https://ukraina.ru/20231116/1051036246.html
Командир гаубичного дивизиона о секретах и тонкостях артиллерийской стрельбы
Командир гаубичного дивизиона о секретах и тонкостях артиллерийской стрельбы - 16.11.2023 Украина.ру
Командир гаубичного дивизиона о секретах и тонкостях артиллерийской стрельбы
Артиллерия на Донецком направлении гремит не смолкая. О ситуации на фронте, специфике работы артиллерии в современной войне, патриотическом воспитании и многом другом журналист издания Украина.ру побеседовал с командиром гаубичного артиллерийского дивизиона 1453 МсП, известным под позывным "Аргун"
2023-11-16T07:15
2023-11-16T07:15
2023-11-16T11:08
интервью
сво
артиллерия
россия
украина
патриотизм
днр
лнр
беспилотники
боеприпасы
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/0b/0f/1051052454_77:30:818:447_1920x0_80_0_0_b73e96a394ef5fc88f2de21ac4ed5614.jpg
— Что за позывной у вас такой интересный — «Аргун»?— Методом случайных чисел подобран. Какой однажды выдали, такой и прижился.— Расскажите о специфике работы артиллерии на Донецком направлении.— Специфика у нас все та же, что у прочих товарищей и на Донецком, и на Луганском направлениях. То есть мы отошли от классического варианта применения артиллерийских подразделений. Вот такого, чтобы орудия стояли в ряд, уступом вправо или влево, с интервалом в двадцать-пятьдесят метров, на фронте вы сейчас не увидите. Каждое орудие — отдельная огневая позиция.— В связи с наличием у противника дронов?— Связано это с тем, что и хорошие средства разведки, и средства поражения у противника имеются в наличии. Уже по характерному расположению подразделений можно примерно понять, кто где находится. Когда же подразделение хаотично разбросано, засечь его намного сложнее.А поскольку мы тоже применяем актуальные средства разведки, больше нет необходимости тратить на цель большое количество снарядов. Используя орудие в связке с беспилотником, можно выполнять огневые задачи, не растрачивая снаряды попусту.Опять же, не меняя позицию, можно менять огневые средства. Отработали из одного орудия, а следующую задачу решаем уже из другого. Так, не перемещая орудия по линии боевого соприкосновения, не демаскируя свои позиции, можно выполнять поставленные задачи.— Неприятель тоже пользуется этой тактикой?— Могу сказать, что сейчас все ею пользуются. Мы немножечко ограничены в маневре, поскольку наблюдается очень серьезная концентрация войск и вот так сходу найти удачную позицию весьма непросто.У противника ситуация ровно та же. Единственное исключение — самоходная артиллерия, у которой в этом плане имеется преимущество. Эти могут отработать и быстро уйти на другую позицию. Хотя и у них получается не всегда.— Появление у неприятеля западной техники вынудило менять тактику?— На самом деле тактика осталась прежней. Все отходят на предельную дальность и начинают работать. Но все зависит от конкретных задач. Если, к примеру, противник использует миномет, то через свои характеристики он никак не перепрыгнет. Хотят или нет, а нужно будет подойти ближе. Это же касается натовских орудий калибра 105 мм, которые ВСУ вынуждены подтягивать ближе к ЛБС. Если говорить о советских образцах, то это Д-30, 2С1, которые также пойдут в зону досягаемости.— Насколько трудное вам досталось направление?— Не думаю, что наше чем-то сложнее, чем прочие. Принцип работы всюду один и тот же.— Вы коснулись темы боеприпасов. Как сейчас с ними? На позициях ребята показали импортные снаряды.— Чем богаты, тем и рады.— И как они себя показали?— Все зависит от конкретной партии, от состояния боеприпасов. Бывает так, что вообще без нареканий, но бывает и с претензиями.— Ребята утверждают, что после работы корейскими возникает специфический запах.— Другие пороха используются. Вот и все. На самом деле отличить можно даже по вспышке разрыва. Цвет разрыва у «корейца» отличается. У наших он светлее, почти белый. У них он темнее, но ярче. И это на одной и то же установке-взрывателе он чуть-чуть по-разному выглядит. Отличия визуально не сильно заметные, но опытный глаз цепляют.— А нормативы попадания в цель изменились?— Повторюсь: все зависит от партии. Если партия нормальная, то уже третий-четвертый можно загнать на плюс-минус десять метров. Если же пороха старые, то получается лотерея.— Сегодня ребята хвастались, что попали с первого выстрела.— Ну это скорее исключение из правила, нежели норма. Ребятам повезло.— В СМИ нередко звучат мнения о том, что боеприпасы у противника заканчиваются. Что думаете по этому поводу?— Не стал бы делать подобных выводов.— А нет ощущения, что техника у них изнашивается?— Так это и у них, и у нас. Все зависит от интенсивности стрельбы, потому сейчас техника у всех изнашивается. У советской, правда, запас прочности посерьезнее, чем у натовской. У них техника более прихотливая. Она сложнее в эксплуатации, сложнее в ремонте.— Они сейчас, как правило, бьют с предельной дистанции. Это влияет?— Чем дальше стреляешь, тем выше должна быть скорость полета снаряда. Если хочешь стрелять дальше, то и пороховой заряд придется делать больше. Соответственно, и давление в зарядной ка́море больше, а от этого сильнее изнашивается канал ствола. И у них, и у нас, оружие на одних и тех же физических принципах работает. Тут уж никуда не денешься.— А стволы кому проще менять и в принципе ремонтировать орудия?— Не секрет, что отечественная техника более ремонтопригодна, но точнее не скажу, поскольку не знаю, каковы мощности их ремонтных предприятий.— Как далеко нужно отогнать противника, чтобы прекратить обстрелы Донецка?— Минимум на тридцать километров. А вообще хорошо бы на тридцать-сорок.— Откуда вы прибыли в зону проведения СВО?— Наш дивизион сформирован в Свердловской области. Как вы знаете, 21 числа была объявлена мобилизация, 22 пошли первые повестки, а уже 23 первые мобилизованные пришли на сборные пункты. Соответственно наш полк формировался в Елани, на базе мобилизационного развертывания был сформирован наш дивизион. В основном у нас ребята из Свердловской области, Челябинской, из Пермского края, из Тюменской. Отовсюду понемногу собрали.Собрались, прошли слаживание, обучились, укомплектовались и прибыли сюда. Здесь тоже подготовились в течение пары месяцев, определились с районом предназначения, вошли во взаимодействие, определили огневые позиции и работаем.— А вы чем до этого занимались?— Я педагог-организатор.— Где преподавали?— В ГБУ ДО «Авангард» г. Чебаркуль (Государственное бюджетное учреждение дополнительного образования).— Думаю, что с мотивацией у вас проблем не возникло.— Никаких проблем. К тому же сейчас, в принципе, занимаюсь ровно тем же, просто дети постарше.— С кем труднее найти общий язык?— Всюду свои нюансы. Деткам нужно объяснять… хотя и тут многим ребятам приходилось объяснять, поскольку люди разные: из разных семей, с разным пониманием жизни. Только у детей это вопрос отсутствия жизненного опыта, а сюда люди взрослые приезжают. Не столько разъяснять пришлось, сколько учить выполнению задач в зависимости от занимаемых должностей.— Сегодня много рассуждают о правильном патриотическом воспитании молодежи. Каким оно должно быть?— Нужно не бояться заниматься воспитанием с самого рождения. Потом уже детский сад, школа и дальше по нарастающей. Кто-то в профтехучилище пойдет, а кто-то в высшие учебные заведения. И на этих уровнях тоже нужно уделять патриотическому воспитанию больше внимания. В Советском Союзе это было поставлено и поставлено грамотно. Сегодня все больше зависит от личных качеств руководителей патриотических организаций, а вовсе не от программы, введенной в систему образования.— Что думаете о мужчинах, бежавших от мобилизации за рубеж?— Если на то пошло, то у меня куда больше вопросов к людям, которые получили российское гражданство, служили в армии и даже получили от государства жилье, но сегодня делают вид, что все происходящее их не касается.— До начала СВО следили за ситуацией в Донбассе?— Конечно. Понятно, что так дальше продолжаться не могло и нужно было что-то делать. Варианты предлагались разные, а мирные переговоры велись до последнего, но даже после того, как регионы стали субъектами Российской Федерации, обстрелы не прекратились. Наши власти были вынуждены начать специальную военную операцию.— То есть для вас это не стало сюрпризом?— Да это же предсказуемо было. Вопрос времени.— Почему же для столь многих СВО стала сюрпризом?— Некоторые люди ругают спецоперацию, не принимают ее лишь потому, что сами себе объяснить не могут, почему они до сих пор не здесь.— Вы семейный человек?— Конечно. У меня есть жена и двое детей.— Как отнеслись к вашему решению приехать сюда?— Ну как нормальная жена отнестись может? В восторг, конечно, не пришла. Младшему ребенку объяснять еще рано, а старший — кадет военного училища. Он и сам все понимает.— Вчера, когда мы приехали, вы смотрели фильм о событиях 2014 года. Вместе посмеялись над ляпами и нестыковками. За последнее время приходилось смотреть хоть сколько-нибудь реалистичное кино о войне?— Из крайних могу отметить фильм «Брестская крепость», где меньше киноляпов и как-то в целом патриотично. А так в основном снимают кино, в котором видишь лишь киноляпы.— В каждом боевом подразделении какая-то своя особая атмосфера, а у вас даже свои награды имеются. Как так вышло?— Изготовили по случаю годовщины формирования дивизиона. Тут нужно объяснить, что раньше в штате полка такого подразделения не было. Дело в том, что 23 сентября, когда первые военнослужащие переступили порог пункта приема личного состава и были записаны в книгу штатно-должностного учета, началась история нашего дивизиона. К этой дате решили изготовить памятный знак в виде медали для ребят. Это не государственная награда, не ведомственная. Просто памятный знак для каждого военнослужащего подразделения.— Говорят, что эти вот памятные знаки в дивизионе ценятся выше, чем даже государственные награды.— Ну значит, правильно воспитали.— Чего мы должны добиться, чтобы вы для себя решили, что цели СВО достигнуты?— Это сложный вопрос.— Я его многим бойцам задаю, чтобы какой-то единственно верный ответ найти.— Вы его не найдете, поскольку все мы видим конечную цель по-своему. Лично я пойму, что мы победили, когда перестанут притеснять русскоязычное население. Когда те, кто хочет быть с Россией, смогут быть с ней, а те, кто в или на Украине хочет в Европу, пусть уж сами определяются. Вот так.
https://ukraina.ru/20231106/1050792721.html
https://ukraina.ru/20231109/1050704819.html
https://ukraina.ru/20231112/1050960214.html
россия
украина
днр
лнр
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, сво, артиллерия, россия, украина, патриотизм, днр, лнр, беспилотники, боеприпасы
Командир гаубичного дивизиона о секретах и тонкостях артиллерийской стрельбы
не растрачивая снаряды попусту"
07:15 16.11.2023 (обновлено: 11:08 16.11.2023) специальный корреспондент издания Украина.ру
Артиллерия на Донецком направлении гремит не смолкая. О ситуации на фронте, специфике работы артиллерии в современной войне, патриотическом воспитании и многом другом журналист издания Украина.ру побеседовал с командиром гаубичного артиллерийского дивизиона 1453 МсП, известным под позывным "Аргун"
— Что за позывной у вас такой интересный — «Аргун»?
— Методом случайных чисел подобран. Какой однажды выдали, такой и прижился.
— Расскажите о специфике работы артиллерии на Донецком направлении.
— Специфика у нас все та же, что у прочих товарищей и на Донецком, и на Луганском направлениях. То есть мы отошли от классического варианта применения артиллерийских подразделений. Вот такого, чтобы орудия стояли в ряд, уступом вправо или влево, с интервалом в двадцать-пятьдесят метров, на фронте вы сейчас не увидите. Каждое орудие — отдельная огневая позиция.
— В связи с наличием у противника дронов?
— Связано это с тем, что и хорошие средства разведки, и средства поражения у противника имеются в наличии. Уже по характерному расположению подразделений можно примерно понять, кто где находится. Когда же подразделение хаотично разбросано, засечь его намного сложнее.
А поскольку мы тоже применяем актуальные средства разведки, больше нет необходимости тратить на цель большое количество снарядов. Используя орудие в связке с беспилотником, можно выполнять огневые задачи, не растрачивая снаряды попусту.
Опять же, не меняя позицию, можно менять огневые средства. Отработали из одного орудия, а следующую задачу решаем уже из другого. Так, не перемещая орудия по линии боевого соприкосновения, не демаскируя свои позиции, можно выполнять поставленные задачи.
6 ноября 2023, 11:53
Глаза, уши и кулак войны. Чего ждут российские солдаты и офицеры от Минобороны РФ в окопах СВОТо, что нынешняя война сильно отличается от того, что знали мы ранее о войнах, военной технике, стратегии и тактике ведения боевых действий, то есть до начала специальной военной операции, - уже общее место. Это очевидно и понятно не только тем, кто воюет, но и тем, кто следит за событиями по экранам телевизоров и сообщениям СМИ— Неприятель тоже пользуется этой тактикой?
— Могу сказать, что сейчас все ею пользуются. Мы немножечко ограничены в маневре, поскольку наблюдается очень серьезная концентрация войск и вот так сходу найти удачную позицию весьма непросто.
У противника ситуация ровно та же. Единственное исключение — самоходная артиллерия, у которой в этом плане имеется преимущество. Эти могут отработать и быстро уйти на другую позицию. Хотя и у них получается не всегда.
— Появление у неприятеля западной техники вынудило менять тактику?
— На самом деле тактика осталась прежней. Все отходят на предельную дальность и начинают работать. Но все зависит от конкретных задач. Если, к примеру, противник использует миномет, то через свои характеристики он никак не перепрыгнет. Хотят или нет, а нужно будет подойти ближе. Это же касается натовских орудий калибра 105 мм, которые ВСУ вынуждены подтягивать ближе к ЛБС. Если говорить о советских образцах, то это Д-30, 2С1, которые также пойдут в зону досягаемости.
— Насколько трудное вам досталось направление?
— Не думаю, что наше чем-то сложнее, чем прочие. Принцип работы всюду один и тот же.
— Вы коснулись темы боеприпасов. Как сейчас с ними? На позициях ребята показали импортные снаряды.
— Чем богаты, тем и рады.
— И как они себя показали?
— Все зависит от конкретной партии, от состояния боеприпасов. Бывает так, что вообще без нареканий, но бывает и с претензиями.
— Ребята утверждают, что после работы корейскими возникает специфический запах.
— Другие пороха используются. Вот и все. На самом деле отличить можно даже по вспышке разрыва. Цвет разрыва у «корейца» отличается. У наших он светлее, почти белый. У них он темнее, но ярче. И это на одной и то же установке-взрывателе он чуть-чуть по-разному выглядит. Отличия визуально не сильно заметные, но опытный глаз цепляют.
— А нормативы попадания в цель изменились?
— Повторюсь: все зависит от партии. Если партия нормальная, то уже третий-четвертый можно загнать на плюс-минус десять метров. Если же пороха старые, то получается лотерея.
— Сегодня ребята хвастались, что попали с первого выстрела.
— Ну это скорее исключение из правила, нежели норма. Ребятам повезло.
— В СМИ нередко звучат мнения о том, что боеприпасы у противника заканчиваются. Что думаете по этому поводу?
— Не стал бы делать подобных выводов.
— А нет ощущения, что техника у них изнашивается?
— Так это и у них, и у нас. Все зависит от интенсивности стрельбы, потому сейчас техника у всех изнашивается. У советской, правда, запас прочности посерьезнее, чем у натовской. У них техника более прихотливая. Она сложнее в эксплуатации, сложнее в ремонте.
— Они сейчас, как правило, бьют с предельной дистанции. Это влияет?
— Чем дальше стреляешь, тем выше должна быть скорость полета снаряда. Если хочешь стрелять дальше, то и пороховой заряд придется делать больше. Соответственно, и давление в зарядной ка́море больше, а от этого сильнее изнашивается канал ствола. И у них, и у нас, оружие на одних и тех же физических принципах работает. Тут уж никуда не денешься.
— А стволы кому проще менять и в принципе ремонтировать орудия?
— Не секрет, что отечественная техника более ремонтопригодна, но точнее не скажу, поскольку не знаю, каковы мощности их ремонтных предприятий.
— Как далеко нужно отогнать противника, чтобы прекратить обстрелы Донецка?
— Минимум на тридцать километров. А вообще хорошо бы на тридцать-сорок.
— Откуда вы прибыли в зону проведения СВО?
— Наш дивизион сформирован в Свердловской области. Как вы знаете, 21 числа была объявлена мобилизация, 22 пошли первые повестки, а уже 23 первые мобилизованные пришли на сборные пункты. Соответственно наш полк формировался в Елани, на базе мобилизационного развертывания был сформирован наш дивизион. В основном у нас ребята из Свердловской области, Челябинской, из Пермского края, из Тюменской. Отовсюду понемногу собрали.
Собрались, прошли слаживание, обучились, укомплектовались и прибыли сюда. Здесь тоже подготовились в течение пары месяцев, определились с районом предназначения, вошли во взаимодействие, определили огневые позиции и работаем.
— А вы чем до этого занимались?
— В ГБУ ДО «Авангард» г. Чебаркуль (Государственное бюджетное учреждение дополнительного образования).
— Думаю, что с мотивацией у вас проблем не возникло.
— Никаких проблем. К тому же сейчас, в принципе, занимаюсь ровно тем же, просто дети постарше.
— С кем труднее найти общий язык?
— Всюду свои нюансы. Деткам нужно объяснять… хотя и тут многим ребятам приходилось объяснять, поскольку люди разные: из разных семей, с разным пониманием жизни. Только у детей это вопрос отсутствия жизненного опыта, а сюда люди взрослые приезжают. Не столько разъяснять пришлось, сколько учить выполнению задач в зависимости от занимаемых должностей.
— Сегодня много рассуждают о правильном патриотическом воспитании молодежи. Каким оно должно быть?
— Нужно не бояться заниматься воспитанием с самого рождения. Потом уже детский сад, школа и дальше по нарастающей. Кто-то в профтехучилище пойдет, а кто-то в высшие учебные заведения. И на этих уровнях тоже нужно уделять патриотическому воспитанию больше внимания. В Советском Союзе это было поставлено и поставлено грамотно. Сегодня все больше зависит от личных качеств руководителей патриотических организаций, а вовсе не от программы, введенной в систему образования.
— Что думаете о мужчинах, бежавших от мобилизации за рубеж?
— Если на то пошло, то у меня куда больше вопросов к людям, которые получили российское гражданство, служили в армии и даже получили от государства жилье, но сегодня делают вид, что все происходящее их не касается.
— До начала СВО следили за ситуацией в Донбассе?
— Конечно. Понятно, что так дальше продолжаться не могло и нужно было что-то делать. Варианты предлагались разные, а мирные переговоры велись до последнего, но даже после того, как регионы стали субъектами Российской Федерации, обстрелы не прекратились. Наши власти были вынуждены начать специальную военную операцию.
— То есть для вас это не стало сюрпризом?
— Да это же предсказуемо было. Вопрос времени.
— Почему же для столь многих СВО стала сюрпризом?
— Некоторые люди ругают спецоперацию, не принимают ее лишь потому, что сами себе объяснить не могут, почему они до сих пор не здесь.
— Конечно. У меня есть жена и двое детей.
— Как отнеслись к вашему решению приехать сюда?
— Ну как нормальная жена отнестись может? В восторг, конечно, не пришла. Младшему ребенку объяснять еще рано, а старший — кадет военного училища. Он и сам все понимает.
— Вчера, когда мы приехали, вы смотрели фильм о событиях 2014 года. Вместе посмеялись над ляпами и нестыковками. За последнее время приходилось смотреть хоть сколько-нибудь реалистичное кино о войне?
— Из крайних могу отметить фильм «Брестская крепость», где меньше киноляпов и как-то в целом патриотично. А так в основном снимают кино, в котором видишь лишь киноляпы.
— В каждом боевом подразделении какая-то своя особая атмосфера, а у вас даже свои награды имеются. Как так вышло?
— Изготовили по случаю годовщины формирования дивизиона. Тут нужно объяснить, что раньше в штате полка такого подразделения не было. Дело в том, что 23 сентября, когда первые военнослужащие переступили порог пункта приема личного состава и были записаны в книгу штатно-должностного учета, началась история нашего дивизиона. К этой дате решили изготовить памятный знак в виде медали для ребят. Это не государственная награда, не ведомственная. Просто памятный знак для каждого военнослужащего подразделения.
— Говорят, что эти вот памятные знаки в дивизионе ценятся выше, чем даже государственные награды.
— Ну значит, правильно воспитали.
— Чего мы должны добиться, чтобы вы для себя решили, что цели СВО достигнуты?
— Я его многим бойцам задаю, чтобы какой-то единственно верный ответ найти.
— Вы его не найдете, поскольку все мы видим конечную цель по-своему. Лично я пойму, что мы победили, когда перестанут притеснять русскоязычное население. Когда те, кто хочет быть с Россией, смогут быть с ней, а те, кто в или на Украине хочет в Европу, пусть уж сами определяются. Вот так.
