Уже в школе Павел стал интересоваться техникой. Его учительница ответственно относилась к своей работе, встречалась с родителями своих учеников, выясняла у них, чем они интересуются, о чём мечтают, кем хотят стать. Роман Порфирьевич рассказал ей, что Павлу нравятся машины, он их намастерил целый сарай. На предложение учительницы, поддерживать это его увлечение, отец ответил так: «Разреши ему, так он и сарай, и хату на машины переделает. Прикрепит мотор чи пропеллер, и только бачилы крышу».
Однако уже на следующий день он принёс сыну неведомо где добытый целый комплект шестерёнок, болтов, гаек и даже сломанный штурвал от комбайна. На самом деле, если бы Павло́ (так мальчика звали дома) стал инженером, Роман Порфирьевич был бы счастлив.
Возле Узина находился аэродром, на котором до середины июля 1941 года базировался 138-й бомбардировочный авиационный полк, на вооружении которого стояли 12 скоростных бомбардировщиков СБ и один Пе-2. Всё село любило наблюдать, как они поднимаются в небо, совершая тренировочные полёты. Павел бегал прямо на аэродром.
Однажды один из лётчиков — Семён Михайлович Тарасенко, поднял его в кабину своего самолёта, дал подержаться за штурвал и даже нахлобучил на головёнку свой шлемофон. Восторгам не было конца. После этого мальчишка много раз прибегал к лётчику, сдружился с ним.
Но вот началась война, 24 июля в село вошли немцы. Старший Попович совсем поник духом — кроме Павла у него были ещё сын Пётр и дочь Мария, все мал мала меньше: как уберечь их от беды, как прокормить? В первую же ночь оккупации они с Павлом сделали в сарае убежище.
На следующий день взлетел на воздух сахарный завод. Павел не знал наверняка, входил ли его отец в группу подпольщиков, или нет, но радовался он этому событию очень сильно.
На аэродроме приземлились самолёты с крестами, но уже 26 июля по ним отбомбились советские бомбардировщики, уничтожив значительную их часть.
В один из бомбовозов со звёздами на крыльях угодил зенитный снаряд. Он заскользил к земле и врезался в полуразрушенное здание больницы. Все узинские мальчишки побежали к самолёту. Отец Павла вместе с оставшимися в селе стариками взялся вытаскивать из обломков тела лётчиков. Но тут рванули баки. Романа Порфирьевича шибануло об стенку, обожгло горящим топливом. Были ранены ещё несколько узинцев, двое из них потом скончались от ран и ожогов.
Отец лежал на кровати и всё время просил пить, и Павел поил его из кружки колодезной водой, кормил с ложечки. Кипячёное подсолнечное масло заменяло все лекарства. Вскоре слегла и мать. Сестру Марусю немцы угнали в Германию.
Пришлось Павлу браться и кормить всю семью. Он пахал, сеял, косил, на нём держался огород. Довелось ему и близко познакомиться с немецкими порядками. Немцы восстановили колхоз и стали привлекать местное население к выращиванию и обмолоту зерновых. Часть урожая узинцы, чтобы хоть как-то прокормиться, растаскивали по домам, но основная его масса шла на нужды Рейха.
Однажды работавший на току погонщиком быков Павел резко и пронзительно завизжал — так он подавал своим «подопечным» сигнал, что пора трогаться.
От неожиданности понесла кобыла, которая была запряжена в стоявшую неподалёку бричку: в ней сидел следивший за работами фельдфебель. Он вылетел с сиденья и шлёпнулся вниз. Выплёвывая изо рта землю в пополам с бутербродом, который он как раз ел, фельдфебель с руганью натравил на мальчика свою овчарку. Тот, недолго думая, пырнул пса вилами. Тогда фельдфебель отходил Павла по голове и спине резиновой плёткой со свинчаткой внутри. Мальчик потерял сознание. К счастью, всё обошлось без тяжёлых физических увечий.
Таким был для младшего Поповича первый «урок» ненависти.
В 43-м наконец поправился отец. Немцы тут же направили его на работу на восстановленном ими сахарном заводе, однако много сахара для них узинцы произвести в этот сезон не успели — 6 января 1944 года село наконец-то было освобождено советскими войсками. Началось восстановление хозяйства, школы, больницы.
А в 46-м году Павел, которому скоро должно было «стукнуть» 16, пошёл в седьмой класс.
Чтобы помочь семье, он по-прежнему подрабатывал: стал ходить в ночную смену кочегаром на сахарный завод, и очень сильно отощал. Приехавший в гости дружок Лёша Компанеец, «сманил» его в Белую Церковь поступать в ремесленное училище, в котором сам учился. Павел поехал. Благодаря тому, что он уже неплохо знал столярное дело, завуч училища принял его тепло, зачислил сразу на второй курс и пообещал помочь с тем, чтобы одновременно с училищем юноша смог закончить и школу.
В Белой Церкви Павел отъелся, окреп, занялся спортом. А тем временем у Лёши Компанейца созрела новая идея — поступить в какое-нибудь учебное заведение рангом повыше. Оба парня написали письма в Магнитогорский индустриальный техникум, оттуда прислали приглашение. Алексей и Павел отправились с ним к заучу, и тот их «благословил». Экзамены сдали в Киеве и поездом отправились на Урал.
На Магнитке — так называли и крупнейший в СССР металлургический комбинат и выросший возле него город — Павла полностью поглотили учёба, спорт и общественная работа: он продолжал учиться на столяра, работал внештатным сотрудником в горкоме комсомола, руководил кружком истории СССР. В техникуме он постоянно играл в футбол, увлекался тяжёлой и лёгкой атлетикой, лыжами, волейболом.
Но самой большой страстью Павла стала песня. У него оказался тенор, у Алексея — баритон, и они вместе стали петь в хоре трудовых резервов, Павла ещё и назначили старостой хора. Эта страсть к песне, появившаяся ещё в Узине и закрепившаяся на Магнитке, сопровождала Поповича всю жизнь и стала его фирменной «фишкой» в первом отряде космонавтов.
На Магнитке Попович совершенно случайно встретил своего старого знакомого — лётчика Тарасенко, который до войны давал ему посидеть в кабине своего самолёта. Он был сбит, попал в концлагерь, в котором потерял здоровье. Тарасенко удивился, что Павел учится в техникуме — он был уверен, что тот пошёл по лётной линии. Когда Попович спросил, а где же ему здесь учиться на лётчика, Семён Михайлович посоветовал записаться в Магнитогорский аэроклуб.
Техникум и аэроклуб Попович закончил почти одновременно в 1951 году.
Вскоре его вызвали в военкомат. «Пойдёте в авиационное училище», — спросил его военком? Павел только и думал в последнее время, как ему стать лётчиком-истребителем, а тут судьба сама делала ему приглашение. Конечно же он ответил утвердительно.
Теорию Попович проходил в Новосибирске в лётном училище.
Здесь он познакомился с Мариной Лаврентьевной Васильевой — тоже лётчицей. Общая страсть к небу притянула молодых людей друг к другу. И несмотря на то, что им пришлось вскоре расстаться — Марина уехала учиться в Саранск, а Павла отправили осваивать полёты на истребителях на Дальний Восток, они постоянно приезжали друг к другу и в 1955 году расписались, после чего 30 лет прожили вместе. В 1956 году у них родилась дочь Наталья, но супруги продолжали жить отдельно: Павел служил на Дальнем Востоке, а Марина работала лётчиком-инструктором в Москве в Центральном аэроклубе имени Валерия Чкалова.
Наконец в 1958 году семья воссоединилась — Поповича перевели в один из подмосковных авиаполков и туда же перевелась Марина, которая к тому времени добилась, чтобы её приняли на военную службу, и освоила реактивный истребитель. Здесь они теперь могли вместе воспитывать дочь и летать на сверхзвуковых истребителях.
Но и в этом третьем по счёту полку Павел Романович надолго не задержался.
В один из дней 1959 года капитана Поповича вызвали в штаб, в политотдел. Помимо замполита лётчика здесь встретили представитель какого-то института и медик. Долго не рассусоливая они предложили ему осваивать новую технику — космическую. Он тут же, не раздумывая, согласился. Поповича попросили не торопиться, подумать, но и на следующий день он выразил полную свою готовность.
Павлу Романовичу сказали, что его вызовут, когда в этом появится необходимость. Вызов пришёл поздней осенью.
Попович был первым, кто прибыл в формировавшийся отряд космонавтов. Командование назначило его старшиной отряда, и всех последующих прибывавших лётчиков он встречал на правах старожила — устраивал их семьи, хлопотал по устройству городка, вместе с остальными оборудовал учебные классы и тренировочные площадки. Многих он знал ещё по госпиталю, где проходил медицинское обследование — ему довелось находиться в одной палате с Юрием Гагариным, Германом Титовым, Андрияном Николаевым, Алексеем Леоновым и Валерием Быковским.
Всем космонавтом запомнилась его необычайная любовь к песне, особенно к родной, казацкой. Попович, как истинный украинец, обладал хорошими организаторскими способностями, а потому все космонавты на партсобрании проголосовали единогласно, выбрав его секретарём их партийной ячейки. Когда Юрий Гагарин, а следом за ним Герман Титов поднялись в космос, Попович, которого друзья-космонавты в память о герое романа Николая Островского «Как закалялась сталь» называли Павкой, был их связным. Его спокойный певучий голос придавал космическим первопроходцам больше уверенности, добавлял спокойствия.
Наконец, пришёл черёд и Поповича подняться к звёздам.
Отвечавших за космическую программу учёных и медиков очень волновал вопрос обеспечения в космосе нормальной жизнедеятельности человека. Если Юрий Гагарин за те 108 минут, что он находился в невесомости, не ощутил её негативного влияния, то Герман Титов на пятом обороте вокруг земного шара почувствовал тошноту и головную боль. Медики порекомендовали ему закрыть глаза, не делать резких движений. Самочувствие улучшилось, но полностью не восстановилось.
При подготовке к полёту Николаев и Попович, которым предстояло стать 5-м и 6-м поднявшимися в космос землянами и советскими космонавтами №3 и №4, тренировались по новой разработанной учёными методике, включавшей в себя элементы подготовки воздушных гимнастов. Однако, как она сработает, никто предугадать не мог.
Космические корабли «Восток-3» и «Восток-4» усовершенствовали, сделали более комфортабельными, система кондиционирования обеспечивала морской климат: чистый воздух, нормальное атмосферное давление и влажность. Температуру можно было регулировать на своё усмотрение.
Первым 11 августа 1962 года на околоземную орбиту вышел «Восток-3», который пилотировал Николаев. На следующий день к звёздам поднялся «Восток-4», в нём находился Попович.
Впервые в мире был совершён групповой полёт двух пилотируемых космических кораблей, они находились друг от друга на расстоянии 5-6 километров. Впервые были сделаны эксперименты по радиосвязи в космосе, проведено взаимное фотографирование. Попович впервые выполнил ориентацию корабля в пространстве с помощью ручного управления.
Но больше всего на Земле волновались по поводу самочувствия космонавтов. В случае нештатного развития ситуации Сергей Павлович Королёв даже предусмотрел вариант досрочной посадки.
Однако все опасения оказались напрасными. Павел Романович позже вспоминал:
«…Условия обеспечили возможность выполнения полетного задания без снижения работоспособности в течение всего полета. Мы чувствовали себя в космосе бодро, и жизнерадостность не оставляла нас ни на минуту…
Рассматривая из космоса Землю, мы хорошо видели города, реки, горы, корабли и др. Острова обрамлены таким ореолом, который немного напоминает изумрудный цвет. Все острова видно из космоса хорошо, так же, как и реки, пути. Вообще наша планета очень красивая. Она — голубая, замечательные горизонты открываются, особенно при входе и выходе из тени».
Нужно ли говорить, что в УССР известие о полёте в космос первого украинца восприняли с восторгом. При докладе генсеку Хрущёву Попович сказал: «Я перший радянський космонавт з України…».
За эти полёты ему и Николаеву были присвоены звания Героев Советского Союза с вручением орденов Ленина и медалей «Золотая Звезда». Также они получили почётные знаки «Лётчик-космонавт СССР». Но была ещё одна награда — жену Поповича пригласили в качестве кандидата в космонавты. К сожалению, она не прошла медицинское освидетельствование, и не была зачислена во второй отряд космонавтов. А так бы в СССР вполне могла появиться своя первая в Мире космическая семейная пара.
В 1965 году планировался первый смешанный полёт — Попович должен был отправиться на орбиту с женщиной-космонавтом Валентиной Пономарёвой на корабле «Восход-4». Однако затем было решено отправить на нём в 1966 году полностью женский экипаж, но и от этого плана со временем отказались.
Затем с 1965 по 1969 годы Попович входил в группу космонавтов, проходивших подготовку для советской программы пилотируемого облёта Луны и высадки на её поверхность на корабле Л3, которая так и не состоялась. Павла Романовича назначили командиром одного из трёх экипажей, однако полёты беспилотных «Зондов» (Л1) оказались неудачными, и руководство страны решило не рисковать техникой и людьми, хоть космонавты и написали Хрущёву коллективное письмо, чтобы их всё равно отправили к Луне: они хотели обогнать американцев и сохранить приоритет страны. В результате на этом этапе космической гонки США опередили СССР.
Попович в 1968 году должен был стать командиром экипажа корабля «Союз-3» и впервые провести стыковку с другим кораблём «Союз-4», однако из-за катастрофы «Союза-1» в космос подняли беспилотный корабль. Так же отменили запланированный на 1969 год первый полёт военно-исследовательского корабля «Союз 7К-ВИ», экипажем которого должен был командовать Попович. Эту программу закрыли в 68-м.
Тем временем Павел Романович работал в Центре подготовки космонавтов (ЦПК) и одновременно учился в Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского, которую окончил в 1968 году, получив квалификацию «летчик-инженер-космонавт».
В результате во второй и последний в своей жизни раз Попович поднялся в космос 3 июля 1974 года на корабле «Союз-14» вместе с бортинженером Юрием Петровичем Артюхиным. 5 июля состоялась успешная стыковка.
За следующие 15 дней космонавты провели исследования, которые позволили оценить преимущества и недостатки функционирования космического наблюдательного пункта и место человека в решении военных задач, прежде всего — в разведке наземных объектов из космоса. Также они провели ряд геологических, атмосферных, физических и медико-биологических научных исследований. 19 июля «Союз-14» отстыковался от орбитальной станции и успешно приземлился в Казахстане. После этого полёта Попович стал дважды Героем Советского Союза.
В 1977 году Павел Романович защитил кандидатскую диссертацию, с 1982 по 1989 годы занимал должность заместителя начальника ЦПК им. Ю.А. Гагарина по научно-испытательной и исследовательской работе. 24 года — шесть созывов (с 1964 года по 1988-й) — был депутатом Верховного Совета УССР.
После распада страны Попович возглавил Российский институт мониторинга земель и экосистем Всероссийского института сельскохозяйственных аэрофотогеодезических исследований земельного кадастра России. С 1993 года — генерал-майор авиации в запасе. Также он был президентом и почётным председателем целого ряда фондов, обществ и ассоциаций.
Всесторонне одарённый человек, он писал стихи и книги, как автобиографического характера, так и содержащие размышления о будущем технического прогресса и человечества. До своего 79-летия он не дожил всего 6 дней — 30 сентября 2009 года умер в Гурзуфе от инсульта.
Пять лет назад первый и единственный космонавт независимой Украины Леонид Каденюк с горечью признался в интервью: «Насчет «свои экипажи в космос посылать» — это настолько дорого, что практически для нас (Украины) неосуществимо». А ведь ещё совсем недавно десятки украинских космонавтов поднимались в космос и проводили сложные научные исследования. Совсем недавно, в «Звёздном городке» можно было запросто услышать «Розпрягайте хлопці коней…» или «Ой хмелю мій хмелю…». Совсем недавно Украина вместе с другими братскими республиками была великой космической державой, и её верный сын Павел Попович мог смело заявить с самой высокой в СССР трибуны: «Я первый советский космонавт из Украины…».
