрдоган старается поддерживать отношения с Россией, поскольку они приносят ему немалые выгоды. Оружейные сделки с РФ позволяют ему оказывать давление на НАТО и добиваться лучших условий для себя, пользу приносят и сотрудничество в энергетической сфере, и туризм. Таким образом, отношения между Россией и Турцией сейчас можно охарактеризовать английским неологизмом frenemies (сочетание слов «друзья» и «враги» — Ред.).
А России необходим дальнейший пересмотр экономической модели, доставшейся в наследство от Ельцина. Президент Владимир Путин восстановил контроль государства над определёнными стратегическими предприятиями, обеспечивающими государству необходимые финансовые поступления. С другой стороны, неравенство в распределении доходов между гражданами Российской Федерации до сих пор остаётся даже большим, чем существующее в Соединённых Штатах, и этот фактор служит серьёзным тормозом развития страны. «Бегство капиталов» является ещё одним тормозом. России необходимо вкладывать получаемые доходы в свою инфраструктуру, и очевидно, что существует жизненная необходимость в инвестициях в этой области. В этом смысле, недавние слова Путина о том, что вопрос о высокоскоростной железнодорожной магистрали требует дополнительной проработки с учётом её убыточности, мне напоминают басню про лисицу и виноград, когда перед лицом трудностей в достижении той или иной цели изобретаются объяснения, объявляющую эту цель не такой уж необходимой. Отказ от высокоскоростной железнодорожной магистрали означал бы для России шаг назад. Улучшение железнодорожного сообщения добавило бы конкурентоспособности российской экономике — промышленности, сельскому хозяйству. Вообще, железные дороги, как и единая энергосистема страны, предоставляют России огромное стратегическое преимущество. У России огромный опыт в эксплуатации железных дорог, изготовлении подвижного состава, его техобслуживании, производстве запчастей. Это хороший экспортный потенциал. Китай активно развивает высокоскоростные железнодорожные магистрали. Если Россия откажется от их развития, то с текущей позиции железнодорожной державы её неизбежно вытеснят на вторые или третьи роли.
- По истечении 30 лет после развала СССР возник новый геополитический конфликт между США и теперь уже Россией, которые борются за свою гегемонию в мире. В этом процессе активно участвуют Китай и ЕС. Как вы считаете, эти процессы как-то связаны с развалом СССР или нет? И если связаны, то как?
— Да, конечно. Исчезновение СССР привело к образованию «пустоты», которая облегчила экспансию неолиберальной модели, главными идеологами которой выступили Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер. Она привела к большему расслоению в развитых странах и усилила воинственные тенденции, вылившиеся в бомбардировки Югославии.
- Развал СССР привел к формированию так называемого однополярного мира, который существует по лекалам правительства США. Как вы оцениваете его, что, с вашей точки зрения, является плюсом, а что минусом в этой однополярной системе?
— Оно привело к усилению и раздуванию всевозможных конфликтов и к одностороннему применению так называемой «обязанности защищать». Скажем, в ситуации, когда сербы якобы массово убивали боснийцев, необходимо было выработать механизм решения проблемы на уровне ООН. А вместо этого НАТО присудило «обязанность защищать» себе, абсолютно игнорируя такие понятия, как «суверенитет». После крушения СССР стало модно говорить о «конце истории» и наступлении эпохи стабильности и процветания, а что произошло на самом деле? Распад СССР ускорил кризис международной дипломатии и негативно повлиял на стабильность в мире. Даже нынешняя нестабильность в США, в некоторой степени, является следствием распада СССР. Ведь наступление неолиберальной модели усилило неравенство и концентрацию богатства в стране, что обострило все существующие в стране противоречия — расовые, социальные, культурные, религиозные.
- Как вы считаете, почему в мире в последние полтора-два десятка лет произошло так много войн? Что является их движущей силой? Почему мир после развала СССР не стал гармоничнее, добрее, милосерднее?
— Частично ответ на этот вопрос содержится в моих предыдущих рассуждениях. Кроме того, кризис СССР стал продуктом не его собственной эволюции, а агрессивной стратегии Запада. В принципе, её можно назвать продолжением планов Гитлера по уничтожению СССР. Между прочим, этот план был использован в своё время Гитлером для получения займов от финансовых кругов США. Ну, и необходимо понять, что неолиберальный капитализм, навязанный Рейганом и Тэтчер, ставит на привилегированную позицию сектор услуг по сравнению с производственным. В свою очередь, внутри сектора услуг привилегии получает финансовый сектор. Это практически «переворачивает» экономику, потому что финансовый сектор должен выполнять вспомогательную роль по отношению к производству. Вместо этого он начал жить собственной спекулятивной жизнью, полностью «оторвавшись» от реального производства. В свою очередь, производство «переезжает» в Китай и другие страны Азии, и создаётся колоссальная логистическая структура транспортировки произведённых товаров в центры потребления (кстати, сейчас она переживает серьёзный кризис, связанный с пандемией COVID-19). Одновременно происходит сворачивание «государства всеобщего благосостояния», которое было тактическим ответом капитализма на успехи СССР и появление коммунистических и социалистических партий. В отсутствии СССР эта модель перестала быть необходимой — социальные проблемы, порождаемые её отсутствием, уже не могли привести к социально-политическим переменам в развитых странах. По этим причинам, там произошло существенное снижение потребления. А это приводит к известному, хорошо описанному Карлом Марксом кризису перепроизводства.
К этому необходимо добавить опасность технологии «Больших данных», связанной с искусственным интеллектом, о которой недавно писали независимые СМИ. Я имею в виду использование этих технологий не только в военных и разведывательных целях, но и в политических. С помощью такой технологии предпочтения и вкусы любого пользователя могут быть установлены. А от этого уже недалеко до манипуляции. Вместо того, чтобы, как раньше, стандартизировать вкусы и тенденции, их можно будет противопоставлять, организовывая разделение и дробление. В результате такого процесса можно получить «высокодемократическое» общество, настоящую «Вавилонскую башню», где 1% может легко доминировать над населением, а электорат будет раздроблен и даже натравлен друг на друга.
Наивно было бы ожидать, что мир станет гармоничнее в таких условиях.
