24 августа Украина отмечает 26-ую годовщину своей независимости. Были ли в 1991 году заложены основания для нынешних проблем Украины? На этот и другие вопросы Ukraina.ru ответил украинский политолог Константин Бондаренко.
- Были ли заложены будущие проблемы государственности Украины в момент, собственно, образования этого государства 24 августа 1991 года?
— Естественно, были. Украина создавалась как Украинская Советская Социалистическая Республика, как некое административное объединение в рамках СССР. И тот же Хрущев и Маленков, принимая решение о присоединении Крыма к Украине, руководствовались тем, что это административное решение, и не думали о будущих политических трениях между Украиной и Россией по поводу Крыма. Второй момент — промышленный цикл на Украине создавался таким образом, чтобы быть частью общесоюзного, общесоветского цикла и никто не предполагал, что разница, которая создается между западной и восточной Украиной будет существенна, если Украина станет независимым государством. Делилось единое государство и понятно, что независимая Украина не могла соответствовать статусу, заложенному в идею УССР.
- Чуть позже, когда принимали Конституцию, появился ряд проблем. Согласно ней, Украина — это унитарное государство и в ней не должны располагаться иностранные военные базы. В то же время, на Украине была такая административная единица как Автономная Республика Крым, где дислоцировался Черноморский флот РФ. Сыграло ли это свою роль?
— По большому счету в Конституции есть много моментов, которые невозможно предусмотреть. Например, у нас в Конституции прописано, что медицина у нас бесплатна, хотя по факту это не так. Любая конституция со временем устаревает, время меняет подходы к ней. Что касается автономного характера Крыма — это не феномен. Наличие федерата в унитарном государстве — это не изобретение Украины. Существуют такие моменты и в Италии, и в Испании, и в других государствах, которые являются унитарными, но в их составе есть федераты.
- События в 2013-2014 годах можно было предсказать? Они могли быть заложены в 1991 году? Или в 2013 году страна получила некие новые вводные, которые спровоцировали Майдан и войну?
— Говорить о том, что Майдан был спровоцирован 1991 годом или ошибками в этом году было бы достаточно громко. Слишком большой отрезок времени прошел. Майдан был спровоцирован другими факторами. В первую очередь, он был спровоцирован сложившейся к тому времени внутренней и внешнеполитической конъюнктурой.
Да, к 1991 году Украина уже имела двойственный характер. Был восток, был запад. Линия, которая их делила, известна еще с XVII века. Карта Гийома Лавассера де Боплана проводит южную границу Украины приблизительно там, где сейчас проходит граница электоральных симпатий между востоком и западом Украины. Некоторые вопросы и определялись исторически, но к самому Майдану подтолкнуло развитие внутренних процессов на Украине, которые сложились в «нулевых» годах. Плюс ко всему, международная конъюнктура, которая имела большое влияние на Украину.
- А что это за процессы в «нулевых» годах?
— Это противостояние внутри элит, появление новых продуктивных сил, новых политиков и новых политических течений, расслоение олигархов на новых и старых, противостояние некоторых региональных элит и кланов. Все это начало формироваться с 2000-2001 годов.
- Можно ли сказать, что в 2014 году все предыдущие противоречия на Украине получили разрешение и страна начала формироваться на новых началах?
— Новые веяния на Украине действительно появились. Украина ранее не знала такого понятия как война. С 1944 года Украина не знала войн на своей территории. Начались новые процессы на юге и востоке Украины. Страна потеряла Крым, на Украине начались серьезные процессы: началась децентрализация, региональные кланы получили новую подпитку и непонятно, во что это выльется, появились новые люди и новые движения. В 2014 году началась новая действительность для Украины.
Плюс ко всему Украина потеряла ориентир. Она всегда ориентировалось на государство, которое считалось главным ресурсным донором и главным потребителем украинских товаров — это Россия. Сейчас, потеряв Россию в качестве главного донора и потребителя, Украина начинает искать свое место в мире. Раньше, постоянно сотрудничая с Россией, Украина заявляла о своем движении в Европу. Сегодня же для Украины не настолько однозначным является движение в Европу, поскольку последняя не является приоритетным рынком для украинских товаров. Уже перестали поднимать на щит идею евроинтеграции, начинают искать рынки на Ближнем Востоке, в Азии.
- Какова же сегодня главная цель современной Украины?
— А ее нет. Евроинтеграция как таковая является уже не темой повестки дня, а некой «внутренней евроинтеграцией». Сегодня политики говорят о том, что нужно строить европейское или евроатлантическое общество внутри Украины, не дожидаясь дадут ли нам перспективу членства в НАТО или ЕС, или не дадут, внедряя эти стандарты, невзирая на это. Отказавшись от утопических идей евроинтеграции, украинцы не отказались от построения общества европейского типа внутри страны, как не отказалась от этого, кстати, и Россия. Она тоже по большому счету строит европейское, а не азиатское общество внутри страны: общество по европейским лекалам, с европейскими принципами, хотя преимущественно Россия ориентирована на сотрудничество с азиатскими государствами. В этом нет ничего странного: те же Япония или Австралия строят у себя общество европейского типа. Географическое положение или членство в той или иной структуре не обязательное условие для построения общества, которое базируется на определенных принципах.
- Как бы вы охарактеризовали ту Украину, которая формируется на наших глазах?
— Сейчас на Украине период хаоса. То, что происходит там сейчас — это возрожденный 1919 год, который близится к своему завершению и скоро появится свой 1920 год — год стабилизации процессов на Украине. Мы сейчас в 1919 году — это период атаманщины, неразберихи, конфликтов и всего прочего, период упадка Украинской революции. Но за всяким упадком происходит период стабилизации.
- Есть ли разница между поколениями, появившимися до независимости Украины и после нее? Многие украинские политики начинали свою карьеру до 1991 года или в борьбе за независимость страны. Есть ли коренные отличия между поколениями?
— Конечно. Поколение, которое родилось после независимости Украины отличается от того поколения, которое выходило на баррикады и боролось за независимость страны, излишним прагматизмом и цинизмом. Я не говорю, что это плохо, но некий романтический момент новейшей украинской истории отошел. Многие из людей, которые боролись за независимость в 1991 году, сегодня, несмотря на то, что им нет и 50 лет, выглядят мастодонтами и динозаврами по сравнению с теми, которые пришли в украинскую политику в двухтысячных годах, или которые родились в 1991 году. Тогда, в начале 90-х, меньше думали о собственной наживе, о том, как раздерибанить бюджет или присосаться к нему. Сейчас это, к сожалению, стало нормой. Но и это Украина должна пережить — пережить поколение, пришедшее после отцов-основателей. Следующее поколение, как правило, является наиболее конструктивным. США после Вашингтона, Джефферсона, Адамса — отцов-основателей, пережили «серое время», после чего наступило время великих Монро и младшего Адамса. Я думаю, что следующее поколение политиков — те, кто сегодня, может быть, еще ходят в школу — будет более конструктивным и более великим.
- Но ведь потом же был Линкольн и Гражданская война в США?
— Это уже следующее поколение: поколение правнуков основателей США, я а говорю о поколении внуков.
- Удастся ли Украине урегулировать ситуацию с Донбассом или все может пойти по сценарию Приднестровья?
— У нас не сформировалась субъектность. Украине было комфортно работать в условиях, когда можно было сделать шаг в сторону Москвы, Брюсселя или Вашингтона, но потом это закончилось. Если будет сформирована субъектность, если Украина сможет продуцировать некую идею, показать, что она может самостоятельно решать проблемы, тогда да — можно будет говорить, что Украина самостоятельно решит вопрос с Донбассом. Если нет, тогда этот вопрос будут решать за пределами Украины. Все прекрасно понимают, что то, что происходит — это лишь косвенно продукт внутриукраинских процессов. Хорошо известен афоризм: «США и Россия готовы воевать друг с другом до последнего украинца». Конфликт в Донбассе будет решаться в первую очередь в рамках диалога между Вашингтоном и Москвой. Будет диалог успешным — решится проблема с Донбассом.
От Украины сейчас зависит, хватит ли смелости, внутреннего стержня у ее руководителей, чтобы во время разговора Волкера с Сурковым, Трампа с Путиным или Тиллерсона с Лавровым зайти в зал переговоров и сказать: «Мы считаем по-другому!». Я пока сомневаюсь, что Порошенко или Климкин, или кто-то либо другой из украинских политиков может продемонстрировать такую самостоятельность.
