— Давайте начнем с новейшей истории Крыма. День 26 февраля 2014 года вполне мог стать датой начала гражданской войны в Крыму. На митинге у стен Верховного Совета погибли люди. Руководство меджлиса знало, что в это время и в этом месте будет митинговать Русская община, но все равно вывело крымских татар на митинг. То есть, это была явная провокация. Я понимаю, что к тому времени вы уже были отстранены от принятия решений в меджлисе, в том числе по причине разногласий с Чубаровым. Но все же: вы пытались отговорить его от этой опасной затеи?
— В то время я действительно находился в «свободном плавании» и не мог влиять на решения меджлиса. Но такой разговор был. Узнав о готовящемся митинге, я попытался убедить Чубарова собрать людей не возле здания Верховного Совета, а в другом месте, чтобы не сталкивать русских и крымских татар лбами. Я же был свидетелем трагических событий 1989 года в Фергане, видел погромы, видел, как резали и жгли людей. Я знал, что такое толпа, и понимал, чем все может закончиться. Но Чубаров стоял на своем. У него были свои планы.
— Чем закончился разговор?
— Я послал его на три буквы и ушел. Смерть людей, которые погибли в ходе этого митинга, а также десятки травмированных — на совести Чубарова.
— Ваши отношения с ним до этих событий были, мягко говоря, сложными. Это стратегические разногласия или все-таки борьба за лидерство, личная неприязнь? На выборах главы меджлиса в октябре 2013 года Чубаров опередил вас на 12 голосов (126 против 114). Злые языки тогда говорили, что его победу обеспечил бизнесмен Ленур Ислямов, нажав на финансовые рычаги и использовав имеющийся у него в собственности медиа-ресурс. Еще говорят, что процесс голосования снимали на видео, чтобы было видно, напротив какой фамилии делегаты ставят «галочку». Это правда?
— Да. После этих выборов стало невозможно скрывать раскол в меджлисе по принципиальным вопросам, хотя публично никто этого не признавал.
Но мое личное отношение к Чубарову не имеет никакого значения. Важна нравственная оценка его поступков. Есть две принципиальные, стратегические позиции, которые я всегда отстаивал. Во-первых, я выступал против того, чтобы наш народ использовали в политических разборках. Во-вторых, я считаю, что все важные решения должен принимать народ, вне зависимости от личных амбиций политиков. Авторитаризм здесь недопустим. Это и есть суть моих разногласий с Чубаровым.
Я не раз предупреждал Рефата, что если он будет и впредь единолично принимать решения от имени народа, он плохо кончит. Так и случилось. Чубаров и его сторонники пытались и до сих пор пытаются заставить людей играть по чужим правилам и в угоду собственным амбициям. Поэтому они и превратились в изгоев. Это же не сегодня и не вчера началось. За девять лет работы народным депутатом Украины Чубаров в лучшем случае раз десять был в меджлисе, он практически все время проводил в Киеве. А в плане обустройства народа в последние годы не делалось вообще ничего. Одна демагогия. Это при том, что и раньше программы обустройства выполнялись в лучшем случае на треть.
О чем вообще можно говорить, если за 23 украинских года наш народ так и не был реабилитирован? Что делали все эти «вожди», которые сегодня устраивают блокаду и грозят Крыму войной?
— Кстати, о «вождях». Один из организаторов блокады — Ленур Ислямов, бывший вице-премьер правительства Республики Крым. В марте прошлого года вы вместе с другими членами меджлиса рекомендовали его на эту должность.
— На сессии курултая, которая прошла 29 марта 2014 года, было принято решение делегировать в российскую власть Крыма представителей крымско-татарского народа. Одним из них был Ленур Ислямов. Он держал на курултае речь, говорил, как много хорошего получат крымские татары, если будут с Россией. Чубаров попросил, чтобы меджлис рекомендовал Ислямова на должность вице-премьера. Ну, если человек хочет работать на благо Крыма, то почему нет? Пусть работает. Но он не справился, и в конце мая его отправили в отставку. После этого Россия стала плохой, и все сразу стало плохо. Но почему?! Чиновника назначают, увольняют, это нормально, причем тут народ? Но этих людей интересует не судьба народа, а только личные и групповые интересы.
Теми же интересами был продиктован и абсолютно антинародный призыв Чубарова к бойкоту выборов в парламент Крыма и органы местного самоуправления. Он и его сторонники фактически призвали крымских татар отказаться от всякого участия в решении своих проблем. Они понимали, что больше не смогут назначать людей во власть по принципу личной преданности, как это было при Украине. А это означает потерю властных рычагов, потерю контроля над финансовыми потоками и влияния на людей.
Народ тоже все понял. Несмотря на кампанию лжи и запугивания, 40% активной части крымских татар пришли на участки и проголосовали за своих кандидатов. Сегодня на смену окончательно дискредитировавшим себя функционерам меджлиса, «профессиональным крымским татарам» приходит новое поколение крымско-татарских политиков. Они не отягощены ни грехами прошлого, ни обязательствами перед зарубежными спонсорами.
— В чем, на ваш взгляд, принципиальная разница в подходах Украины и России к обустройству депортированных?
— Я думаю, чтобы увидеть разницу в подходах России и Украины к обустройству депортированных, достаточно привести всего три факта.
Во-первых, уже через месяц после воссоединения Крыма с Россией президент РФ издал указ о реабилитации депортированных народов. Украина за 23 года этого так и не сделала.
Во-вторых, в российском Крыму решен вопрос самозахватов, который при Украине стимулировался искусственно и был источником постоянного напряжения в обществе. Все бывшие участники самозахватов, имеющие законное право на получение земли, обязательно получат участки. Я думаю, до конца года мы решим все правовые вопросы и начнем процесс выделения земли.
В-третьих, главные мусульманские праздники Ураза-Байрам и Курбан-Байрам объявлены в республике выходными нерабочими днями. Причем никаких споров это не вызвало. Решить этот, казалось бы, элементарный вопрос при Украине было невозможно. Крымский парламент принимал соответствующие постановления, но Киев их не утверждал. Там говорили, что это нецелесообразно. Даже пересказывать не стану те отписки, которые нам присылали — сплошное издевательство. На мой взгляд, этот факт лучше любых красивых слов показывает отношение российского и украинского государства к крымским татарам.
— Вы много общались с украинскими чиновниками и политиками, в том числе с Виктором Ющенко в его бытность президентом. Сейчас общаетесь с российскими чиновниками и политиками. Можете сравнить? Я имею в виду личные впечатления.
— Про Ющенко я вообще говорить не хочу. Он такую ахинею нес во время встреч с крымскими татарами… Честно говоря, иногда казалось, что у него проблемы с головой. Это, к слову, не только мое впечатление.
Мне комфортнее в Москве, чем в Киеве. Я, кстати, так и не выучил украинский язык. В России намного лучше, чем на Украине, понимают проблемы крымских татар. И это понятно, почему: Россия — многонациональная страна, в которой накоплен огромный опыт мирного сосуществования и сотрудничества разных народов. Кроме того, в нашей стране проживают 20 миллионов мусульман, наших братьев. И все они готовы помогать крымским татарам.
В сентябре этого года я был на открытии Соборной мечети в Москве. Там выступал наш президент. Он назвал традиционный ислам неотъемлемой частью духовной жизни России. Украина же провоцировала создание в Крыму псевдоисламских сект, потакала экстремистам, чтобы разделить крымских татар. Это подлая политика! Она продолжается и сейчас.
Я встречался с руководством таких республик, как Татарстан, Чечня, Ингушетия и других, с духовенством, с простыми мусульманами. И все они просили нас передать тем, кто мутит воду за Перекопом, чтобы они прекратили играть с огнем и втягивать крымско-татарский народ в свои авантюры.
От этих встреч у меня остались самые теплые воспоминания. Как будто я попал в большую и дружную семью.
— В мае прошлого года вы в составе делегации крымских татар встречались с президентом России. О чем шел разговор?
— Владимир Владимирович заверил нас: все, что предусмотрено программами обустройства депортированных народов, будет выполнено. Он предложил нам внимательно присмотреться к опыту Татарстана, сказал, что и у нас есть возможность добиться таких же успехов. Президент отметил, что из всех репрессированных народов крымские татары вернулись в свои родные места позже всех. Он сказал, что за последние 20 лет для обустройства депортированных было сделано ничтожно мало, это дословная цитата. И теперь предстоит наверстать упущенное. Запомнилось и еще одно знаковое заявление главы государства: он призвал не делать из крымско-татарского народа разменную монету межгосударственных споров. К сожалению, именно этим сейчас занимается Украина.
— Вы как государственный чиновник удовлетворены ходом реализации апрельского Указа президента?
— Нет. Абсолютно не удовлетворен. Причем проблемы чаще всего возникают на федеральном уровне. Приведу только одни пример. Сейчас люди, пережившие депортацию, не могут воспользоваться льготами, которые предусмотрены законами, принятыми крымским парламентом во исполнение Указа. Речь идет и об упрощенном порядке получения гражданства, и о льготах по оплате коммунальных услуг, и о выплате компенсации, и о других важных вещах. Например, в соответствии с федеральным законом, принятым еще в 1991 году, для получения этих льгот необходимо получить справку, подтверждающую факт депортации,… из мест депортации. То есть, необходимо запрашивать эту справку, к примеру, в Узбекистане, который формально не признает воссоединение Крыма с Россией. Это же просто бюрократический абсурд! У меня 70% приема граждан посвящено этим вопросам. Люди возмущаются. А что я им могу сказать? Да, мы виноваты, бейте нас. Мой отец умер, так и не дождавшись этой справки. Надо решать вопрос, причем как можно быстрее. Может быть, с помощью какого-то рамочного документа, например, Указа президента или постановления Правительства РФ. Я сейчас готовлю проект соответствующего документа, будем его предлагать. Надеемся, что на федеральном уровне эта проблема будет решена.
Буквально на днях Правительство РФ одобрило законопроект, предусматривающий льготы при получении вида на жительство для тех, кто был незаконно депортирован с территории Крымской АССР. Это обнадеживает, но это только одна проблема, а ведь их много!
— Бюрократия заедает?
— Не то слово! Я по природе вспыльчивый человек, стараюсь себя сдерживать… Но иногда это сложно. Как писал Маяковский, «я волком бы выгрыз бюрократизм». Бюрократия создает проблемы всем крымчанам. Взять хотя бы бесконечные очереди в поликлиниках, очереди в государственных учреждениях за различными справками и документами, другие вопросы. Это не мелочи жизни, это то, что реально раздражает людей, создает социальное напряжение. Если мы не решим элементарные практические, бытовые, проблемы, то никакие наши глобальные достижения не будут иметь смысла в глазах крымчан. Мы не имеем права быть только чиновниками, мы все должны быть политиками. Время такое.
— Стало ли межрегиональное общественное движение крымско-татарского народа «Къырым», которое вы возглавляете, реальной альтернативой меджлису?
— Наша цель — это не создание альтернативы меджлису, а объединение крымско-татарского народа. Дружить против кого-то — не в наших правилах, но мы оставляем за собой право высказывать свою позицию по поводу действий тех или иных политиков, в том числе членов меджлиса. Рефат Чубаров и его сторонники утратили право выступать от имени крымско-татарского народа.
Общественное движение «Къырым», безусловно, может и должно сыграть объединяющую роль. У нас есть отделения во всех регионах республики, кроме Нижнегорского и Красногвардейского районов, но и там они в ближайшее время появятся. 9 декабря пройдет второй съезд. Мы на практике приступил к выполнению самой главной задачи — единение народа. Принято решение об объединении усилий нашего движения с крымско-татарской организацией — «Къырым бирлиги», ведутся консультации с другими общественными организациями.
«Къырым» разделяет с властью ответственность за все, что происходит в Крыму, это единственно правильная позиция. Народ эту позицию понимает и поддерживает.
