Как уходят герои?
C чего начать? Кажется, придётся со смерти. Мы виделись последний раз в ноябре 2018 года, потом он заболел, мы изредка созванивались, а 13-го сентября 2019 года его не стало. Владимир Шендель — заслуженный художник УССР, народный художник Украины. Его акварели — это и чудо чудесное, и диво дивное. Абсолютный гений места! Всю жизнь работал в области станковой графики и иллюстрации. Оставил после себя невероятные серии работ по Прокофьеву, Булгакову, Пушкину, Есенину и т.д. Участник огромного количества выставок, работы хранятся в музеях и частных коллекциях по всему миру. Он был реальным работоголиком, в его мастерской такое количество работ, что их ещё минимум год будут разбирать наследники. Самые разные техники, самые разные сюжеты, но самый любимый один — о Донбассе.
В тот самый день, когда Ксения Собчак каталась по Москве в чёрном свадебном катафалке на месте гроба, в Донецке на 84 году жизни в своей квартире умер великий художник Владимир Шендель. К смерти готовился, знал заранее, прощался. И по сравнению с этой огромной утратой любое обсуждение катафалка и прочего не значит совершенно ничего. Но нет, ведь мы живём в мире, где хайп правит бал, а уход настоящего гения замечают немногие.
Так случилось, что в ту нашу последнюю встречу я задала мастеру несколько вопросов. Слишком мало, как видится мне из сегодняшнего дня. Слишком мало для настоящего интервью, но вполне достаточно, чтобы обозначить этот материал как эксклюзивный по отношению ко всем тем материалам, что уже выходили о великом художнике. Выходили при жизни.
Владимир Шендель родился 22 июня 1936 года в городе Сталино (ныне Донецк). Рисовать начал с самого детства, но удивительно то, что его путь в живопись совсем не был похож на тонкую ровную идеальную линию, которых позже он нарисовал даже не миллионы, а миллиарды. Напротив, путь художника в живопись оказался непростым, тернистым, извилистым. После того как Владимир Шендель окончил 10 классов, он пошёл учиться в техническое училище по специальности слесарь-монтажник, отслужил в армии, работал шахтёром-проходчиком на шахте имени Абакумова. Только в 1959 г. мечта начинающего живописца сбылась — он поступил на факультет художественно-декоративной росписи Семёновского художественно-промышленного училища.
«Я выпустился тогда мастером хохломской и городецкой росписи, — из воспоминаний Владимира Шенделя о своих первых шагах, — эта декоративная техника меня натолкнула на другие темы. Она дала мне толчок…»
Начало
Однажды мама купила маленькому Вове набор акварелей, несколько дешёвых кистей и альбомчик. Мальчик рисовал, не отвлекаясь, пока в альбомчике не кончились листы. «В детстве я жил от красок и краскам. Меня всегда тянуло к изобразительному искусству, — рассказал мне Владимир Шендель, — отец в конце школьного обучения увидел мою тягу. Отвёл меня к шахтному художнику, чтобы тот помог, подучил, направил. Он вообще был для меня единственным художником. Единственным мне известным, я только на него одно время и ориентировался. Мне очень не хватало насмотренности. Это так сейчас называют. Он много в меня вложил. С ним, при нём я начал чувствовать, что Бог меня поцеловал. И я не мог уже бросить живопись. Не рисовать я не мог…»
В 1965-1971 годах Владимир продолжил обучение на графическом факультете института живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина. Творческая жизнь будущего заслуженного художника УССР началась в конце 60-х годов. Тогда ему, студенту, не пришлось долго искать тему для своей дипломной работы. Уроженцу Сталино, проходчику, шахтёрскому сыну, тему подсказала сама его жизнь. «Донбасс дореволюционный» — именно такое название носила первая серия графических работ, единогласно оценённых экзаменационной комиссией на «отлично». Та первая серия состояла из 11 листов, выполненных в технике линогравюры. В ней нашли отражение отдельные моменты из жизни Донбасса — от события 1905 года до провозглашения советской власти. Вскоре после защиты дипломной работы две линогравюры были отобраны для всесоюзной выставки дипломных работ (Ленинград, 1971 год). Это был огромный успех!
«В Юзовке спокойно»
Одна из моих любимых линогравюр была создана Шенделем в 1979 году. Она называется «В Юзовке спокойно». Самое потрясающее — эта работа не стареет. Да, люди сменят костюмы, но суть останется. «В Юзовке спокойно» — конечно, это ироническое название. На фоне широкой панорамы заводского посёлка, приютившегося у стен огромных цехов завода с дымящимися трубами, — фигура казацкого есаула с плетью в руках. Страж порядка монолитной глыбой возвышается над посёлком, символизируя нерушимость царской власти. Но рушится твердыня! Ни плётке, ни казацкой сабле не приостановить поступательного движения борьбы рабочих за свои права.
Напряжённые контрасты чёрного и белого штрихов, низко нависшее небо с клубящимися облаками вносят тревожную ноту, подчёркивают зыбкость кажущегося спокойствия.
Великий человек великой страны
Все, кто знал Владимира Шенделя при жизни, подтвердят, что он — это глыба. Не просто человек, а большой советский человек. Мне почему-то вспоминается советский поэт Николай Тихонов, который умер в тот самый год, когда Шендель создал одну из своих великих линогравюр про Юзовку. Тихонов писал: «Гвозди бы делать из этих людей, / крепче б не было в мире гвоздей». Вот Шендель был именно таким, казалось, что он никогда не умрёт.
У Шенделя было много работ на тему Великой Отечественной войны, именно эта тема была особенно близка ему, как любому советскому человеку. И его семьи она коснулась своим чёрным крылом. А в памяти художника навсегда остались мрачные дни фашисткой оккупации. «Наше искусство — это и наша память. Память о том, каким путём, какими усилиями, какой ценой досталось нам то, чем мы располагаем сегодня…» Эти слова произнёс известный советский художник Евсей Моисеенко. Эти слова, как никакие другие, описывают лучшие работы на военную тему Шенделя.
Дорогой читатель, я сейчас себя очень странно чувствую, ведь мне приходится словами описывать то, на что нужно смотреть, а не продираться сквозь частоколы фраз, которые возникают при переводе с живописного языка на русский. Каждая линогравюра или акварель Шенделя — это повесть или рассказ. Некоторые работы — это целые романы. Это невозможно описать! Это нужно видеть. Владимир Шендель был из тех мужчин, про которых сейчас говорят так: «Таких сейчас не делают!» И это правда. Это другая раса, другая цивилизация. Мы свою цивилизацию сейчас строим на обломках той, изумляемся, открываем многое заново. Недавно мне один знакомый сказал буквально следующее: «Когда смотришь на YouTube, как дилеры проникают в заброшенный ангар на Байконуре, а там стоит Буран, кричать хочется, реально останки более развитой цивилизации».
Вот и мне хочется кричать. Один из последних из могикан, сын совсем другой страны, невероятный талант покинул наш мир ради мира, где всегда и свет правильный, и краски никогда не кончаются. И его некому заменить. Пока некому. Художников много на земле Донбасса, а таких монументальных больше нет, таких системных больше нет. Сейчас всё больше про дизайн, а не про искусство. Про водомерство, про быстрый результат, про случайный мазок, который неожиданно удачно лёг. Этого нет у Шенделя. Шендель — это художник-математик, это такой баланс рацио и эмоцио, от которого невозможно отвести взгляд.
13 сентября 2019 года Донецк осиротел, но заметили это немногие. Спасибо тем, кто заметил. Десять месяцев назад я купила у Шенделя маленькую акварель из 70-х годов «Коногон». Он хотел подарить, но я настояла, что хочу купить. Дивная акварель про мальчика и лошадь, в тот же день я написала стихотворение, которое позже прочла художнику по телефону. Не Бог весть какой стишок, но с акварелью они составили диптих. Художнику стих понравился. Владимир Шендель сказал тогда несколько важных фраз: «Он правильно силу расходует. Коногон этот твой. Или мой. Ради того, чтобы добыча угля продолжалась. Чтобы потомки знали цену угольку и свет коногонный берегли. А то часто слышно, особенно в последнее время, что надо всех шахтёров вывести на поверхность, а уголь пусть машины добывают. Так не бывает! Если человеку что-то нужно отвоевать у земли или судьбы, он должен это сам сделать. За тебя это никто не сделает!» А ещё в конце того разговора Владимир Шендель даже пообещал мне прислушаться к последней и самой важной строчке текста. Но увы…
Коногон
Такая ночь над степью испокон,
и мальчик в робе — храбрый коногон,
ответственный за хрупкое светило,
последнюю мальчишескую силу
расходует на то, чтобы потомки
держались за лампаду коногонки,
как за спасительный солнцеворот.
Среди пластов, креплений пород.
Он вырастет голубоглаз и строен
внутри опасных накренённых штолен,
а в стылой тьме гробоподобных штреков
он будет самым светлым человеком.
Мой мальчик, освещающий нам путь,
на веки твои чёрные подуть,
пропеть тихохонько: «Мой милый, баю-бай,
ты только никогда не умирай!»
