После окончания Майдана политически мотивированные негосударственные субъекты, действующие параллельно с украинским правительством, стали играть чрезвычайно важную роль в области обеспечения безопасности. В то время как некоторые из них активно сотрудничали с украинскими властями, у других неоднократно возникали и продолжают возникать конфликты с украинскими вооруженными силами и Министерством внутренних дел, что в целом приводит к ослаблению официальных структур обеспечения безопасности в украинском правительстве. Создается впечатление, что политическая и военная власть порой неотделимы друг от друга, поскольку командиры многих батальонов одновременно являются карьерными политиками или членами парламента.
Словосочетание «добровольческий батальон» стало довольно распространенным термином на Украине после окончания Майдана. Хотя этот термин может показаться довольно простым и ясным любому, кто хотя бы немного знаком с особенностями конфликта на востоке Украины, им можно обозначить множество формирований, которые сегодня ведут активную деятельность или бездействуют в зоне антитеррористической операции (АТО). Фактически эти формирования можно разделить на две группы в соответствии с тем, кто оказывает им поддержку: те формирования, чьим главным патроном является правительство, представляют собой официально признанные формирования, а те, которые опираются на гражданское общество, являются независимыми формированиями.
Трения и конфликты в отношениях с правительством и долгосрочные связи с политическими организациями — результат случайных, а порой и несуществующих попыток провести реорганизацию — поднимают вопрос о лояльности этих формирований. Если выпустить ситуацию из-под контроля, некоторые из этих формирований могут существенно ослабить легитимность украинских институтов обеспечения безопасности.
В основе этой серьезной проблемы, стоящей сейчас перед Киевом, лежит его излишняя самонадеянность и — в определенной степени — двойственное отношение украинского народа к институтам обеспечения безопасности. С самого начала конфликта в Донбассе ультраправые националистические формирования действовали совершенно независимо от правительства, и, хотя многие из них уже демобилизовались, вошли в официальную структуру обеспечения безопасности или просто распались, некоторые продолжают активную деятельность. Два самых крупных формирования, воплощающих собой этот феномен, — это Добровольческий украинский корпус «Правого сектора» (ДУК) (запрещенная в России организация — прим. ред.) и отряды Добровольческой украинской армии (УДА) (запрещена в России — прим. пер.). Хотя у них общие корни, они все же расходятся в том, как они взаимодействуют с правительством.
В конце марта 2015 года, спустя довольно много времени после того, как всем нелегальным военизированным формированиям было приказано сложить оружие, «Правому сектору» было приказано покинуть приморский город Мариуполь и зону АТО. «Правый сектор», который считал, что он заключил с Министерством обороны соглашение касательно его присутствия в зоне АТО, счел этот приказ предательским. Спустя несколько месяцев произошло боевое столкновение между «Правым сектором» и силами украинских властей.
После противостояния между ДУК и полицией в конце 2015 года народный депутат и бывший лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош покинул «Правый сектор». Он взял с собой пятый и восьмой батальоны ДУК и создал из них Украинскую добровольческую армию (УДА) под эгидой своей собственной новой партии. Вскоре после этого структура ДУК подверглась почти полному расформированию с целью проведения масштабных реформ. Его руководство намеревалось создать небольшое число активных боевых подразделений и разделить довольно многочисленные резервные силы на сотни.
По сравнению с ДУК подразделения Украинской добровольческой армии Дмитрия Яроша и его политическая партия «Действие» поддерживают более тесные отношения с украинским правительством. Два боевых батальона УДА и ее медицинский батальон получают финансирование через гражданские инициативы, что позволяет им получать все, что может понадобиться легкому пехотному батальону. Эти инициативы финансируются за счет частных пожертвований. По сравнению с другими добровольческими формированиями УДА поддерживает исключительно хорошие отношения с официальными украинскими формированиями, и временами она даже приглашает подразделения украинских вооруженных сил на свои базы для проведения совместных военных учений.
Не менее интересной является Организация украинских националистов (ОУН) (запрещена в России — прим. ред.) и ее добровольческие батальоны. После длительной конфронтации с 93-й отдельной механизированной бригадой украинских вооруженных сил в поселке Пески в 2015 году, ОУН согласилась передать командование над частью своего батальона и позволить ей войти в состав официальной структуры безопасности Украины под руководством Министерства обороны. В состав этой конкретной бригады вошли также некоторые другие прежде независимые добровольческие отряды, такие как отряд «Карпатская сечь», который тесно связан с политической партией «Свобода». Тем не менее, этот отряд продолжает поддерживать отношения с ОУН, которая является одной из старейших националистических организаций Украины и в которой на протяжении прошлого столетия возникало немало разногласий и трений.
Однако отношения между ОУН и украинским правительством, вероятнее всего, основаны скорее на удобстве, чем на лояльности. Хотя добровольческий батальон ОУН выполняет приказы украинских вооруженных сил, он остается работающей на условиях самообеспечения организацией, и солдаты из других подразделений украинских сухопутных войск не могут переходить в этот отряд. Подобно ДУК «Правого сектора» и УДА Яроша, добровольческие отряды ОУН финансируются за счет частных пожертвований, имеют свою собственную программу подготовки и содержат собственные реабилитационные центры. Помимо этого ОУН поддерживает собственные резервные сотни, подобные сотням ДУК, которые далеко не всегда подчиняются Министерству обороны.
ОУН как организация конфликтует с украинским правительством, и 9 мая 2017 года бойцы Национальной гвардии пошли штурмом на штаб-квартиру ОУН в Киеве. Внутри здания находились члены «штурмового корпуса» ОУН, который летом 2016 года неофициальным образом переместился на территорию Донбасс. Планируется, что этим летом этот добровольческий батальон ОУН начнет свое первое официальное развертывание на срок примерно в три месяца. Однако до сих пор остаются вопросы касательно неофициальных военизированных элементов этой организации, а также того, может ли она снова пойти на конфликт с правительством.
Прежде отряды Министерства внутренних дел составляли большинство подразделений регулярных войск в зоне АТО, но теперь они остались в меньшинстве, поскольку на их место пришли отряды Министерства обороны. Национальная гвардия Украины — своего рода жандармерия, получающая финансирование от Министерства внутренних дел — включает в себя одни из самых ценных и политически активных подразделений, которые к настоящему моменту возникли в результате конфликта.
В частности 18-й полк оперативного назначения Национальной гвардии можно отнести к категории формирований ультраправого уклона, поскольку в него входят батальоны «Азов» и «Донбасс». Благодаря росту их популярности эти формирования смогли захватить инициативу и расширить свои полномочия за рамки, которые считаются нормальными для обычных подразделений национальной гвардии. Это смогли добиться этого благодаря недоверию народа к институтам государства. В 2016 году добровольческие отряды заняли второе место в списке институтов, которым люди больше всего доверяют, уступив только церкви.
«Азов» — вероятно, самый известный батальон в этом конфликте — существенно разросся с момента своего создания. Этот рост нашел отражение не только в его функции как военизированного формирования, но и в его функции как платформы для гражданского, политического и «негражданского» общества. «Азов» как «бренд» состоит из трех основных элементов — одного правительственного (батальон «Азов») и двух неправительственных. Неправительственные институты сейчас играют весьма значимую роль в украинском обществе, и за последний год они успели обзавестись дурной славой. 12 октября 2016 года собственный журналистский корпус «Азова» объявил о том, что 14 октября будет создана политическая партия «Национальный корпус», которая была сформирована на основе уже существовавшей организации «Гражданский корпус „Азов"». «Гражданский корпус „Азов"» и «Национальный корпус» тесным образом связаны с «Азовом», который сам стал продуктом гражданского общества.
«Гражданский корпус „Азов"» как организация работает как минимум с 2015 года, и его члены называют себя активистами. Однако «Гражданский корпус» приобрел дурную славу из-за тех операций, которые он проводил против определенных частных организаций. Несмотря на негативные отзывы в прессе, «Гражданский корпус» выполняет ряд позитивных функций, обычно ассоциирующихся с деятельностью гражданского общества: его члены проводят занятия по самообороне, рассылают штормовые предупреждения, посещают приюты для животных и так далее. Между тем «Гражданский корпус „Азов"» также организовывал акции протеста, направленные против частных и государственных предприятий.
Одна из таких акций прошла у здания строительной компании «Киевмиськбуд»: тогда члены корпуса не позволяли сотрудникам компании заходить в здание, поскольку «Азов» решил, что эта компания нарушает некий кодекс, будь то нравственный или правовой. Однако деятельность этого корпуса достигла своего пика в марте 2017 года, когда члены «Гражданского корпуса „Азов"» при содействии членов других группировок окружили стеной здание отделения российского Сбербанка в Киеве так, чтобы в него невозможно было попасть. Это стало кульминацией длинной череды нападений и акций протеста против деятельности Сбербанка, устраиваемых активистами «Гражданского корпуса „Азов"». Они объясняли свои действия тем, что этот банк якобы тайно поддерживает сепаратистское движение на востоке страны. Организации, тесно связанные с военными институтами на Украине, часто выдвигают этот аргумент в качестве оправдания своим действиям.
Отдельный батальон специального назначения «Донбасс» под руководством командира батальона и народного депутата Верховной Рады Семена Семенченко в настоящее время тоже стал источником разногласий из-за своих связей с продолжающейся блокадой удерживаемых сепаратистами районов. Семенченко и раньше конфликтовал с украинским правительством. Он известен своей откровенностью и прямолинейностью с тех времен, когда он открыто критиковал руководство украинских вооруженных сил за бойню под Иловайском. Сам Семенченко начал эту блокаду в январе 2017 года при поддержке демобилизованных бойцов батальона «Донбасс» и активистов.
Есть подозрения, что эту блокаду профинансировал Игорь Коломойский — украинский олигарх, предоставивший средства для начала АТО. Эта блокада была встречена решительным сопротивлением со стороны истеблишмента украинской структуры безопасности, который назвал ее мощным дестабилизирующим фактором в и без того нестабильных отношениях между Украиной и сепаратистскими районами. Киев назвал эту акцию «популистской». В конечном итоге украинская полиция попыталась разогнать эту акцию силой, но потерпела неудачу. А когда ополченцы национализировали промышленные предприятия, находящиеся на их территории, власти страны смирились с блокадой и приняли ее в качестве официальной политики.
В июне 2017 года ветераны батальона «Донбасс» — под командованием Семенченко и ветеранов из ОУН и батальона «Айдар» — отправились на помощь группе фермеров из деревни Бережинка, которые утверждали, что у них хотят отобрать их земли и что за этим стоят члены политической партии «Народный фронт», министр внутренних дел Аваков и некоторые другие. Вскоре после прибытия «Донбасса» туда приехали бойцы национальной гвардии и другие спецподразделения Министерства внутренних дел, которые задержали всех участников.
Это стало далеко не первым случаем, когда национальной гвардии приходится вмешиваться, чтобы положить конец подобным акциям. На самом деле трения между Министерством внутренних дел и добровольческими формированиями медленно усиливаются. Это подтверждает опасения многих из тех, кто вступил в Национальную гвардию Украины после ее воссоздания в 2014 году — опасения, что силы гвардии могут быть использованы против их интересов так же, как прежде использовались силы «Беркута».
Независимо от отношения к добровольческим батальонам на Украине, они представляют собой дилемму для украинского правительства. Украинский народ в настоящее время гораздо больше доверяет добровольческим формированиям, чем тем институтам, которые должны ими управлять. Эти формирования также соперничают с правительством за монополию на узаконенное насилие. Множество признаков указывает на то, что Аваков и истеблишмент украинской структуры безопасности намереваются решить эту проблему. Однако, вполне возможно, решать эту проблему в обществе, которое успело разочароваться в обещаниях и ожиданиях Майдана, уже слишком поздно.
Майкл Шелдон — выпускник университета Мальмё, специализирующийся на изучении конфликта на востоке Украины
Оригинал публикации
Перевод ИноСМИ
