Эксперт сомневается, что эпидемия изменит мироустройство, но то, что это она стала серьёзным социально-политическим стрессом для всего мира, — факт. Причём сила воздействия коронавируса кроется в той внезапности, с которой он появился, и это стало шоковой терапией для целого мира.
«Выводы из него извлекут в первую очередь страны с сильной экономикой, потому что пандемия спровоцировала социально-экономический кризис. Страны со слабой экономикой из этого кризиса будут выбираться очень тяжело, и их отставание от лидеров мирового экономического процесса усилится», — сказал в интервью изданию Украина.ру руководитель российского Центра изучения афганской политики Андрей Серенко.
Эксперт уверен, что выгоду из этой истории извлекут и США, по ним пандемия прошлась очень серьёзно, но сила пандемического удара не предполагает, что экономический удар будет точно такой же. По его словам, вызовы для американской экономики есть, но имеющиеся у неё финансовые возможности позволят выйти из кризиса быстрее других.
«Бенефициаром, конечно, будет Китай. В отношении него свою линию поведения будут пересматривать страны Евросоюза, которые уже сейчас озабочены тем, что значительная часть их экономических кластеров была сосредоточена в Китае. Их зависимость от китайской экономики в ходе пандемии была выявлена, это не устраивает развитые страны, и они будут возвращать как минимум часть производств из Китая и стран третьего мира в национальные границы. Думаю, это приведёт к существенной перестройке экономик стран Евросоюза и стран, входящих в НАТО», — завил Серенко.
Ранее в интервью изданию Украина.ру американист Дмитрий Дробницкий выразил мнение, что после окончания эпидемии начнётся реиндустриализация: компании, которые согласятся перенести производство в западное полушарие (в сами Штаты и страны Латинской Америки), будут создавать рабочие места, и никому не передадут свои технологии, получат хорошие условия для работы. По его словам, пандемия показала, что производственный процесс с разбросанными по всему миру технологическими цепочками выгоден с точки зрения низкой стоимости конечного продукта, но совершенно не безопасен ни с точки зрения государственной конкуренции, ни с точки зрения обеспечения собственной безопасности технологической, продовольственной, лекарственной.
