Третий день Московского международного кинофестиваля (ММКФ): мистические Карпаты, кино-интернационал
08:06 23.04.2023 (обновлено: 14:10 24.04.2023)
Вопреки раздающимся со всех сторон голосам о том, что в Москву на фестиваль никто не решится приехать, программа фестиваля необыкновенно интернациональна. Среди его участников, в том числе, и представители тех стран, для которых приехать на фестиваль в Россию – настоящий поступок, сопряженный со множеством трудностей, а иногда и рисков.
В интервью изданию Украина.ру режиссер-документалист из Республики Корея Ким Джигон рассказал, что добираться пришлось 27 часов и со множеством пересадок, но оно "того стоило".
Среди самых неожиданных стран-участниц: США, Германия, Израиль, Монголия, которая крайне редко отправляет свои фильмы на международные фестивали.
В субботу 23 апреля американский актер и режиссер Клэй Татум представил драматичный фильм "Милейшие мертвецы" в рамках внеконкурсной программы "Вокруг света за 8 дней", а испанец Хайме Росалес – колоритную каталонскую драму "Дикие подсолнухи" совместного производства с Францией. Блокбастер с Филиппин, социальная картина производства Перу, российская премьера "Ада" Станислава Светлова: посмотреть всю программу даже одного дня фестиваля невозможно в ее разнообразии.
Долгожданной стала премьера мультфильма "Яга и книга заклинаний" Владимира Сакова, продюсерами которого выступили Фёдор Бондарчук и Александр Чистяков.
Суеверия и православные фрески в Карпатах
Действия франко-румынского фильма "Невеста мертвеца", показанного в рамках основного конкурса, проходит в Карпатах, в глухой румынской деревушке, затерянной в горах.
Режиссер картины Корнел Георгицэ, приехавший на фестиваль, рассказал, что фильм задумывался как фарс, в финале превращающийся в драму. Авторы играют с хронометражем и темпоритмом картины:
"Эта идея родилась, когда мы с моим коллегой пили хорошее французское вино, и с каждым глотком менялся не только темп нашей беседы, но темп будущей картины. Сейчас все вокруг ускоряется: жизнь, речь, киномонтаж… Мы хотели показать, что бывает по-другому", - рассказал режиссер.
Весь фильм наполнен мистическим и религиозным символизмом: не вступая в противоречие здесь соседствуют православные фрески и библейские образы (главная героиня напоминает Марию Магдалину, встречается сюжет борьбы человека с диким зверем – медведем), барочная музыка, в частности – Антонио Вивальди, и целый ряд суеверных, мистических обрядов, известных только в той местности, о которой идет речь.
Французская съемочная команда отправляется в карпатскую деревню, собираясь снимать документальный триптих венчание – свадьба – похороны из жизни местных жителей, но поездка оборачивается чередой необъяснимых мистических знаков, любовными приключениями и жертвенными смертями.
Каждый из героев проходит определенную инициацию и испытание силами природы, городские французы-материалисты сталкиваются с дремучими суевериями и иррационально истовой верой селян. Обряды и ритуалы, которые волей или неволей совершают герои напоминают и другие мистические сюжеты о Карпатских горах – украинские, такие как "Тени забытых предков" Михаила Коцюбинского или "Захар Беркут" Ивана Франко.
Невеста мертвеца – обряд, при котором девушка из деревни наряжается в свадебный наряд, чтобы проводить в последний путь холостого парня, погибшего в том же селе. Никто из героев не мог представить, что к смертям приведет инсценировка такого обряда…
"Из двадцати пяти женщин спаслись двое"
Иранский режиссер Мехди Бакши Могадам привез на фестиваль документальный фильм "Дом мамаши Шоку", при просмотре которого почти невозможно поверить в то, что он – документальный, не игровой.
Фильм посвящен журналистке, поселившейся в приюте для девушек и женщин, зависимых от наркотиков. Сама она не употребляет, но признается, что только в этом месте чувствует себя комфортно.
Изумительно выстроенная драматургия фильма позволила режиссеру создать полноценные самостоятельные образы из каждой героини: чуть больше двадцати девушек, каждая со своей историей и надломленной судьбой, живут в реабилитационном центре, устроенном строгой, но заботливой "Мамашей Шоку", которая сама в фильме признается, что разрешения на открытие такого центра у нее нет.
Могадам рассказал, что наладить контакт с обитательницами центра оказалось невероятно трудно: месяцами съемочная группа приходила в дом Мамаши Шоку, общаясь с девушками, принося им в подарок сигареты и книги. Религиозная и культурная специфика в Иране также осложняла дело: съемочная группа, состоящая только из мужчин, оказалась в доме, где живут только женщины. В комментарии для Украина.ру режиссер рассказал:
"Все это было нелегко, и мы долго-долго завоевывали их доверие, а впоследствии старались помочь – чем только можно. Могу привести пример нашей весьма конкретной помощи: девушка Захра, которая беременна – она из Афганистана, живет в Иране, и у нее даже нет удостоверения личности. Когда она первый раз попала к иранскому врачу, все очень удивились, что она даже не знает пола своего будущего ребенка. Мы всячески старались ей помочь.
А еще, такой момент: вы, наверное, заметили, у них берут анализ на ВИЧ, и у большей части результаты отрицательные, а у некоторых – сомнительные. И потом из этих четверых, у которых сомнительные, двое оказываются больны, заражены СПИДом. И мы обеспечиваем их лекарствами, отправляем в клиники, помогаем лечить."
Несмотря на трагичность темы и историй девушек, фильм светлый и наполнен любовью: каждая изо всех сил старается помочь другой, каждая верит, что, пройдя реабилитацию, навсегда забудет о наркотиках. Однако картину завершает следующая надпись на экране:
"За то время, что шли съемки, в доме Мамаши Шоку находилось 25 женщин. Из них только две, покинув приют, отказались от употребления наркотиков".
