https://ukraina.ru/20231217/1051902304.html
Леонид Броневой. Ни слова о Мюллере
Леонид Броневой. Ни слова о Мюллере - 17.12.2023 Украина.ру
Леонид Броневой. Ни слова о Мюллере
В воскресенье, 17 декабря 2023 года советский актёр, киевлянин Леонид Броневой мог бы отметить свой 95-й юбилей, но в 2017, не дожив до дня рождения чуть больше недели, артист ушёл из жизни
2023-12-17T18:00
2023-12-17T18:00
2023-12-17T18:14
история
история
кино
театр
киев
леонид броневой
кинематограф
фильм
спектакли
актер
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/0c/0b/1051904276_0:23:770:456_1920x0_80_0_0_39ff11284186e817356f6a7bbdb6ed7e.jpg
Говоря о Броневом, все и всегда вспоминают, прежде всего, его Генриха Мюллера в "Семнадцати мгновениях весны" Татьяны Лиозновой, но мы не будем. Как говорится, "иметь в Германии фамилию Мюллер, значит не иметь фамилии".У всякого города, и украинские — не исключение, есть образы такого типичного представителя, глянешь — и знаешь: киевлянин. До краев наполненная трагическими и неоднозначными, счастливыми и удивительными поворотами судьба киевлянина Броневого именно такая, и если бы кому-нибудь вздумалось написать по его биографии роман — вышло бы очень интересно.Киев, окна на Крещатик, интеллигентная еврейская семья, Владимир Соломонович учится играть на скрипке у прославленного киевского педагога Давида Бертье — новатора, одного из приверженцев идеи о свободном (без дирижёра) оркестре, наставника многих известных скрипачей. Отчество Леонид Сергеевич, под которым мы знаем Броневого — не настоящее. Фамилия, строго говоря, тоже.Судьба его отца — одессита Соломона Иосифовича — и вовсе, как говорят в Одессе, "роман с приключениями", за который с охотой могли бы взяться Ильф и Петров, или, например, Исаак Бабель. Родом с Молдаванки (той самой, легендарной), участник Гражданской войны, один из первых бойцов ЧК, потом — НКВД, фото его не сохранилось, но боевой образ и костюм из книг и фильмов напрашиваются сами собой. Фамилия Броневой, по легенде, появился от подбитого броневика, двое родных братьев с поэтическим сочетанием имен — Александр и Абрам, тоже почти как в кино.Броневой с отцом связь почти не поддерживал. Тот дважды оказывался в трудовых лагерях, и актёр, судя по его интервью и комментариям, то ли осуждал отца, то ли стыдился: за троцкистские взгляды, за службу в ЧК, за то, что "отбирал золото у подпольных миллионеров".А вот Киев Броневой любил всю жизнь. В 2012 году, оказавшись в украинской столице на гастролях, актёр пережил там "второе рождение": один из лучших кардиологов Киева, Борис Тодуров, который чудом оказался на месте в нужный день, по признанию самого Броневого вытащил его с того света после инфаркта. Ехать на операцию в Москву он отказался."Несомненно, когда называют фамилию Броневой, у всех в душе появляется пиетет и уважение. Своя драматургия, свои ассоциации с этим, целый ряд образов", — говорил журналистам Тодуров, директор Киевского городского Центра сердца, добавляя, что очень горд тем, что Броневой — его пациент.Но уже три года спустя, в 2015-м, путь в Киев оказался Броневому закрыт: он попал в список нежелательных артистов украинского Минкульта, в компании с огромным количеством людей самых разных взглядов, вроде Ивана Охлобыстина и Ивана Урганта, Игоря Скляра и Леонида Ярмольника, Гарика Сукачева и Дианы Арбениной, русофилов Жерара Депардье и Стивена Сигала, Евгения Гришковца… Словом, людей, чье отношение к присоединению Крыма и украинскому Майдану было, мягко говоря, разным."Что, и я в этом списке?! Странно. Я еще могу понять, чем не угодил Кобзон. Он ездил в Донецк, критиковал киевские власти. С Кобзоном все ясно. Но Табаков достаточно дипломатичный человек. Марк Анатольевич Захаров вообще плохого слова не скажет. Неужели и они в списке?...", - удивился сам Броневой."Значит, больше туда не поеду. Я очень благодарен Киеву за то, что там меня вылечили. Украинские врачи вытащили меня с того света. Но раз в Киеве не хотят меня больше видеть, напрашиваться не буду", - резюмировал он.В интервью изданию "Собеседник", которое актёр, по его собственному признанию, дал для того, "чтобы быть услышанным", он рассказал о своем крайне негативном отношении к советскому прошлому ("70 лет самого страшного фильма ужасов"), против Иосифа Сталина и возвращения его имени Волгограду, против Геннадия Зюганова и КПРФ, которую "Ельцин не запретил только потому, что помешала водка".Однако журналисты украинского издания "Обозреватель" объяснили, почему Броневой стал в Киеве "нежелательным": они отыскали его комментарий к чужой записи, в которой он написал, что "всегда был за Путина и за Крым", а еще хуже то, что актёр принял из рук президента РФ награду и пожал ему руку."И что, я должен был отказаться от Ордена? Меня и в Киеве тогда поздравили. Я там лежал в больнице почти целый год. Так что звание народного артиста Украины и российский Орден "За заслуги перед Отечеством" получил в этот свой больничный период. Ко мне в палату с поздравлениями приехал тогдашний Председатель Совета министров Украины Николай Азаров, министр культуры Вадим Кривохатько, очень интеллигентный, кстати, человек. Жалко, его быстро сняли. Мы с женой уехали из Киева за два дня до событий на Майдане. Очень вовремя", - объяснял Броневой.В Киеве актёр, по приглашению Виктора Пинчука, играл в "Вишнёвом саде" - одна из его воистину легендарных театральных ролей. За долгую творческую жизнь Броневой служил в самых разных театрах советских городов — в Грозном и Оренбурге, Воронеже и Магнитогорске, но в памяти большинства поклонников остался ведущим артистом Московского драматического театра на Малой Бронной и Ленкома.Именно в Ленкоме, у Марка Захарова, Броневой сыграл своего незабываемого Фирса в чеховском "Вишнёвом саду". Постановка традиционно вызывает неоднозначное отношение, потому что режиссер более чем заметно сократил пьесу, сделав ее более динамичной и понятной, но игра Броневого всегда вызывала всеобщее восхищение.Его появление в финале, где простуженный и растерянный Фирс, под "одинокий и грустный стук топора по дереву", остается совсем один, настолько символичен, настолько четко передает, благодаря и гению Броневого, и вращающейся ленкомовской декорации, и пронзительному чеховскому тексту, всю суть пьесы:"Уехали… Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотёпа!.."То, как Броневой играл этот совершенно немыслимый и горький текст из Чехова, всех заставляло рыдать в самом конце, хотя актёрский состав всей постановки звездный — Александр Збруев, Александра Захарова, Антон Шагин.Однако со временем и великолепный ленкомовский "Вишнёвый сад" узнал кризисные времена. Сам Броневой рассказывал:"У нас возвращают билеты на "Вишневый сад", собирается худсовет и всерьез обсуждает, почему это происходит. Ладно, говорю я, давайте предположим, что дело в нас, в спектакле, – но спектакль и так максимально легкий, короткий, быстрый, для зрителя нетрудный. Можно понять, когда и актерам, и зрителям труден шестичасовой "Сад" Някрошюса. Но наши два часа?Нет, не в нас дело, и не зря Захаров – универсальный Захаров, во всякое время находящий ключ к зрителю – искренне говорит сегодня: я не знаю, что ставить. Что им надо – варьете на сцене? У нас с аншлагами идут "Юнона" – это уж традиция – и "Аквитанская львица" с Чуриковой. Чем брать этого обработанного, зомбированного, по сути, зрителя – не знает сегодня ни один театр; разве что половой акт? Как ни горько это признавать, они добились, чего хотели: как у Горина, перестали подкупать актеров – проще оказалось скупить зрителей..."Со сценарием бессменного ленкомовского драматурга Григория Горина Броневой встретился не в только в постановке спектакля "Королевские игры" – горинская адаптация рассказанном Гансом Христианом Андерсоном истории королевы Анны Болейн, в которой Броневой сыграл герцога Томаса Говарда Норфолка, но и в фильмах Захарова – "Формуле любви", "Том самом Мюнгхаузене".У Захарова определенно был свой, совершенно неповторимый киноязык, а Броневому, по его собственным словам, в кино давали играть исключительно "фашистов и мошенников", так как лицо "не советское". Впрочем, на захаровские картины это распространялось едва ли: в "Мюнгхаузене" он сыграл обаятельного герцога, такого же лицемерного прохвоста, как и все остальные герои фильма, за исключением самого барона и его возлюбленной Марты, а в "Формуле любви" – не менее очаровательного обывателя доктора.Так или иначе, сценарии Горина и фильмы Захарова — всегда о нас, слабых, трусливых, немного смешных и подверженных вере во всякое мракобесие, а вот герои, включая того же Мюнгхаузена в исполнении неподражаемого Олега Янковского — люди немного "неправильные", неисправимые мечтатели, оторванные от обывательской реальности. Тем и любимы.В фильмах о советской и постсоветской действительности Броневой, напротив, играл героев, очень выделяющихся на общем фоне: здесь, в первую очередь, вспоминаются "Покровские ворота" Михаила Козакова, "Небеса обетованные" Эльдара Рязанова, "Простые вещи" Алексея Попогребского.
https://ukraina.ru/20201212/1029950733.html
https://ukraina.ru/20181007/1021284502.html
https://ukraina.ru/20210327/1030935934.html
https://ukraina.ru/20190607/1023830628.html
киев
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
история, кино, театр, киев, леонид броневой, кинематограф, фильм, спектакли, актер
Говоря о Броневом, все и всегда вспоминают, прежде всего, его Генриха Мюллера в "Семнадцати мгновениях весны" Татьяны Лиозновой, но мы не будем. Как говорится, "иметь в Германии фамилию Мюллер, значит не иметь фамилии".
У всякого города, и украинские — не исключение, есть образы такого типичного представителя, глянешь — и знаешь: киевлянин. До краев наполненная трагическими и неоднозначными, счастливыми и удивительными поворотами судьба киевлянина Броневого именно такая, и если бы кому-нибудь вздумалось написать по его биографии роман — вышло бы очень интересно.
Киев, окна на Крещатик, интеллигентная еврейская семья, Владимир Соломонович учится играть на скрипке у прославленного киевского педагога Давида Бертье — новатора, одного из приверженцев идеи о свободном (без дирижёра) оркестре, наставника многих известных скрипачей. Отчество Леонид Сергеевич, под которым мы знаем Броневого — не настоящее. Фамилия, строго говоря, тоже.
Судьба его отца — одессита Соломона Иосифовича — и вовсе, как говорят в Одессе, "роман с приключениями", за который с охотой могли бы взяться Ильф и Петров, или, например, Исаак Бабель. Родом с Молдаванки (той самой, легендарной), участник Гражданской войны, один из первых бойцов ЧК, потом — НКВД, фото его не сохранилось, но боевой образ и костюм из книг и фильмов напрашиваются сами собой. Фамилия Броневой, по легенде, появился от подбитого броневика, двое родных братьев с поэтическим сочетанием имен — Александр и Абрам, тоже почти как в кино.
Броневой с отцом связь почти не поддерживал. Тот дважды оказывался в трудовых лагерях, и актёр, судя по его интервью и комментариям, то ли осуждал отца, то ли стыдился: за троцкистские взгляды, за службу в ЧК, за то, что "отбирал золото у подпольных миллионеров".
А вот Киев Броневой любил всю жизнь. В 2012 году, оказавшись в украинской столице на гастролях, актёр пережил там "второе рождение": один из лучших кардиологов Киева, Борис Тодуров, который чудом оказался на месте в нужный день, по признанию самого Броневого вытащил его с того света после инфаркта. Ехать на операцию в Москву он отказался.
"Несомненно, когда называют фамилию Броневой, у всех в душе появляется пиетет и уважение. Своя драматургия, свои ассоциации с этим, целый ряд образов", — говорил журналистам Тодуров, директор Киевского городского Центра сердца, добавляя, что очень горд тем, что Броневой — его пациент.
Но уже три года спустя, в 2015-м, путь в Киев оказался Броневому закрыт: он попал в список нежелательных артистов украинского Минкульта, в компании с огромным количеством людей самых разных взглядов, вроде Ивана Охлобыстина и Ивана Урганта, Игоря Скляра и Леонида Ярмольника, Гарика Сукачева и Дианы Арбениной, русофилов Жерара Депардье и Стивена Сигала, Евгения Гришковца… Словом, людей, чье отношение к присоединению Крыма и украинскому Майдану было, мягко говоря, разным.
"Что, и я в этом списке?! Странно. Я еще могу понять, чем не угодил Кобзон. Он ездил в Донецк, критиковал киевские власти. С Кобзоном все ясно. Но Табаков достаточно дипломатичный человек. Марк Анатольевич Захаров вообще плохого слова не скажет. Неужели и они в списке?...", - удивился сам Броневой.
"Значит, больше туда не поеду. Я очень благодарен Киеву за то, что там меня вылечили. Украинские врачи вытащили меня с того света. Но раз в Киеве не хотят меня больше видеть, напрашиваться не буду", - резюмировал он.
В интервью изданию "Собеседник", которое актёр, по его собственному признанию, дал для того, "чтобы быть услышанным", он рассказал о своем крайне негативном отношении к советскому прошлому ("70 лет самого страшного фильма ужасов"), против Иосифа Сталина и возвращения его имени Волгограду, против Геннадия Зюганова и КПРФ, которую "Ельцин не запретил только потому, что помешала водка".
Однако журналисты украинского издания "Обозреватель" объяснили, почему Броневой стал в Киеве "нежелательным": они отыскали его комментарий к чужой записи, в которой он написал, что "всегда был за Путина и за Крым", а еще хуже то, что актёр принял из рук президента РФ награду и пожал ему руку.
"И что, я должен был отказаться от Ордена? Меня и в Киеве тогда поздравили. Я там лежал в больнице почти целый год. Так что звание народного артиста Украины и российский Орден "За заслуги перед Отечеством" получил в этот свой больничный период. Ко мне в палату с поздравлениями приехал тогдашний Председатель Совета министров Украины Николай Азаров, министр культуры Вадим Кривохатько, очень интеллигентный, кстати, человек. Жалко, его быстро сняли. Мы с женой уехали из Киева за два дня до событий на Майдане. Очень вовремя", - объяснял Броневой.
В Киеве актёр, по приглашению Виктора Пинчука, играл в "Вишнёвом саде" - одна из его воистину легендарных театральных ролей. За долгую творческую жизнь Броневой служил в самых разных театрах советских городов — в Грозном и Оренбурге, Воронеже и Магнитогорске, но в памяти большинства поклонников остался ведущим артистом Московского драматического театра на Малой Бронной и Ленкома.
Именно в Ленкоме, у Марка Захарова, Броневой сыграл своего незабываемого Фирса в чеховском "Вишнёвом саду". Постановка традиционно вызывает неоднозначное отношение, потому что режиссер более чем заметно сократил пьесу, сделав ее более динамичной и понятной, но игра Броневого всегда вызывала всеобщее восхищение.
Его появление в финале, где простуженный и растерянный Фирс, под "одинокий и грустный стук топора по дереву", остается совсем один, настолько символичен, настолько четко передает, благодаря и гению Броневого, и вращающейся ленкомовской декорации, и пронзительному чеховскому тексту, всю суть пьесы:
"Уехали… Про меня забыли... Ничего... я тут посижу... А Леонид Андреич, небось, шубы не надел, в пальто поехал… Я-то не поглядел... Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего понять нельзя.) Жизнь-то прошла, словно и не жил… (Ложится.) Я полежу... Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего... Эх ты... недотёпа!.."
То, как Броневой играл этот совершенно немыслимый и горький текст из Чехова, всех заставляло рыдать в самом конце, хотя актёрский состав всей постановки звездный — Александр Збруев, Александра Захарова, Антон Шагин.
Однако со временем и великолепный ленкомовский "Вишнёвый сад" узнал кризисные времена. Сам Броневой рассказывал:
"У нас возвращают билеты на "Вишневый сад", собирается худсовет и всерьез обсуждает, почему это происходит. Ладно, говорю я, давайте предположим, что дело в нас, в спектакле, – но спектакль и так максимально легкий, короткий, быстрый, для зрителя нетрудный. Можно понять, когда и актерам, и зрителям труден шестичасовой "Сад" Някрошюса. Но наши два часа?
Нет, не в нас дело, и не зря Захаров – универсальный Захаров, во всякое время находящий ключ к зрителю – искренне говорит сегодня: я не знаю, что ставить. Что им надо – варьете на сцене? У нас с аншлагами идут "Юнона" – это уж традиция – и "Аквитанская львица" с Чуриковой. Чем брать этого обработанного, зомбированного, по сути, зрителя – не знает сегодня ни один театр; разве что половой акт? Как ни горько это признавать, они добились, чего хотели: как у Горина, перестали подкупать актеров – проще оказалось скупить зрителей..."
Со сценарием бессменного ленкомовского драматурга Григория Горина Броневой встретился не в только в постановке спектакля "Королевские игры" – горинская адаптация рассказанном Гансом Христианом Андерсоном истории королевы Анны Болейн, в которой Броневой сыграл герцога Томаса Говарда Норфолка, но и в фильмах Захарова – "Формуле любви", "Том самом Мюнгхаузене".
У Захарова определенно был свой, совершенно неповторимый киноязык, а Броневому, по его собственным словам, в кино давали играть исключительно "фашистов и мошенников", так как лицо "не советское". Впрочем, на захаровские картины это распространялось едва ли: в "Мюнгхаузене" он сыграл обаятельного герцога, такого же лицемерного прохвоста, как и все остальные герои фильма, за исключением самого барона и его возлюбленной Марты, а в "Формуле любви" – не менее очаровательного обывателя доктора.
Так или иначе, сценарии Горина и фильмы Захарова — всегда о нас, слабых, трусливых, немного смешных и подверженных вере во всякое мракобесие, а вот герои, включая того же Мюнгхаузена в исполнении неподражаемого Олега Янковского — люди немного "неправильные", неисправимые мечтатели, оторванные от обывательской реальности. Тем и любимы.
В фильмах о советской и постсоветской действительности Броневой, напротив, играл героев, очень выделяющихся на общем фоне: здесь, в первую очередь, вспоминаются "Покровские ворота" Михаила Козакова, "Небеса обетованные" Эльдара Рязанова, "Простые вещи" Алексея Попогребского.
