https://ukraina.ru/20240222/1053460442.html

Позывной "Спортик": Каждое утро ВСУ нас "поздравляли": начинали с матов, а заканчивали обстрелами

Позывной "Спортик": Каждое утро ВСУ нас "поздравляли": начинали с матов, а заканчивали обстрелами - 22.02.2024 Украина.ру

Позывной "Спортик": Каждое утро ВСУ нас "поздравляли": начинали с матов, а заканчивали обстрелами

Этот позывной боец "БАРСа-13", который воюет в ДНР, выбрал потому, что всю жизнь занимался спортом – боксом. Когда год назад решил идти на СВО, родным ничего об этом не сказал. Просто, как говорит, решил идти защищать Родину

2024-02-22T04:20

2024-02-22T04:20

2024-02-22T10:17

интервью

сво

спецоперация

барс-13

https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e8/02/16/1053463436_109:31:785:411_1920x0_80_0_0_0ecf0bba7fe36774e47b046c1076c4aa.jpg

Спортику 37 лет. Помимо бокса, на гражданке еще увлекался боями без правил. У него жена и двое детей – дочери 13 лет, сыну – 3 года. Семью перевез из Белгородской области, где родился, в Краснодар в 2021 году, когда купил там квартиру. Оттуда год назад и уехал воевать.– Спортик, были еще какие-то мотивы, кроме желания защищать Родину? Это первая для вас война?– Я сюда пошел еще и потому, что сам из Шебекино Белгородской области. Наш город ежедневно подвергается обстрелам, поэтому я не мог оставаться в стороне и вот теперь нахожусь здесь.До этого был в подразделении спецназа "Ахмат". Второй мой контракт – подразделение "БАРС-13".– Родные остались до сих пор в Шебекино или уже уехали?– Родители до сих пор находятся там и проживают в самой Новой Таволжанке, где не так давно был прорыв наших врагов.Родители не хотят уезжать, уже полтора года с ними борюсь. Все друзья и родственники там.– Вы пошли служить в спецназ "Ахмат", почему именно туда?– Реклама. На тот момент про "БАРС-13" я еще ничего не знал. Занимался боями без правил, вот и пошел в спецназ "Ахмат".Это первое. Второй момент – у меня друзья в Грозном живут, я в институте в Белгороде учился с чеченцами. Созвонился с ребятами, поинтересовался, что это за подразделение. Мне дали номер телефона, я связался, поговорил и в свой день рождения, 19 января 2023 года, выдвинулся в Грозный.Друг меня встретил в Грозном, посидели у него дома, попили чай, потом он меня отвез в мэрию города Грозного.Там у него друзья-знакомые, которые нас встретили. Подписал необходимые бумаги, и в этот же день, буквально через три-четыре часа приехала машина и увезла нас на полигон в Гудермес, в университет спецназа.Там была как теоретическая, так и практическая подготовка – стрельбы, медицина, и все в этом роде. По мере прохождения курса смотрели, кто готов уже. Составляли списки и отправляли бортом на СВО.– Чему вы научились, чего до этого не умели?– До этого не умел стрелять, потому что в армии я не служил, первый порох понюхал там. А так – дали знания по медицине, по инженерной части. Растяжки, минирование, все эти нюансы я освоил там. Присягу в Чечне я не принимал, принял уже здесь, находясь в "БАРСе-13".– Куда вас привезли из Гудермеса?– Привезли вначале в Луганск, разместили, после чего отвезли в Лисичанск, там уже получили оружие, и уже оттуда всех по разным направлениям разбросали. Конкретно я попал в Кременную — Кременная — Сватово. Находились в самой Кременной, в заповеднике, там держали оборону.— У вас в подразделении тоже был интернациональный коллектив или в основном чеченцы?– Чеченцев там было мало, были штрафники, как я понял, а так ребята из всех городов: буряты, казахи, армяне, чеченцы, русские – все нации.– А командиры у вас были чеченцы?– Командиром всего подразделения был чеченец. Позывной "Охотник". Но вот командирами внутри подразделения были русские ребята. Есть именно чеченский "Ахмат", а есть "Ахмат", в котором так же, как и в "БАРСах", служат ребята любой национальности. Вот в последнем я и служил.– Ваш первый бой можете вспомнить? Первый обстрел, как он происходил, и каким было психологическое самочувствие? Было ли страшно, жутко, или, наоборот, адреналин пошел вырабатываться?– Самый первый обстрел был в первый же день, как только привезли. Прибыли мы ночью, сразу нас выстроили в ряд, понятное дело, света нет, все сверкает, командир нам сразу сказал: "Ребята, три километра отсюда фронт, вы знали, куда вы ехали".Потом нас отправили переночевать в трехэтажный дом – утром должно было быть распределение. Как помню, подошел к окнам – все стреляет, все взрывается. Сказали: "К окнам не подходи – может работать снайпер".На следующий день нас распределили. Выяснили перед этим, кто в первый раз был на войне, кто второй. Так как я был первоход, то попал в отдельную группу, которую отвезли сразу на позиции. В первый же день, в первое мое дежурство сразу пятнадцать прилетов. Поначалу всё страшно и непонятно.– А чем били?– Там все подряд летело – и 120-е, и 155-е и из танчика, возможно, работали. Первый день прошел как в тумане, только помню, как встал-лег, встал-лег в окопе. Вот такие моменты.– Не было такого чувства – "Господи, куда я попал!"?– Конечно, было. Оно настигло всех ребят, возникнув еще во время первого построения. Как я вам уже рассказывал, когда нас построили и сказали: "Три километра отсюда фронт, вы знали, куда вы ехали", и много еще всяких пугающих слов. Как потом оказалось, это была психологическая проверка.Многие, конечно, стали сомневаться в своем выборе, в том, что вообще сюда приехали. Конечно, возникли смешанные чувства, непонятные: ты один непонятно где никого не знаешь, и война, стреляют.– Ваша служба в "Ахмате" в чем заключалась? Вы ходили в штурмы, стреляли из минометов?– Никуда не ходил. Первый контракт у меня был три месяца. Все три месяца пробыли на позициях, никуда не ходили, просто периодически держали оборону, когда хохлы ее прорывали.Была полная боевая готовность, боевая тревога - выбегаем на свои позиции. Просто держали оборону.Были под обстрелами, держали оборону, ждали их наступления. Я не участвовал в боях как таковых, но под обстрелами был постоянно. Если бы хохлы прорвались, то прорыв был бы именно через нас. Мы были на передке и держали оборону. Помимо того, что я был командиром поста, был еще и в группе ГБР – в группе быстрого реагирования.Если где-то что-то случалось – мы сразу выдвигались на это место и оказывали групповую поддержку.– Интересный случай за период трехмесячного контракта был или нет?– Было несколько. Первый случай – это когда нас обстреливал миномет. Поступила команда его уничтожить: нужно было его вычислить и обезвредить.Мы несколько недель наблюдали, с какой стороны стреляли – определяли периодичность обстрелов. В один прекрасный день поступила команда выдвинуться. Где-то в полутора километров от нас вел стрельбу украинский минометный расчет.Выдвинулись, когда приблизительно нашли дорогу и место, откуда велся обстрел, было принято решение сразу не атаковать, а подождать и понаблюдать за действиями противника.На следующий день после обеда мы увидели пикап, в котором ехали четыре человека. Они были нами уничтожены.И второй момент – за три дня до дембеля получил ранение.– Куда и как?– Я был на "кукушке". Это наблюдательный пост на дереве. При обстреле упал с высоты в пять метров головой вниз и потерял сознание. У меня контузия спины и позвоночника, тяжелая черепно-мозговая травма. Приехал домой, полежал в двух больничках, выписался и сразу опять на СВО.– Падали с высоты пять метров?– Да, причем в каске, бронежилете и с автоматом. Как мне врачи сказали, из-за того, что я спортсмен, у меня крепкий скелет. Поэтому мне повезло. Выжил.– Как вы попали в "БАРС-13", почему туда, а не обратно в "Ахмат"?– Находясь в Кременной, когда я был еще в "Ахмате", на каждой позиции у нас находилось два подразделения – "БАРС-13" и "Ахмат". Вот тогда и узнал об этом подразделении, познакомился с ребятами, с командованием.Когда был на лечении, созвонился с ребятами из "БАРСа-13", поговорил. В итоге принял решение идти служить туда.– Ваши функции в "БАРСе-13" сильно отличаются от тех, что были у вас в "Ахмате"?– Функция-то у нас у всех одна – победить. А так, конечно, отличается. Находясь в Кременной в "Ахмате", я все три месяца прожил в блиндаже. В город выходить нельзя было, уходить никуда нельзя – просто на позициях. Можно сказать, все три месяца одна протоптанная тропинка – кухня, блиндаж и "глаза".Здесь, как бы то ни было, есть разнообразие поставленных командованием задач. Ну и быт. В Кременной ни помыться, ничего – мы снег топили на костре и снегом мылись.– Вы сталкивались с украинскими военнослужащими? Может, брали их в плен или друг друга материли по рации? Если да, то какое впечатление?– Когда нас привезли на позиции, в этот же день нам сказали: "Ребята, вы только не бойтесь. Каждое утро они выходят на нашу волну и "поздравляют" нас: начинают матами, а завершают обстрелами наших позиций. И так каждое утро".Плюс слышал их, конечно. Они от нашей позиции были в пятистах метрах – было слышно, как они разговаривают и кричат.– По-украински говорили или по-русски?– По-русски.– Брали ли пленных?– Брали, но я в этом не участвовал.– Какие задачи вы сейчас выполняете?– Сейчас – командир минометной группы разведки.– То есть беспилотник, корректировка?– И все на свете. На самом деле выполняю все, неважна даже специальность – все зависит от поставленных задач.– Долго осваивали?– Мы каждый день осваиваем, учимся каждый день. Тут всегда учишься всему. Тут война меняется каждый день, поэтому приходится как-то подстраиваться и обучаться всему.– Ваш командир – полковник Андрей Пинчук. Как он как командир, как вы оцениваете его? Суровый мужик?– Суровый? Я не знаю, для кого суровый. Справедливый, очень умный, мы его все любим.– Лекции вам читает?– Лекции нам не читает, но все по делу!– Насколько изменилась война за два года? Я понимаю, что вопрос наивный, но читателю обычно непонятно, что значит "война меняется".– Меняется тактика, все меняется.– Началась СВО. Я помню, что у нас на подразделение, если был один квадрокоптер, то это хорошо, сейчас квадрокоптеры есть у каждого минометного расчета.Потом, в конце позапрошлого – начале прошлого начали появляться FPV-дроны, сейчас появились наземные дроны. Насколько они меняют обстановку?— Это сейчас ключевое оружие. Непосредственно FPV-дроны и вообще БПЛА в основном изменили войну.– Все пугают друг друга дронами-камикадзе. Вы где-то едете на передовой, на нуле, и тут на вас летит дрон-камикадзе… С вами было такое?– Недавно был такой случай, ехали на Бахмут, и перед нами поломалась машина. Не знаю, какое подразделение – в них влетел FPV-дрон, следом остановилась еще машина, чтобы помочь ребятам – им тоже влетел FPV-дрон. Обстреливают – страшно, опасно.– Что страшнее, снаряд минометный или FPV-дрон, что опаснее?– Да все опасно, здесь сложно судить. Все опасно – как снаряд, так и FPV-дрон. Не знаешь, откуда и как прилетит.– А "Булаты", мобильный РЭБ приходилось применять? Насколько сейчас это все эффективно?– Конкретно мне – нет, но, естественно, все используют и пробуют в зависимости от направления и поставленных задач.– Есть какой-то алгоритм действий, если слышен FPV-дрон?– Если слышим – искать укрытие в первую очередь, если ты находишься на открытой местности, а так ничего не сделаешь. Либо сбивать, но опять же все зависит от ситуации.– А сбивать из калаша?– Естественно, не руками же или палкой.– А были такие случаи, когда сбивали?– Конечно, наши ребята тоже сбивали, куда-то летел FPV-дрон – ребята его сбили, находясь на боевом задании. Было, даже наши ребята сбивали.– Кременная, где вы раньше воевали, – там в основном хвойные леса, а здесь, в ДНР, больше застройка, поселки. Где сложнее, где своя специфика?– Как известно, сложнее — это городской бой, где постройки. Но везде тяжело. В Кременной лес, но везде по-своему, здесь сложно сказать, но, как правило, это городской бой.– Я недавно общался со "штурмами", они говорят, что бой в лесу это тридцать метров максимум. В связи с этим оружие тюнингуют отдельно под бой в лесу, и еще какие-то нюансы есть.– Само собой, все зависит от растительности, от времени года – есть ли листва, нет ли. И смотря какие бои – окопные либо штурмовые действия. Тут все зависит от ситуации.– Как вам Донбасс? Он сильно отличается от Белгородчины и Краснодарского края, это же южнорусские земли. Сильно отличаются жители Донбасса, если вы с ними сталкивались?– С гражданскими особо не сталкивался и не общался. Мы здесь выполняем другие задачи. А так климат одинаковый, но, понятное дело, в Краснодаре теплее. Касаемо людей – я уже ответил – знакомств не ведем, нет у нас их.– А с военнослужащими из Донбасса сталкивались?– Вот ребята воюют в нашем подразделении – и из Луганска, и из Бахмута. Медик у нас родом оттуда. Все хорошие ребята.– Они как-то от вас отличаются, чувствуете какие-то отличия?– Нет такого – мы все один народ!

https://ukraina.ru/20240220/1053408070.html

https://ukraina.ru/20240218/1053368936.html

https://ukraina.ru/20240217/1053354225.html

https://ukraina.ru/20240221/1053445026.html

2024

Новости

ru-RU

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

интервью, сво, спецоперация, барс-13

Интервью, СВО, Спецоперация, Барс-13