Три года тому назад Украина сделала цивилизационный выбор. По крайней мере так считает президент Украины Петр Порошенко.
«Три года назад несколько сотен смелых девочек и юношей, без участия политиков, собрались на Евромайдан — чтобы выразить мирный протест против действий режима Януковича, который украл у них большую европейскую мечту (…) Per aspera ad astra. Через тернии — к звездам — такой смысл крылатого выражения, который мы очень хорошо знаем. Но в ноябре тринадцатого никто даже представить не мог, насколько тяжелые испытания подготовила нам судьба. И какую высокую цену придется заплатить за такие ценности, как свобода, достоинство и независимость», — подчеркнул Порошенко.
И действительно, три года спустя, после кровопролитной войны, падения экономики, обнищания части населения даже некоторые рьяные участники Майдана по прошествии времени оценивают те события под другим углом.
Злополучное неподписание
21 ноября 2013 года днем на сайте Кабинета министров Украины, а затем и на странице Верховной Рады в Интернете появился следующий текст распоряжения правительства:
«С целью принятия мер по обеспечению национальной безопасности Украины, более детального изучения и отработки комплекса мер, которые необходимо совершить для возобновления утраченных объемов производства и направлений торгово-экономических связей с Российской Федерацией и другим государствами — членам Содружества Независимых Государств, формирования надлежащего уровня внутреннего рынка, который бы обеспечивал паритетные отношения между Украиной и государствами — членами Европейского Союза, что является базовым принципом международного права и основой экономической безопасности государства: приостановить процесс подготовки к заключению Соглашения об ассоциации между Украиной с одной стороны, и Европейским Союзом».
Этот текст у части украинского общества вызвал шок. Перед этим в стране проходила поддерживаемая властью рекламная кампания, которая рассказывала о преимуществах жизни после подписания соглашения с ЕС. Рядовые украинцы поверили, что экономический договор откроет не только двери рынка Украины для товаров из ЕС, но и им самим — двери в Евросоюз.
Примечательно, что тогда президент страны Виктор Янукович чуть ли не через колено ломал своих однопартийцев, многие из которых пережили с Партией регионов непростые годы после первого Майдана. Промышленники Донбасса не хотели идти в Европу и наперебой доказывали Януковичу, чем это будет чревато и для них, и для экономики страны. Но Янукович был неумолим.
Поэтому шок от внезапного разворота на 180 градусов был особенно сильным.
В итоге, один из лидеров мнений среди части украинских журналистов и общества — молодой журналист Мустафа Найем опубликовал в Facebook пост с призывом выходить на Майдан.
«Встречаемся в 22:30 под монументом Независимости. Одевайтесь тепло, берите зонтики, чай, кофе, хорошее настроение и друзей. Перепост всячески приветствуется!», — написал он.
Ту запись распространило тысячи пользователей. Позже украинские СМИ найдут одного из участников событий, который признается, что ряд политиков и «общественников» ожидали приостановки Украиной евроинтеграции.
«К этому моменту уже была подготовлена целая сеть активистов, способная сделать 15 тысяч перепостов за 15 минут», — передавало издание «Репортер» слова активиста.
В итоге на Майдан действительно пришли люди. Но их было немного. Было лишь около сотни человек.
«Это были несколько групп, ранее уже хорошо знавших друг друга по налоговому и языковому Майданам, защите Гостиного двора. Первая — Виктория Сюмар, Егор Соболев (после Майдана войдут во власть и станут народными депутатами — ред.) и их компания. Вторая — «Честно»: Олег Рыбачук, Светлана Залищук, Мустафа Найем (также станут нардепами —ред.) и другие. Третья — „Дем-альянс". Четвертая — Денис Шевчук и его "русичи". Пятая — националисты, позже оформившиеся в „Правый сектор". Вскоре подключился „Дорожный контроль", спустя месяц превратившийся в Автомайдан. Все были хорошо подготовлены к первому этапу протеста — мирному, с улыбками и без агрессии», — рассказывал участник событий.
Как позже писали СМИ, группа Найема и движение «Честно» координировали действия с главой Администрации Президента Сергеем Левочкиным, группа Сюмар и Соболева — с опальным олигархом Валерием Хорошковским. Целью протестов была даже не евроинтеграция как таковая, а устранение из политики премьер-министра Украины Николая Азарова, с которым и у Левочкина, и у Хорошковского были весьма натянутые отношения.
Сами активисты, позже ставшие нардепами, все отрицали.
Тогда ночевать под стелой Независимости остались немногие. Те, кто был на Майдане в эти дни, могли запомнить «профессиональных активистов», которые и остались в первую ночь на Майдане. Среди них, к примеру, был человек, позже щеголявший в импровизированной тюремной робе и символических кандалах. В первую же ночь там появились, пускай и ненадолго, представители оппозиции: Виталий Кличко и Юрий Луценко. Однако митингующие дали им понять, что за политиками не пойдут.
Второй день протестного митинга не добавил ему популярности. При этом, казалось бы, обстоятельства способствовали этому — во Владимирском соборе «Киевского Патриархата» были выставлены мощи, к которым свезли верующих из ряда регионов Украины. Однако даже они, несмотря на нелюбовь к прихожанину УПЦ Януковичу, не поспешили на протестный митинг.
Тогда же на Майдане начинают появляться «герои вчерашних дней», среди которых можно выделить певицу Руслану. После Оранжевого Майдана, на котором победившая на Евровидении молодая исполнительница, ярко выступила, ее звезда успела закатиться, а сама Руслана, неумело поучаствовав в политике, ушла в тень и доживала свои дни в относительной безвестности. Она рисковала повторить судьбу таких ушедших в забвение поп-идолов украинской эстрады, как Иво Бобул и Тарас Петриненко, но на выручку нежданно-негаданно пришел Майдан, и она снова решила попытать счастья в политическом активизме.
Политики попытались оседлать протест и именно это и привело к первой крови Майдане
Первая кровь
Вопреки распространенной трактовке событий, первая кровь на Майдане пролилась не ночью 30 ноября, а почти на неделю раньше — 25 ноября. Именно тогда на Европейской площади прошел другой Майдан — «политический», который организовывали оппозиционные партии.
Он ознаменовался стычками протестующих с бойцами «Беркута».
Авангардом стычек были активисты, связанные с националистической партией «Свобода». Они применили интересную тактику: поближе к милиционерам подбиралось два человека в балаклавах. Один шел спереди. У него за плечами был рюкзак, где находились камни, второй — сзади. В определенный момент он доставал из рюкзака камни и метал их в «Беркут». Кроме того, обе стороны активно применяли газовые баллончики.
Позже среди украинской милиции распространится слух о раненых холодным оружием под Кабмином бойцах, что, возможно, и спровоцировало «Беркут» на жесткое поведение после.
В тот же день случится другой эксцесс: активистка Майдана Татьяна Черновол, после его победы ставшая народным депутатом, напала на оперативников СБУ, обеспечивавших безопасность митинга на Европейской площади. Их вытащили из автобуса и избили. На подмогу СБУ-шникам выдвинулся «Беркут» и снова состоялась драка между митингующими и оппозиционерами, отметившаяся травмами и кровью с обеих сторон.
На следующий день состоялось «объединение Майданов». С Европейской площади люди перешли на Майдан Незалежности. Примечательно, что во время марша на Майдан над одной из групп молодежи реял белый флаг с обведенным черным контуром белым кельтским крестом — символом неонацистов. Тогда же на Майдане начались нападения на левых активистов, использовавших красные флаги. Официально заявлялось, что нападения вызваны тем, что Майдан — аполитичный и вообще — против партий. Однако другая партийная символика, в первую очередь — националистическая — протестующих не смущала. Тогда же — 26 ноября — на памятнике основателям Киева на Майдане появится транспарант «Правый Сектор» — ныне эта организация запрещена в России как экстремистская, а на Украине ее члены имеют свои вооруженные подразделения, а создатель и бывший лидер — Дмитрий Ярош — заседает в парламенте.
Тогда же Майдан серьезно усилили и аппаратурой для передачи звука.
Однако ближе к 28 ноября стало понятно, что Майдан начинают «сливать». Людей на него приходило все меньше. Но 29 ноября стали происходить странные вещи: Соболев, сославшись на проблемы с сердцем, покинул Майдан. Другие «первые лица» — тоже. Даже Руслана, которая заверяла, что будет в этот раз ночевать на акции протеста, покинула центральную площадь страны. При этом, в эфире одного из центральных телеканалов за 4 часа до разгона митинга — вечером 29 ноября народный депутат Ирина Геращенко фактически сделала фальстарт, начав кричать, что Майдан разгоняют. Митинг разогнали, но часами позже. При этом, сделали это под камеры, хотя на часах было 4 с лишним утра, и делать на стремительно теряющем популярность митинге журналистам казалось бы нечего.
Анализ событий той ночи был предметом долгих разбирательств, следствия и не одного журналистского расследования. Кто-то винит милицию, кто-то футбольных фанатов и националистов, спровоцировавших правоохранителей на жесткие действия. Но все, исследовавшие вопрос, согласны в одном: именно после этого события Евромайдана и переродились в Майдан, который и закончился сменой власти в стране, референдумом в Крыму и началом войны в Донбассе.
