- Александр,на прошлой неделе МИД ФРГ сделал заявление о том, что Украина на законодательном уровне должна имплементировать формулу Штайнмайера, которая является дорожной картой, как и в какой последовательности надо реализовывать Минские соглашения. После этого господин Кент, который является помощником госсекретаря США, сделал прямо противоположное заявление, что американцы возражают против этой формулы. Мы-то думали, что по формуле Байден и Меркель договорились, но теперь получается, что это не так. Так что тогда Германия и Америка хотят от Украины?
— Формула Штайнмайера это действительно дорожная карта, ее тогда, когда разрабатывали Минские соглашения, в принципе, записали. И Германия, и Франция стоят на точке зрения, что ее нужно имплементировать. Что произошло? В этой формуле Штайнмайера сказано, что Украина обязана дать Донбассу автономию, что это главенствующий момент реализации этих Минских соглашений.
После этого, и после того, как будет действительно дана этим регионам автономия, когда там пройдут выборы, когда появятся губернаторы местные, которые будут уже напрямую говорить с Киевом, и которые будут признаны Киевом, центральной властью, вот тогда Россия должна будет полностью вывести всех своих советников.
Плюс предоставить возможность украинским пограничникам полностью контролировать, взять под контроль границу между Украиной и Россией, фактически в Донбассе. Украина не соглашается с этой формулой, и считает, что в первую очередь она должна иметь возможность контролировать весь регион, и тогда она обещает провести там некие такие выборы, и придать ее некой такой автономизации. Но процесс зашел действительно в тупик, потому что как вы правильно сказали, стороны хотят что-то другое.
Германия, Франция в открытую не критикуют Украину, потому что считают, что она действительно жертва агрессии со стороны России, как на Западе пишут с 2014 года. Но в то же самое время немцы очень законопослушные, и то, что подписано — подписано, они понимают, что Украина должна сделать здесь очень важный шаг в сторону предоставления этой автономии.
Вопрос сейчас об Америке. Очень сложный вопрос, потому что американцы видимо вступают в эту игру, может это тоже отчасти Минские соглашения, хотят туда войти при Байдене, Трамп этого не хотел делать. При Байдене хотят войти на правах полного защитника украинских интересов. То есть, то, что Украина будет говорить, Америка будет поддерживать.
То, что Россия будет говорить — не будет поддерживаться Америкой. То есть, Америка в первую очередь хочет, чтобы Украина получила назад этот мятежный, как говорят, регион, и потом посмотрим, что будет. Но это, конечно, идет вразрез формулы Штайнмайера. Насколько Германия и Франция могут сейчас свои позиции где-то удержать и противостоять американо-украинскому давлению по этому вопросу — это открытый вопрос.
- Правильно ли я понимаю, что из ваших слов, что раз американцы сейчас по поводу формулы Штайнмайера выступили на украинской стороне, которая не хочет ее никак имплементировать, то можно забыть о ее законодательной имплементации, на чем настаивает МИД ФРГ?
— Не будем так говорить о том, что надо все забывать. Я думаю, что вообще нужно сначала встретиться.
- У Германии хватит сил додавить Украину, чтобы она имплементировала?
— Ну, я не думаю, что Германия сейчас просто выйдет просто так из игры, и скажет, что она не в состоянии вместе с Францией по-европейскому решить этот вопрос в Донбассе, и приостановить там может быть, опасность новой войны. Германия очень следит за этой ситуацией, действительно, она шесть лет этим занималась.
Я только боюсь, что Меркель это не успеет сделать, и она эту ответственность передаст уже своему наследнику, каким вероятно будет Армин Лашет из той же партии, что госпожа Меркель. Будем надеяться, что он, во всяком случае, будет действовать по-европейски, будет продолжать этот курс, на котором настаивала госпожа Меркель.
Но опять-таки открытый вопрос остается, что будут делать американцы? Если они опять будут говорить немцам и французам, что ваша точка зрения и ваша дипломатия нас не интересует, это не европейский вопрос, а трансатлантический вопрос. Трансатлантическим аппаратом командуем мы в Вашингтоне, то действительно Германия и Франция выходят из игры, я не вижу, как они будут продолжать этот процесс.
Но мы еще не пришли к этой критической точке. Потому что опять же, я повторюсь — нужно провести встречу в Нормандском формате, может быть, там будут сейчас присутствовать американцы, Зеленский это требует. Россия, мне кажется, не совсем так уж против, потому что понимает, что только с американцами можно решить этот конфликт.
Но Россия, будет стоять, конечно, на своих позициях, и здесь ни на йоту не будет отступать от своего мнения, и от своей стратегии. То есть, автономизация региона, и потом вопросы решаются.
- Любой человек, который внимательно читал Минские договоренности, прекрасно понимает, что возвращение к статусу-кво Донбасса в составе Украины в положении до 2014 года уже невозможно. Минские договоренности, если их полностью реализовать — это фактически не Украина, какой она была прежде, а это фактически конфедерация Украины и Донбасса.
В связи с этим вопрос. У нас есть пример Боснии и Герцеговины. Босния и Герцеговина вроде как единое государство, но в то же время там фактически независимо друг от друга сосуществуют два государственных образования: с одной стороны Боснийско-Хорватская федерация, а с другой — Республика Сербская. Почему в таком случае европейцы и американцы в случае Боснии согласились на существование в рамках одной страны двух государств, но в то же время против того, чтобы в рамках Украины существовали два государства — Украина и Донбасс?
— Потому что вопрос не в Украине. Здесь вопрос в России. Усиление роли России через приобретение новой территории, нового влияния на той же территории Украины. Это же в Америке понимают, во всяком случае, чувствуют, может быть, это только начало. Потом другие регионы востока Украины будут ориентироваться скорее в сторону России, а не на Запад. Вот этого боятся в Америке, боятся тоже и в Европе.
То есть, уже последние тридцать лет, и это достаточно часто там я писал, если проанализировать действительно политику последних тридцати лет, геополитику тридцати лет — самая большая проблема для Запада — это даже не права человека, не ценности, а главное, чтобы Россия не вернулась опять Империей в Европу, и не усилила свое внимание.
Вот против этого идет ожесточенная борьба уже тридцать лет, уже с эпохи Ельцина, а не Путина. Вот в чем проблема, поэтому американцы будут использовать тоже Украину в этом отношении, как таран сдерживания России, и многие силы на Западе в том числе, и в Германии, и Франции — тоже это будут делать.
То есть, Донбасс здесь вторичен. Да, по логике вещей все понимают, что, конечно, этот регион с населением, которое там живет, это фактически такое же население как в Крыму, но он не войдет назад просто так в состав Украины.
Но многих стратегов это уже не беспокоит, они понимают, что это так, но конфликт нельзя, как с точки зрения Запада решить в пользу России, и поэтому будут этому препятствовать, будут его тоже постоянно держать в неком таком напряжении, с тем, чтобы даже используя ситуацию в Украине, сдерживать Россию. К сожалению, мы в такой кризис заходим.
