Так о своём рождении в небольшом юмористичном рассказе «Моя автобиография» рассказал сам Павел Михайлович Губенко, более известный под псевдонимом Остап Вишня. Родился он на самом деле не в селе Грунь, а на уже исчезнувшем с лица земли хуторе Чечва. Дед его работал портным в городке Лебедин, а отец — Михаил Кондратьевич, служил управителем имения местного помещика. До этого он шесть лет «оттрубил» рядовым в царской армии.
Дальше проследить свою генеалогию Павлу не удалось, при каждой попытке выспросить свою бабку, кем были его дед и прадед, та только ворчала в ответ: «Да вот такое ж стерво, как и ты. Покоя от них не было».
С таким же юмором рассказывал автор и о своих писательских наклонностях, проявившихся ещё в детстве: «Будет писать, — сказал как-то батько, когда я, сидя на полу, размазывал рукой лужу».
С одной стороны, по воспоминаниям его сына, доход у старшего Губенко был не очень большим, но при этом достаточным, чтобы вырастить нажитых с женой за 24 года совместной жизни 17 детей и вывести их в люди.
Павел был вторым ребёнком в семье. Когда ему исполнилось шесть лет, его, как и старшего брата Василя отдали в начальную школу Министерства народного просвещения. После шести лет обучения отец отвёз его в двухгодичную среднюю школу, располагавшуюся в полтавском городе Зенькове.
После её окончания мальчик имел право служить почтово-телеграфным чиновником низшего 14-го разряда, но ему было всего 14 лет, и отец отвёз его в Киев. Здесь, как сын отставного солдата, Павел имел право на бесплатное обучение в военно-фельдшерской школе, которую закончил в 1907 году.
Затем там же в Киеве его зачислили фельдшером в 168-й Миргородский пехотный полк, откуда он со временем перешёл в хирургическое отделение больницы Юго-Западных железных дорог.
Но Павел не собирался всю жизнь отдавать медицине, и старательно «налегал» на самообразование. В 1917 году он экстерном сдал выпускные гимназические экзамены, что позволило поступить на историко-филологический факультет Киевского университета. Закончить его не дали охватившие страну социальные потрясения.
В конце 1917 года Павел Михайлович перешёл на работу в санитарную управу Министерства путей сообщения Украинской Народной Республики (УНР). Когда в феврале 1919 года Красная армия подошла к Киеву, в составе министерства Губенко поездом эвакуировался в Каменец-Подольский. Его попутчикам запомнилась, как он талантливо рассказывал смешные истории. В невесёлой обстановке общего поражения УНР такие рассказы были для слушателей освежающей отдушиной.
Писать Павел начал летом 1919 года в газете украинских социалистов-революционеров (эсеров) «Українська Громада». Свои юморески он подписывал псевдонимом «Павел Грунский» (в честь родного села Грунь). Имя это в Каменце пользовалось огромной популярностью.
В ноябре, во время оккупации города поляками, Павел написал рассказ «Свадьба», в котором жёстко раскритиковал польско-украинский альянс — продукт дипломатических потуг Симона Петлюры. Польские власти критику просто не заметили.
Летом 1920 года, разочаровавшись в УНР и соскучившись по родным местам, Губенко отправился в Киев, из которого к тому времени Красная армия уже успела выбить Войско Польское.
Всё его богатство составляла одна иностранная банкнота в пять британских фунтов-стерлингов. Он устроился работать редактором в издательство «Книгоспилка», но долго там не проработал, уже в октябре его как бывшего петлюровского чиновника арестовали и дали 3 года лагерей. Павла спасло личное знакомство с известным в то время писателем и общественным деятелем Василём Эллан-Блакитным, его стараниями Губенко вскоре освободили из лагеря.
Павел устроился работать редактором-переводчиком в ежедневную украинскую республиканскую газету «Вести ВУЦИК», выходившую в Харькове, и одновременно работал ответственным секретарём в «Селянской правде».
Вскоре его вновь потянуло писать: «В 1921 году начал работать в газете «Вести» переводчиком. Переводил я, переводил, а потом думаю себе: «Чего я перевожу, когда ж могу фейлетоны (sic) писать! А потом — писателем можно быть. Вона сколько писателей разных, а я ещё не писатель. Квалификации, — думаю себе, — у меня особой нет, бухгалтерии не знаю, что я, — думаю себе, — буду делать». Сделался я Остапом Вишней, да и начал писать. И пишу себе…»
Первый фельетон, подписанный псевдонимом Остап Вишня, назывался «Чудак, ей-богу!» и был опубликован 22 июля 1921 года в «Крестьянской правде». Новое имя писатель взял из своей любимой с детства книги «Тарас Бульба». Фамилия «Вишня» появилась от любимых ягод. Вместе с Василем Эллан-Блакитным в 1922 году они организовали сатирический журнал «Красный перец» (с 1941 года — «Перец»), правда удалось выпустить только два номера, на третий не хватило средств.
В остальном дела у Остапа Вишни пошли в гору. Он публиковался практически во всех периодических изданиях республики. Появляется «фирменная» для писателя форма фельетона — «усмешка». Иногда ироничная, иногда немного ностальгирующая, иногда немного с грустинкой, но обязательно вызывающая улыбку, а то и смех, вскоре она стала известна всей Украине. В 1928 году вышел четырёхтомник «усмешек». Писателя приняли в литературные группы «Политфронт» и «Литературная ярмарка».
С 1927 года удалось реанимировать «Красный перец». Теперь его редактировал старший брат Остапа — Василь, писавший под псевдонимом Чечвянский. Как и Павел, он в своё время закончил военную фельдшерскую школу, но во время Гражданской войны, в отличие от брата, воевал за красных. В конце концов, это его тоже не спасло.
О первой жене Остапа Вишни Елене Смирновой найти какую-либо информацию крайне сложно. Друзья вспоминали, что сам он когда-то в своей юмористичной манере рассказывал о похождениях к сельским девчатам в селе Грунь. Похоже, одна из них и стала его женой, от которой у писателя был сын Вячеслав — единственный собственный ребёнок.
В Харькове в 1925 году Вишня женился на актрисе театра «Березиль» Варваре Алексеевне Маслюченко. От первого брака у неё была дочь Маша, для которой писатель стал искренним другом и отцом.
К началу 30-х годов Остап Вишня достиг пика своей популярности.
Написанные им 23 книги выдержали 42 издания. Среди книг, печатавшихся в то время на украинском языке, общий их тираж превышал только шевченковский «Кобзарь». Издавали их не только в СССР, но и в США, и в Канаде, и в других странах.
Вскоре всё это рухнуло в одночасье.
Писателю начали припоминать его петлюровское прошлое, в газетах и журналах появились обвинения в несерьёзном отношении к социалистическому строительству. Вишня отвечал на эту демагогию: «Чего плакать? Новую жизнь строить со слезами?.. Мне новая жизнь усмехается, и я ей усмехаюсь! Поэтому и усмешки!»
Но у властей на этот счёт было своё мнение.
В начале декабря 1933 года распоряжение об аресте гражданина Павла Губенко подписал сам начальник ГПУ УССР комиссар государственной безопасности 2 ранга Всеволод Балицкий. 7 декабря на квартире арестованного в харьковском доме писателей «Слово» провели обыск… но ничего подозрительного не нашли.
На допросах Остап Вишня пытался отшучиваться.
Когда его обвинили в подготовке покушения на секретаря Харьковского обкома Павла Постышева, он спросил: «Почему бы вам не обвинить меня в изнасиловании Клары Цеткин?»
Но оперуполномоченный Георгий Бордон таких шуток не понимал: «…Поскольку я долгое время не давал нужных показаний, ко мне Бордоном были применены меры физического воздействия. Он мне внушал, что мое признание нужно для коммунистической партии и советского народа. Когда я ни в чем не признавался, мои показания не записывались. А когда я «сдался», мне предложили писать показания. Мне Бордон оставлял списки людей, которых я должен был вписать в свои показания как участников организации».
Уже через несколько недель арестованный сознался в осуществляемой им контрреволюции на литературном фронте. Позже свидетельствовал, что принимал участие в обсуждении вопросов, связанных с организацией терактов, в числе которых было и убийство Постышева.
23 февраля 1934 года Павлу Губенко вынесли смертный приговор. Его жена Варвара Алексеевна бросилась спасать мужа: написала Максиму Горькому, написала его жене, жене прокурора СССР…
Повлияли на ситуацию эти её действия или нет, но 3 марта расстрел заменили десятью годами лагерей.
Отбывал Остап Вишня свой срок в Ухтпечлагере (Коми АССР). Здесь у него обострилась заработанная ещё в молодости язва. Летом 1937 года пришло трагическое известие, что старшего брата Василя расстреляли.
Жену писателя Варвару Маслюченко часто называют «украинской декабристкой», и весьма справедливо.
Она обивала чиновничьи пороги, писала в различные инстанции. В результате этих мытарств ей разрешили отправиться на север и поселиться недалеко от лагеря, в котором отбывал наказание её муж. Видеться приходилось не часто, в основном всё общение осуществлялось письмами, но даже это облегчало писателю жизнь.
В конце 1942 года его устроили фельдшером в местной амбулатории. Тут он отгородился занавеской и жил.
В ноябре 1942 года, когда наши войска начали громить немцев под Сталинградом, бывший первый секретарь ЦК КП(б)У, член военсовета Сталинградского фронта Никита Сергеевич Хрущёв поручил популярному в то время поэту Николаю Бажану и режиссёру Александру Довженко составить список репрессированных украинских поэтов и писателей, дорогих украинскому народу, особенно в тяжёлое время Отечественной войны.
В составленном списке Остап Вишня стоял первым. Писателя доставили в Москву и 8 октября 1943 года освободили из Бутырской тюрьмы. До десятилетнего срока он не досидел всего два месяца.
Для Остапа Вишни были в новинку и ночные залпы зениток, и аэростаты ПВО, и окна, заклеенные полосками бумаги крест-накрест. За месяц он устроил все свои дела: получил «чистый» паспорт, получил средства, скопившиеся на его личном счету в Управлении по охране авторских прав и отправился к жене в Чаплыгин Липецкой области. Варвара Алексеевна руководила местным театром.
Здесь Вишня написал свою первую на воле юмореску «Зенитка». По радио её тут же передали украинским партизанам. 26 февраля 1944 года её напечатала республиканская газета «Советская Украина». В русском переводе «Зенитку» опубликовали в выходившем пятимиллионным тиражом юмористическом журнале «Крокодил». Юмореска имела огромный успех.
Вишня написал несколько рассказов, разоблачавших деятельность украинских националистов: «Самостийна дырка», «Чухраинцы» (их не мешало бы внимательно перечитать некоторым современным украинским псевдопатриотам). Не забывал он и о своих «усмешках».
В течение последних 10 лет писатель работал в редакции журнала «Перец» и газеты «Советская Украина». В 1955 году Остапа Вишню реабилитировали и он вернулся в Киев, но долго здесь прожить ему уже было не суждено — он умер от сердечного приступа 28 сентября 1956 года.
О себе незадолго до смерти он написал: «Только правда была поводырем в моей жизни. Я никогда не предавал правды». К этому можно только добавить, что правда эта всегда была с привкусом радостной усмешки… вишнёвой усмешки.
