- Святослав, кандидат от партии «Слуга народа» на пост мэра Черновцов предложил провести опрос по поводу создания на Буковине свободной экономической зоны. Как вы считаете, это признак поддержки «феодализации» Украины со стороны окружения президента или просто предвыборная «фишка», о которой забудут сразу же после голосования?
— Это признак популистской и беспощадно бессмысленной кампании выдвиженца «Слуги народа» Виталия Другановского. Какое-либо содержание или последовательность в его заявлениях, как и в речах действующего президента, искать не стоит. Их там попросту нет. И в этом смысле Другановский — кандидат, вполне достойный Владимира Зеленского. Как и президент, он оказался в политике случайно и теперь лихорадочно ищет возможности понравиться избирателю. Однако то, что вывело его на свет — случайный успех Зеленского, — теперь же его и хоронит. По мере падения рейтинга действующего главы государства, стремительно проседает поддержка его партии «Слуга народа» и всех её безымянных выдвиженцев, без Зеленского ничего из себя в политике не представляющих. Все подобные инициативы, скорее, являются маркером идейной деградации местных элит, которые не отстают от балагана, продолжающегося на Печерских холмах столицы.
- В Черновицкой области 1 декабря 1991 года уже проходил референдум, на котором 89,3% жителей поддержали создание на Буковине свободной экономической зоны. Упомянутое предложение заставляет вспомнить об этом, как и ещё об одном проигнорированном Киевом референдуме 1991 года — относительно автономии Закарпатской области. Не начнётся ли после местных выборов на уровне областей «парада суверенитетов», который затмит «антикарантинные бунты» мэров?
— По мере ослабления центральной власти, по всей видимости, будет происходить усиление местных элит. Хотя ещё совсем недавно центр пытался «выкрутить» административную реформу в свою пользу — президенту и его слабому окружению просто не хватает сил и компетенции держать власть в руках. И на местах это чувствуют. Зеленского не то что не боятся — его откровенно презирают, а с недавних пор регионы один за другим входят в открытую конфронтацию с главой государства. И обратите внимание: нерадивых «бояр» не наказали. А ведь Владимир Александрович лично угрожал мэру Черкасс Анатолию Бондаренко, и, спрашивается, где результат? Его нет и не будет.
- Закарпатская область интересна ещё и тем, что там основная борьба развернулась между местными партиями, среди которых выделяются «Родное Закарпатье», «Команда Андрея Балоги» и две венгерские партии. Из общенациональных политических сил заметна разве что партия «Слуга народа», да и та уже начала размещать рекламу на венгерском языке. К чему это может привести?
— В местной политической жизни это ничего не изменит — венгерские партии действуют на протяжении всех лет независимости Украины. А местные проекты, скорее, являются маркером усталости населения от устоявшихся национальных брендов, общего недоверия к политикам, равно как и нежелания региональных элит постоянно ездить на поклон к олигархам — собственникам таких партий. Так что в каком-то смысле местные партии скрывают под собой старую мажоритарную систему, запрос на деполитизацию местных советов.
Ведь фамилии депутатов, а тем более ключевых игроков, особо не изменятся — меняются лишь партийные флаги. Просто в этот раз собственники партий будут на местах. Это единственный легальный способ обойти искусственно насаждаемую партийность, которую для местных советов законодательно продвигают политические силы, представленные в парламенты. Они не желают терять контроль над регионами, тогда как местные избиратели устали от политических распрей на кухнях и в сельсоветах. В итоге получится нечто среднее — политическая жизнь регионов, конкуренция местных элит зациклится на себе и будет всё меньше коррелировать с процессами в Киеве. В каком-то смысле да, это можно назвать «феодальной раздробленностью».
- Если венгры Закарпатья создали сразу две реальные партии, то остальные национальные меньшинства Западной Украины не настолько политически активны. «Партия поляков Украины» так и осталась на бумаге, а украинские румыны и вовсе не пытались создать свою партию. Насколько это связано с внешней политикой соответственно Венгрии, Польши и Румынии?
— Румыния менее активна в вопросах национальной политики в Украине. А если нет запроса, финансирования, устойчивой дипломатической поддержки, то не будет и политического процесса. Тем более что румыны Буковины и так прекрасно интегрированы в жизнь соседней страны — большинство из них имеют двойное гражданство, живут и работают на два государства. На Украине они также неплохо себя чувствуют в устоявшихся политических проектах. В каком-то смысле в румыноязычных районах любая украинская партия по умолчанию становится «румынской».
Закономерно, что и на предыдущих выборах в парламент, и на местных выборах 2020 года все политические силы, за исключением разве что националистических, в румынских округах ведут агитацию на румынском языке. Так что задел на будущие румынские партии на фоне роста местных политических проектов вообще, конечно же, существует. И я не исключаю, что его могут разрабатывать в будущем. Однако в польском случае это невозможно в силу демографических причин — компактно проживающего польского населения на Украине попросту не осталось.
— Следует полагать, что Черновцы и в этом году окажутся «впереди паровоза». Настроения горожан уже сегодня позволяют утверждать, что половина, а то и более половины депутатов городского совета будут представлять именно региональные политические силы. По всей видимости, новым мэром также станет выдвиженец одной из них. Более того, смею предположить, что даже борьба во втором туре будет проходить между кандидатами, представляющими сугубо местные политические силы и никак не связанные с национальными брендами, с которыми они больше не видят смысла иметь что-то общее. Зачем искать хозяина в Киеве, если победить на выборах и распоряжаться местными ресурсами можно и без него? Поэтому крупные игроки делают ставку на себя, и голосов черновчан хватит на все местные партии.
- Подавляющее большинство местных партий работают на территории конкретных городов, максимум — областей, как в Закарпатье. Однако есть и примеры региональных политических сил: «Украинская Галицкая партия» (УГП) выдвинула кандидатов в Ивано-Франковской, Львовской и Тернопольской областях, а партия «За будущее» чрезвычайно активна во всей Западной Украине, особенно на Волыни, откуда родом Игорь Палица. Смогут ли эти проекты в случае успеха стать выразителями воли жителей региона или пойдут по пути «Свободы» и «Самопомощи», пытаясь стать общенациональными партиями?
- Ныне Киев вместо «кнута», применяемого на Донбассе, всё чаще предлагает местным элитам «пряники» — типа недавней передачи общинам остатков государственных сельхозземель. Не воспринимается ли это на местах как слабость и не приведёт ли после выборов к односторонним попыткам новых местных властей «забрать своё», причём в широком понимании этих слов?
— Если Киев окажется слабым, то, как говорят, «свято место пусто не бывает». В условиях шатающейся вертикали власти её реальные полномочия отнимут местные элиты. В этом отношении важно другое: в том, что касается земли, региональные элиты смогут и будут через голову Киева договариваться с иностранными и транснациональными игроками.
И я вовсе не исключаю, что центр идет на это осознанно: делегируя ресурсы на места, правительство снимает с себя ответственность за решение скандальных вопросов, равно как и снимает их с национальной информационной повестки. Таким образом, помпезная «децентрализация» скрывает капитуляцию в первую очередь перед «западными партнерами». Ведь одно дело, когда земли и инфраструктура уходят транснационалам из рук правительства, парламента или госкорпораций, и это видит и обсуждает вся страна. Совсем другое — когда их незаметно и без шума в чужие руки отдают районные или сельские советы.
