Фильм "Киборги" стал по-своему культовым на Украине. Что же в нем культового, решил выяснить для себя и я.
Немного о самом фильме
Я не являюсь профессиональным кинокритиком. И непрофессиональным кинокритиком не являюсь тоже. Поэтому судить о художественных достоинствах фильма не могу.
Отмечу только, что не считаю, что для придания сцене динамизма камера непременно должна биться в пляске святого Витте. Правда, этим приемом столь часто злоупотребляют режиссеры, что я уж начал задумываться — может я чего-то не понимаю в киноискусстве?
Я также не являюсь военным экспертом. Однако некоторые моменты вызывают у меня живейшее недоумение.
Например, патруль ополченцев, разъезжающий на джипе по насквозь простреливаемой местности вокруг аэропорта, причем один из бойцов спит (?), выглядит загадочно. «Враги» должны быть глупее «наших», но не совсем же кончеными дебилами…
Так же странно выглядит атака на терминал бойцов в полный рост при поддержке танков. Картинка явно позаимствована у Озерова — так немцы в атаку ходили. Я, правда, не уверен, что эта аналогия очевидна для зрителей и что они сделают из нее правильные выводы на фоне пропаганды подвигов дивизии СС «Галичина».
А вот моменты, связанные с обнаружением на телах убитых паспортов и заявление пленного российского офицера (?) о том, что он не знал, куда его направляют — похоже, правда. Идти в бой с документами немного странно, но зато не возникнет проблем с опознанием трупа, а заявление добровольца о том, что он не доброволец — дополнительная гарантия сносного обращения и быстрого обмена (что, кстати, в фильме и происходит).
Авторы не сочли нужным скрывать факты убийств и пыток военнопленных. Правда, это дело рук неадекватных персонажей. Но к ответственности их никто привлечь не собирается.
Расстрел своими же (ну, допустим, — там не видно, кто его убил) отпущенного «киборгами» сепаратиста выглядит уж очень наигранно. Особенно после фразы одного из героев о том, как его отца переместили из немецкого концлагеря в советский. Это, кстати, в то время, когда против вышедших из южного котла украинских военных заводили уголовные дела по фактам утери военного имущества (по счастью, до приговоров дело не дошло)…
Правдивым выглядит и визит генерала, который требует выполнения Минских соглашений (действия происходят в сентябре 2014 года). Выполнив свой долг (среди холуев наверняка есть стукачи), он отбывает восвояси и все продолжается как есть. Кстати, авторы, опять же, не считают нужным скрывать нарушения режима прекращения огня, просто не акцентируют на этом внимание, выдавая их за частную инициативу.
Еще о правде жизни
Фильм двуязычный. Герои говорят и на русском, и на украинском. Неукраинские фразы заботливо титрируются (особенно умиляет, когда это касается русско-украинского суржика).
Тема религии звучит не слишком внятно. В фильме два верующих, один из которых — греко-католик. Однако отмечу, что среди участников АТО полно верующих православных. В 2016 году националисты попытались воспрепятствовать проходу в Житомир всеукраинского Крестного Хода. Тогда колонну возглавили ветераны 95-й десантной бригады…
Еще одна тема, к которой авторы подошли, но исследовать не стали. Один из героев — русскоязычный офицер. Несколько других — «активисты». Тема не раскрыта, а вот мне известно минимум два случая, когда подразделения возглавляют офицеры внутренних войск, защищавших правительственный квартал в 2013-14 годах, а у них в подчинении — бойцы сотен самообороны Майдана. Отношения у них складываются замысловато. Реалии гражданской войны…
В образе бойца «Мажора» явно представлен оперный певец Василий Слипак, погибший в 2016 году под Дебальцево (съемки фильма начались в феврале 2017). «Мажора», музыканта и сына влиятельных родителей, от которых он сбежал на войну, командир отправляет в тыл, потому что тот «лауреат международных конкурсов». А вот Слипака в тыл никто отправить не посмел, поскольку его брат — министр и строитель «гиперлупа» Омелян…
«Мажора», впрочем, со временем все равно загребет если не австрийская, то украинская полиция — асоциален. Вообще из семи персонажей фильма три — явные неадекваты, из тех, что бросаются гранатами на улицах украинских городов. Причем у двух посттравматический синдром начался еще до приезда на фронт.
И уж точно правдиво то, что душой войны и главным героем фильма является командир подразделения с позывным «Сэрпень» — учитель истории из Львовской области.
О мотивации
Кто-то из украинских пропагандистов войны написал, что россиянам показывать фильм нельзя, потому что они голову сломают, разбираясь в мотивации украинских солдат.
Я придерживаюсь противоположного мнения. Фильм «Крым» можно показывать на Украине — он отлично укладывается в украинскую версию событий. Фильм «Киборги» можно показывать в России — он отлично укладывается в российскую версию.
Собственно, герои фильма почти два часа экранного времени выясняют свою мотивацию и клянутся в любви к Украине. И именно тут присутствует «идеологическая диверсия».
Мотивация на войне крайне важна. И вот то, что в фильме об отражении «российской агрессии» так много говорят о мотивации, как бы намекает — тут есть проблема. Впрочем, «Сэрпень» прямо признает, что воевать-то приходится не только с россиянами и «кадыровцами», но и с украинцами… Странно. В 41-45 году тоже приходилось воевать не только с немцами, но проблему из этого делают только убежденные власовцы, которым надо как-то объяснить, почему они воевали на той стороне.
Так что там с мотивацией украинских воинов?
— Журналист «1+1» (в роли которого снялся журналист «1+1») говорит, что в донецком аэропорту они защищают свои семьи.
(Я могу представить себе такую логику. Мы же не интересуемся, что делает уроженец, например, Семилук на атомном ракетоносце в Тихом океане?).
— Убивая врага радуюсь, что меня не убили.
(Относительно нормальная реакция. Человек, правда, в процессе спятил).
— Убили моего одноклассника.
(У меня плохая новость. На войне убивают. Правда, в тылу сейчас убивают тоже).
— Не могу слышать брехню про братские народы, когда один другому командует.
(Разумеется, когда командует народ не братский, это логично и правильно — хозяин не может быть братом).
— Не могу представить, что граница проходит под Полтавой.
(Человеку, который это говорит — больше 50-ти. Во времена его молодости граница его страны проходила около Владивостока. Потом она стала проходить возле Харькова. Не жмет?).
— «Садок вишневый около хаты» у меня есть — в душе.
(Я тоже люблю Украину. Но не считаю это причиной, чтобы убивать украинцев).
— Я — военный. Я присягу приносил.
(Самый адекватный персонаж. Кстати, опыт показал, что высокомотивированные «киборги» были хороши, когда надо было кошмарить мирное население. Когда задул «северный ветер», именно люди, действующие на основании присяги, оказались самыми толковыми. И к ним, кстати, претензий меньше всего — войну не они устроили).
Больше всего материала для понимания мотивации дает, разумеется, «Сэрпень».
— Когда один из бойцов называет национализм нафталином, тот возмущается — чего же вы, когда жареным запахло, кинулись в этот нафталин и надели украинский язык как военную форму?
Так связь строго обратная… Это вы, сначала, одели язык как форму, а уже потом запахло жареным… Именно вследствие того.
— Что же вы выводов не делаете из войн в Чечне, Абхазии, Грузии, которые ваша же братская держава устроила?
Обратите внимание на высокую образованность и безупречную логику учителя истории.
1. Из войны в Чечне (которая часть территории России), выводы надо было бы делать защитникам аэропорта. Как получилось, что на их собственной земле за их территорию идет война? И почему перед этим так получилось у россиян? И как россияне решили этот вопрос? Мыслей таких, однако, нет.
2. В Абхазии? Грузины, вообще-то, считают, что Абхазия — часть Грузии. Надо было бы уважить братскую страну и не говорить, что Абхазия — как бы нечто отдельное от Грузии.
Ну а если серьезно, то Абхазия вышла из состава Грузии в 1990 году, когда еще не было ни независимой Грузии, ни современной Российской Федерации (которая и не могла быть причастна к этому конфликту).
3. Конфликт в Грузии — война 080808. Началась она с нападения грузин на российских миротворцев, с чем, вслед за Европой и скрипя зубами, была вынуждена согласиться и Украина…
— Разговаривая с пленным ополченцем, «Сэрпень» говорит: вот если бы мы 25 лет общались…
Проблема, как раз в том, что они 25 лет общались. Ну как — общались? Общение было в одну сторону. Украинские националисты 25 лет доказывали, что донецкие — не люди. В 2004 году они писали на стенах в Киеве «не ссы в подъезде — ты же не донецкий» (причем адресовалось это жителям львовских сел, а вовсе не донецким, которых на Майдане было мало, да и город суровый — за ссанье в подъезде могут и по голове настучать…). В общем, получили то, что получили.
Резюме
В целом, мне не показалось, что фильм убедительно раскрыл тему мотивации украинской стороны в этой войне.
Понятно, что война не воспринимается как чисто украинско-российская (фраза Сэрпеня очень уж показательна), как представляет это киевская пропаганда, но не воспринимается она и как гражданская. Тут хорошо ложится формулировка из советского учебника — «гражданская война и иностранная интервенция» (кстати, «северный ветер» и «военторг» тогда тоже были).
В общем, мотивация привнесена пропагандой (не только антироссийской, но и антидонецкой) и соответствующей этой пропаганде политикой. И мотивация эта достаточно сильна. Даже изменение вектора политики и пропаганды подействует не сразу и не на всех. Но пока до этого ой как далеко.
Что же касается художественного фильма, то в этом словосочетании больше правды — во втором слове. Художественности мало, да и не может ее быть там, где в основе — ущербная пропаганда.
