https://ukraina.ru/20230218/1043691721.html
Артем Геллер о том, какой рубильник может отключить Россию от интернета
Артем Геллер о том, какой рубильник может отключить Россию от интернета - 20.02.2023 Украина.ру
Артем Геллер о том, какой рубильник может отключить Россию от интернета
Россия должна стать страной, приятной для работы IT-специалистов, которые устали от либеральной повестки, господствующей на Западе, считает главный разработчик сайта президента России, председатель комиссии по развитию электронного правительства Института развития интернета Артем Геллер.
2023-02-18T14:46
2023-02-18T14:46
2023-02-20T09:24
интервью
информация
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/02/14/1043708475_88:4:859:438_1920x0_80_0_0_2db6925afb504a81a6c1bdb086bb644e.jpg
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.- Артем Владимирович, поговорим об информационной борьбе и о наших успехах в ней, а также о наших российских платформах. Мы ранее говорили о проблеме Википедии, об альтернативных ресурсах. А как обстоят дела с созданием наших аналогов и других информационных платформ наподобие Ютьюба?– Здесь редкий случай, когда проблема стоит не в процессе создания. Заменить видеоплатформу Ютьюб технически довольно сложно. С сервисом наподобие Википедии сильно проще, альтернатив довольно много. Тут проблема в другом, она скорее находится в плоскости пиара, маркетинга. В чем уникальная особенность Википедии? В том, что именно ее большие популярные ресурсы вроде Гугла, сейчас все еще Яндекса, и операционных систем, предлагают в качестве первого ответа по нашему запросу.– То есть, он всегда в верхних строчках.– Да, всегда вверху. У человека так устроен мозг, что ему довольно просто набрать в строке, не искать источник, не разбираться в информации, а просто быстро получить ответ. Эта нехитрая схема позволяет Википедии быть первой.Потому - альтернативы есть, альтернативы, хорошо наполненные. Есть от Большой Российской энциклопедии альтернатива, есть "Знания", есть много платформ на викидвижке, которые неплохо развиваются.Вопрос лишь в том, на какую платформу мы хотим поставить акцент, чтобы ее продвигать, чтобы именно она была первой и, соответственно, мы получали информацию из нее, из этого источника. Таким способом можно практически в кратчайшие сроки решить эти проблемы с Википедией, которые сейчас существуют, не блокируя ее.– Почему так долго тянули с замещением западных платформ, типа той же Википедии, Ютьюба и других, в чем сложность взять и скопировать то, что существует с того же Ютьюба на Рутьюб?– На этот вопрос надо ответить нашему правительству, Государственной Думе и Министерству цифры. Это вопрос политический, почему так долго.В случае технического создания альтернатив - все это продукты, под которыми находятся большие команды, которые уже годы пишут код, годы прорабатывают интерфейс. Да, можно скопировать все очень быстро, но важно - интернет же динамичная среда - важно быть все время в развитии, в движении, меняться под пользователя, смотреть аналитику. Там очень много процессов разных.Со всей внутренней логистикой этих процессов справиться очень сложно. На это правда нужны годы, и нужны годы вливаний денежных, финансовых именно на маркетинг, чтобы эта платформа любыми способами достучалась до аудиторий, которые на нее перейдут. Скопировать – просто, но дать этому жизнь очень сложно.– Пока параллельно жили и Рутьюб, и Ютьюб был в своей полной свободе, то в принципе - в этом не было необходимости?– Здесь я отмечу – сначала Рутьюб хотел скопировать Ютьюб, но у них этого не получилось. То, о чем я говорил – не хватало денег, ресурсов на то, чтобы стать таким же большим сервисом. И Рутьюб переключился, он понял, что он не может конкурировать с Ютьюбом. Они стали искать стратегии, как можно быть видеосервисом, но каким-то другим – не Ютьюбом.– То есть, поставили сложную задачу.– Да, сложную другую задачу. Соответственно, они сфокусировались на других интерфейсных решениях для пользователей, другие акценты поставили.Они сейчас не являются заменой Ютьюба, потому что это совершенно другой сервис, с другими акцентами. Он более ламповый, приватный, направленный на какие-то темы конкретные. В общем, они шли другим путем, специально дистанцируясь от Ютьюба.Теперь надо вернуться назад, а столько денег и времени потрачено на совершенно другое решение... И вернуться назад практически невозможно в их случае.– В создавшейся сейчас ситуации в стране - есть ли смысл беспокоиться об авторских правах?– Пока да, но существует вероятность - все развивается довольно специфическим образом и непредсказуемо — что, возможно, в какой-то момент и не нужно будет беспокоиться. Но сейчас пока мы в рамках международного правового законодательного поля живем, никаких изменений в этом смысле пока не произошло.– То есть, тут такой же тонкий момент, как, допустим, с параллельным импортом.– Да, но с параллельным импортом это уже легализовано, в легальном поле находится, а с правовыми вопросами мы все еще живем в рамках глобального авторского права.– Возможно ли создание закрытого интернета по типу китайского образца? Есть ли в этом смысл?– Тут нужно разделять. Уже вряд ли можно это назвать интернетом, это такая внутренняя сеть, пусть и большая, пусть и на принципах интернета основана.Да, возможно, в этом нет каких-то технических проблем, к тому же в некоторых странах эта задача уже решена - вы привели в пример Китай.Тут надо смотреть плюсы и минусы этой стороны, потому, что нам придется тогда организовать структуры, организации, которые будут быстро забирать популярные сервисы международные, которые появляются, раскатывать их на территории России, и эти команды должны очень быстро работать, качественно копировать, качественно развивать эти сервисы.С этим у нас большие проблемы, и я бы не спешил закрываться. Хотя технически, конечно, это возможно.– Да, я спрашиваю об этом в связи с тем, что санкции все больше ограничивают наше пространство. А могут ли нас отключить извне?– Это практически невозможно, потому что интернет так устроен, что эти кабели, провода, сервера, они находятся в тысяче мест, все так перепутано, запутано... Если начнут что-то отключать, можно и у себя что-нибудь нечаянно отключить. В общем, с этим большая проблема, и за нее браться практически невозможно. Такого рубильника не существует.– Это все то, что касается самих платформ, самого способа получения информации. А если говорить про людей, которые получают информацию, про культуру потребления информации, то насколько успешно наш пользователь простой справляется с этой задачей, и как правильно мы воспитываем наших детей для того, чтобы правильно фильтровать и получать эту информацию?– Это вопрос, который меня очень сильно тревожит. Я бы точно ввел какие-нибудь образовательные курсы или занятия в школе о культуре потребления информации.В этом есть большая проблема, она касается устройства человеческого мозга – мы хотим быстро, просто, понятно, а качественная информация, она так на поверхности не находится, не лежит – правдивая. Нам всегда лень добраться до источника и разобраться, понять качество этого источника.Но люди видят со многих сторон много лжи, и - волей-неволей учатся разбираться в этом - те, кто не ленив, кто заинтересован. Поэтому, это как с VPN – никто не хотел, не знал и не думал, а тут уже и бабушки его включают неожиданно, хотя, казалось бы, это не самая простая технология.– А что касается детей, они-то напрямую не могут разобраться, отличить, где правда, где ложь, например – с изменением истории, переписыванием ее. Если у тебя нет информации, то ты принимаешь на веру то, что тебе сейчас дают.– Да, но для этого нужно собрать источники информации, которая существует, откуда дети могут черпать подобную информацию, и работать с каждым направлением отдельно. То есть, здесь мы заменяем, здесь этот источник мы оставляем, потому что там все неплохо, можем с этим работать, контролировать, здесь мы договорились.В общем, нужно поступательно работать с этими источниками для того, чтобы информационное поле наших детей было максимально чистым, правдивым, справедливым, качественным.– А эти задачи сейчас уже ставят перед собой наши российские платформы?– Я думаю, да. Российские платформы ориентированы на зарабатывание денег, потому что в приоритете стоят те решения, которые потенциально, или уже кому-то приносят прибыль. Они уже идут в первую очередь для того, чтобы была какая-то самоокупаемость.На мой взгляд, государство должно взять те куски (проекты — Ред.), которые денег не приносят, вроде Википедии, и заняться созданием, точнее, поддержанием альтернативы Википедии, например.– Мы разобрали с вами проблем самих платформ, людей, которые получают информацию. И есть те люди, которые это создают для того, чтобы это работало, чтобы население получало информацию. Проблема миграции, проблема бегства айтишников из России - насколько это надуманно или нет, что происходит на рынке IT?– Эта проблема не надуманна, но и масштаб ее тоже не надо преувеличивать. Действительно, люди уехали. Я работаю в компании, где есть сто IT-специалистов, у нас двое уехали, один вернулся. Вот так примерно можно считать процент того, что произошло.Катастрофы не происходит потому, что те, что уехали - их роли заняли те люди, которые были пониже, но остались в России. И, может быть, было бы неплохо большим нашим гигантам – Яндексу, Мейл.ру, ВКонтакте и прочим - перетрясти свои кадры и кого-то повысить. Не боги горшки обжигают, там нет каких-то ультразадач, которые сейчас остались нерешенными.Поэтому в сфере интернет-сервисов проблемы нет. Скорее, проблемы есть, может быть, в железной стороне вопроса. Но, на мой взгляд, сейчас важно начать привлекать иностранных специалистов, которые, может быть, согласны с нашей повесткой, чтобы они работали у нас в России.– Дистанционно или чтобы приезжали?– Приезжали. Дистанционно - понятно, что это можно организовать, но пускай приезжают, пускай получают квартиры, какие-то льготы. Россия должна стать страной, приятной для работы IT-специалистов, которые устали от либеральной повестки, которая происходит на Западе. Там есть значительная часть людей, очень большая, которым тяжело жить в том информационном поле, в той информационной политике, которая им не близка.Если бы у них была возможность уехать в комфортное место, а Россия, Москва – это очень комфортное место для работы, с какими-то гарантиями, с каким-то интересом, тоЁ я думаю, они с радостью бы согласились.– Это больше про тех, кто является специалистами в своей области. Мы не ведем речь о подрастающем поколении, которое в нашей стране тоже нужно привлекать. В том числе, есть программы ипотеки для IT-специалистов...– Да, не так много наше государство сделало для поддержания, удержания айтишников в России. Самое знаковое – это действительно ипотека. Не ввели никаких налоговых льгот, того, что действительно могло удержать людей. Но катастрофы не произошло. Сейчас возвращается значительная часть тех, кто уехал.– Эффективные методы борьбы в информационной войне - по вашему мнению, где мы сильно отстаем, а что используем с успехом?– Я думаю, у нас есть инструменты, Россия – та уникальная страна, у которой есть свои поисковики, и свои большие соцсети, и свои большие сервисы. В этом смысле мы неожиданно очень сильно защищены, потому что совсем не у каждой страны такое есть.Мы не успеваем, нам не хватает оперативности, реакции. Наверняка есть у нас такие спецподразделения, команды, которые занимаются реагированием на разные информационные прецеденты. Но им не хватает скорости, им не хватает, может быть, финансирования, опыта, или чего-то еще для того, чтобы качественно их обрабатывать, эти информационные бомбы, которые нам подкладывают.– Часто говорят, что у Запада очень хорошо получается вести информационную войну, они давно этим занимаемся.– Вы знаете, тоже не очень хорошо. Они тоже консервативны. У них есть все большие СМИ, которые как-то, пусть консервативно, но работают. Поэтому тот шум, которые они разносят, долетает до всего, и делать они это могут довольно просто.– А нам подходит такой стиль, или нужен свой авторитет?– Подходит такой стиль, но у нас мало тех самых СМИ, которые - вроде Russia today, "Россия Сегодня" - которые бы могли на значительную аудиторию глобуса, мира, транслировать нашу правду.– Тут мы приближаемся к тому, чтобы создать какой-то свой ресурс политический?– Да, это непросто, это очень большая работа. И то немногое, что у нас есть – это наше большое достижение - и удивительно, как это получилось, честно говоря.– Уже год специальной военной операции на Украине. Сообщают, что в связи с этим участились утечки персональной информации наших граждан. Как с этим бороться, и действительно ли такая тенденция?– Да, тенденция такая есть, этих утечек очень много, и есть очень яркие примеры того, что сейчас происходит. Тут важно понимать следующее. Все говорят: "хакеры взломали". Я специалист в информационной безопасности, и я могу сказать, что на 99% все эти взломы - это работа внутренних сотрудников, которые работают в этой компании, организации, которые сами сливают эту информацию.И здесь проблема в проверке, в контроле кадров, в работе с ними, работе с теми людьми, которые касаются этих наших персональных данных, или какой-то информации нашей, которая востребована.
https://ukraina.ru/20230215/1043621861.html
https://ukraina.ru/20230214/1043537507.html
https://ukraina.ru/20230211/1043480327.html
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2023
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, информация
Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
- Артем Владимирович, поговорим об информационной борьбе и о наших успехах в ней, а также о наших российских платформах. Мы ранее говорили о проблеме Википедии, об альтернативных ресурсах. А как обстоят дела с созданием наших аналогов и других информационных платформ наподобие Ютьюба?
– Здесь редкий случай, когда проблема стоит не в процессе создания. Заменить видеоплатформу Ютьюб технически довольно сложно. С сервисом наподобие Википедии сильно проще, альтернатив довольно много. Тут проблема в другом, она скорее находится в плоскости пиара, маркетинга. В чем уникальная особенность Википедии? В том, что именно ее большие популярные ресурсы вроде Гугла, сейчас все еще Яндекса, и операционных систем, предлагают в качестве первого ответа по нашему запросу.
– То есть, он всегда в верхних строчках.
– Да, всегда вверху. У человека так устроен мозг, что ему довольно просто набрать в строке, не искать источник, не разбираться в информации, а просто быстро получить ответ. Эта нехитрая схема позволяет Википедии быть первой.
Потому - альтернативы есть, альтернативы, хорошо наполненные. Есть от Большой Российской энциклопедии альтернатива, есть "Знания", есть много платформ на викидвижке, которые неплохо развиваются.
Вопрос лишь в том, на какую платформу мы хотим поставить акцент, чтобы ее продвигать, чтобы именно она была первой и, соответственно, мы получали информацию из нее, из этого источника. Таким способом можно практически в кратчайшие сроки решить эти проблемы с Википедией, которые сейчас существуют, не блокируя ее.
– Почему так долго тянули с замещением западных платформ, типа той же Википедии, Ютьюба и других, в чем сложность взять и скопировать то, что существует с того же Ютьюба на Рутьюб?
– На этот вопрос надо ответить нашему правительству, Государственной Думе и Министерству цифры. Это вопрос политический, почему так долго.
В случае технического создания альтернатив - все это продукты, под которыми находятся большие команды, которые уже годы пишут код, годы прорабатывают интерфейс. Да, можно скопировать все очень быстро, но важно - интернет же динамичная среда - важно быть все время в развитии, в движении, меняться под пользователя, смотреть аналитику. Там очень много процессов разных.
Со всей внутренней логистикой этих процессов справиться очень сложно. На это правда нужны годы, и нужны годы вливаний денежных, финансовых именно на маркетинг, чтобы эта платформа любыми способами достучалась до аудиторий, которые на нее перейдут. Скопировать – просто, но дать этому жизнь очень сложно.
– Пока параллельно жили и Рутьюб, и Ютьюб был в своей полной свободе, то в принципе - в этом не было необходимости?
– Здесь я отмечу – сначала Рутьюб хотел скопировать Ютьюб, но у них этого не получилось. То, о чем я говорил – не хватало денег, ресурсов на то, чтобы стать таким же большим сервисом. И Рутьюб переключился, он понял, что он не может конкурировать с Ютьюбом. Они стали искать стратегии, как можно быть видеосервисом, но каким-то другим – не Ютьюбом.
– То есть, поставили сложную задачу.
– Да, сложную другую задачу. Соответственно, они сфокусировались на других интерфейсных решениях для пользователей, другие акценты поставили.
Они сейчас не являются заменой Ютьюба, потому что это совершенно другой сервис, с другими акцентами. Он более ламповый, приватный, направленный на какие-то темы конкретные. В общем, они шли другим путем, специально дистанцируясь от Ютьюба.
Теперь надо вернуться назад, а столько денег и времени потрачено на совершенно другое решение... И вернуться назад практически невозможно в их случае.
– В создавшейся сейчас ситуации в стране - есть ли смысл беспокоиться об авторских правах?
– Пока да, но существует вероятность - все развивается довольно специфическим образом и непредсказуемо — что, возможно, в какой-то момент и не нужно будет беспокоиться. Но сейчас пока мы в рамках международного правового законодательного поля живем, никаких изменений в этом смысле пока не произошло.
– То есть, тут такой же тонкий момент, как, допустим, с параллельным импортом.
– Да, но с параллельным импортом это уже легализовано, в легальном поле находится, а с правовыми вопросами мы все еще живем в рамках глобального авторского права.
– Возможно ли создание закрытого интернета по типу китайского образца? Есть ли в этом смысл?
– Тут нужно разделять. Уже вряд ли можно это назвать интернетом, это такая внутренняя сеть, пусть и большая, пусть и на принципах интернета основана.
Да, возможно, в этом нет каких-то технических проблем, к тому же в некоторых странах эта задача уже решена - вы привели в пример Китай.
Тут надо смотреть плюсы и минусы этой стороны, потому, что нам придется тогда организовать структуры, организации, которые будут быстро забирать популярные сервисы международные, которые появляются, раскатывать их на территории России, и эти команды должны очень быстро работать, качественно копировать, качественно развивать эти сервисы.
С этим у нас большие проблемы, и я бы не спешил закрываться. Хотя технически, конечно, это возможно.
– Да, я спрашиваю об этом в связи с тем, что санкции все больше ограничивают наше пространство. А могут ли нас отключить извне?
– Это практически невозможно, потому что интернет так устроен, что эти кабели, провода, сервера, они находятся в тысяче мест, все так перепутано, запутано... Если начнут что-то отключать, можно и у себя что-нибудь нечаянно отключить. В общем, с этим большая проблема, и за нее браться практически невозможно. Такого рубильника не существует.
– Это все то, что касается самих платформ, самого способа получения информации. А если говорить про людей, которые получают информацию, про культуру потребления информации, то насколько успешно наш пользователь простой справляется с этой задачей, и как правильно мы воспитываем наших детей для того, чтобы правильно фильтровать и получать эту информацию?
– Это вопрос, который меня очень сильно тревожит. Я бы точно ввел какие-нибудь образовательные курсы или занятия в школе о культуре потребления информации.
В этом есть большая проблема, она касается устройства человеческого мозга – мы хотим быстро, просто, понятно, а качественная информация, она так на поверхности не находится, не лежит – правдивая. Нам всегда лень добраться до источника и разобраться, понять качество этого источника.
Но люди видят со многих сторон много лжи, и - волей-неволей учатся разбираться в этом - те, кто не ленив, кто заинтересован. Поэтому, это как с VPN – никто не хотел, не знал и не думал, а тут уже и бабушки его включают неожиданно, хотя, казалось бы, это не самая простая технология.
– А что касается детей, они-то напрямую не могут разобраться, отличить, где правда, где ложь, например – с изменением истории, переписыванием ее. Если у тебя нет информации, то ты принимаешь на веру то, что тебе сейчас дают.
– Да, но для этого нужно собрать источники информации, которая существует, откуда дети могут черпать подобную информацию, и работать с каждым направлением отдельно. То есть, здесь мы заменяем, здесь этот источник мы оставляем, потому что там все неплохо, можем с этим работать, контролировать, здесь мы договорились.
В общем, нужно поступательно работать с этими источниками для того, чтобы информационное поле наших детей было максимально чистым, правдивым, справедливым, качественным.
– А эти задачи сейчас уже ставят перед собой наши российские платформы?
– Я думаю, да. Российские платформы ориентированы на зарабатывание денег, потому что в приоритете стоят те решения, которые потенциально, или уже кому-то приносят прибыль. Они уже идут в первую очередь для того, чтобы была какая-то самоокупаемость.
На мой взгляд, государство должно взять те куски (проекты — Ред.), которые денег не приносят, вроде Википедии, и заняться созданием, точнее, поддержанием альтернативы Википедии, например.
– Мы разобрали с вами проблем самих платформ, людей, которые получают информацию. И есть те люди, которые это создают для того, чтобы это работало, чтобы население получало информацию. Проблема миграции, проблема бегства айтишников из России - насколько это надуманно или нет, что происходит на рынке IT?
– Эта проблема не надуманна, но и масштаб ее тоже не надо преувеличивать. Действительно, люди уехали. Я работаю в компании, где есть сто IT-специалистов, у нас двое уехали, один вернулся. Вот так примерно можно считать процент того, что произошло.
Катастрофы не происходит потому, что те, что уехали - их роли заняли те люди, которые были пониже, но остались в России. И, может быть, было бы неплохо большим нашим гигантам – Яндексу, Мейл.ру, ВКонтакте и прочим - перетрясти свои кадры и кого-то повысить. Не боги горшки обжигают, там нет каких-то ультразадач, которые сейчас остались нерешенными.
Поэтому в сфере интернет-сервисов проблемы нет. Скорее, проблемы есть, может быть, в железной стороне вопроса. Но, на мой взгляд, сейчас важно начать привлекать иностранных специалистов, которые, может быть, согласны с нашей повесткой, чтобы они работали у нас в России.
– Дистанционно или чтобы приезжали?
– Приезжали. Дистанционно - понятно, что это можно организовать, но пускай приезжают, пускай получают квартиры, какие-то льготы. Россия должна стать страной, приятной для работы IT-специалистов, которые устали от либеральной повестки, которая происходит на Западе. Там есть значительная часть людей, очень большая, которым тяжело жить в том информационном поле, в той информационной политике, которая им не близка.
Если бы у них была возможность уехать в комфортное место, а Россия, Москва – это очень комфортное место для работы, с какими-то гарантиями, с каким-то интересом, тоЁ я думаю, они с радостью бы согласились.
– Это больше про тех, кто является специалистами в своей области. Мы не ведем речь о подрастающем поколении, которое в нашей стране тоже нужно привлекать. В том числе, есть программы ипотеки для IT-специалистов...
– Да, не так много наше государство сделало для поддержания, удержания айтишников в России. Самое знаковое – это действительно ипотека. Не ввели никаких налоговых льгот, того, что действительно могло удержать людей. Но катастрофы не произошло. Сейчас возвращается значительная часть тех, кто уехал.
– Эффективные методы борьбы в информационной войне - по вашему мнению, где мы сильно отстаем, а что используем с успехом?
– Я думаю, у нас есть инструменты, Россия – та уникальная страна, у которой есть свои поисковики, и свои большие соцсети, и свои большие сервисы. В этом смысле мы неожиданно очень сильно защищены, потому что совсем не у каждой страны такое есть.
Мы не успеваем, нам не хватает оперативности, реакции. Наверняка есть у нас такие спецподразделения, команды, которые занимаются реагированием на разные информационные прецеденты. Но им не хватает скорости, им не хватает, может быть, финансирования, опыта, или чего-то еще для того, чтобы качественно их обрабатывать, эти информационные бомбы, которые нам подкладывают.
– Часто говорят, что у Запада очень хорошо получается вести информационную войну, они давно этим занимаемся.
– Вы знаете, тоже не очень хорошо. Они тоже консервативны. У них есть все большие СМИ, которые как-то, пусть консервативно, но работают. Поэтому тот шум, которые они разносят, долетает до всего, и делать они это могут довольно просто.
– А нам подходит такой стиль, или нужен свой авторитет?
– Подходит такой стиль, но у нас мало тех самых СМИ, которые - вроде Russia today, "Россия Сегодня" - которые бы могли на значительную аудиторию глобуса, мира, транслировать нашу правду.
– Тут мы приближаемся к тому, чтобы создать какой-то свой ресурс политический?
– Да, это непросто, это очень большая работа. И то немногое, что у нас есть – это наше большое достижение - и удивительно, как это получилось, честно говоря.
– Уже год специальной военной операции на Украине. Сообщают, что в связи с этим участились утечки персональной информации наших граждан. Как с этим бороться, и действительно ли такая тенденция?
– Да, тенденция такая есть, этих утечек очень много, и есть очень яркие примеры того, что сейчас происходит. Тут важно понимать следующее. Все говорят: "хакеры взломали". Я специалист в информационной безопасности, и я могу сказать, что на 99% все эти взломы - это работа внутренних сотрудников, которые работают в этой компании, организации, которые сами сливают эту информацию.
И здесь проблема в проверке, в контроле кадров, в работе с ними, работе с теми людьми, которые касаются этих наших персональных данных, или какой-то информации нашей, которая востребована.
