https://ukraina.ru/20221110/1040672338.html
Андрей Пинчук: Чтобы нивелировать уход из Херсона, нам нужно контрнаступление на другом направлении
Андрей Пинчук: Чтобы нивелировать уход из Херсона, нам нужно контрнаступление на другом направлении - 10.11.2022 Украина.ру
Андрей Пинчук: Чтобы нивелировать уход из Херсона, нам нужно контрнаступление на другом направлении
Исполнительный директор Союза добровольцев Донбасса полковник Андрей Пинчук рассказал изданию Украина.ру о том, почему российская армия оставляет правый берег... Украина.ру, 10.11.2022
2022-11-10T04:44
2022-11-10T04:44
2022-11-10T04:44
интервью
андрей пинчук
херсон
спецоперация
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e7/03/10/1044441409_93:13:841:434_1920x0_80_0_0_cc0b4fda21ffe0be4fdc6abe3b7c46f7.jpg
Исполнительный директор Союза добровольцев Донбасса полковник Андрей Пинчук рассказал изданию Украина.ру о том, почему российская армия оставляет правый берег Херсонской области- Андрей, я в день объявления Суровикина об уходе с правого берега Днепра разговаривал с командирами, подразделения которых стоят под Херсоном. Все говорили, что силы оборонять правый берег и Херсон есть. Действительно ли они были? Если они были, то тогда это что стоит за этим решением?- Дело в том, что самое опасное во время боевых действий или любых экстремальных событий, оценивать те или иные силы в моменте. Когда планировали СВО и начинали ее, примерно такую же ошибку совершили, потому что в моменте оценивали потенциал противника, не оценивая его в динамике, не учтя все экстремальные и динамические процессы.Если говорить о ситуации в моменте, то, несомненно, силы для того, чтобы удерживать линию фронта, у нас есть. Вплоть до сегодняшнего дня все попытки наступления мы отражали. Я повторю то, о чем говорил – у нас была перспектива контрнаступления по ряду направлений.Другой вопрос – это расчеты Генерального штаба, которые я не берусь оценивать, потому что я их не видел. Это расчеты Генштаба о наращивании потенциала противника в динамике.Возможно, в этой динамике были учтены поставки вооружения, открытие ленд-лиза, возможно, повторения ситуации, которая имела место на харьковском направлении летом, когда десять тысяч свежеподготовленных, хорошо экипированных бойцов прибыли с полигонов Великобритании. Сейчас на подходе очередные 15 тысяч в качестве ударного кулака. Плюс, не исключаю, удары по Каховской ГЭС, попадание "Хаймарсов" по шлюзам плотины.Эти факторы именно в динамике сыграли роль, когда Генштаб, понимая, что чем ждать неизбежного отступления и массовой гибели с понятным результатом, все-таки принял решение, не дожидаясь этих процессов, занять более выгодную позицию.Вопрос здесь в том, каковы были альтернативы, потому что я, например, исходил из того, что противник не должен по политическим причинам, не столько даже по военным, сколько по политическим, не должен разрушать плотину, потому что массовое затопление собственных территорий с их точки зрения нанесло бы мощный имиджевый удар. И они, насколько мне известно, готовились реально к городским боям.Я исходил из того, что многочисленные случаи террористических покушений на администрацию и активистов Херсона подтвердили, что местные службы, которые там дислоцировались, не смогли удержать террористический вал, и пришли к выводу, что проще людей выселить, чем просеивать каждый раз и устраивать зачистки. Проще их переселить на левый берег и подготовить город к потенциальным городским боям. Повторюсь, с переходом в контрнаступление.Это альтернативный вариант, альтернативный сценарий, представлялся вполне логичным. Потому что когда войска стоят вдоль линии обороны, с внешней стороны им противостоят войска противника, а с внутренней - по тебе наносятся регулярные диверсионно-террористические удары, то это, конечно, серьезно отражается на боеготовности. Почему? Потому что все это отрезает линию подвоза, военную логистику и т.д.Поэтому с точки зрения конечного принятого решения вероятно роль сыграло то, что командно-штабной просчет сценариев разворачивания ситуации показывал, что в моменте мы ситуацию удерживали, но широкомасштабных сил для того, чтобы идти в контрнаступление Генштаб обеспечить в этом же моменте не может, поэтому проще занять оборону вдоль естественной преграды - реки Днепр.- Некоторые говорят, что "естественная преграда" - это иллюзия. Если армия не воюет, не хочет обороняться, то ей не поможет и "естественная преграда".- Я больше скажу, дело в том, что логика естественной преграды работает тогда, когда противнику надо действительно высаживать десант, преодолевать преграду. У противника есть дальнобойное высокоточное вооружение, те же "Хаймарсы", гаубицы "777", средняя дальность "Хаймарса" 70 километров, у нас нигде Днепр не достигает ширины 70 километров, нет таких широких рек.Конечно же, нанесение ударов со стороны противника, при наличии преграды, не будет предотвращено. Другой вопрос, что в целом вопрос форсирования таких преград, как Днепр, это вопрос сложной военной стратегии.Напоминаю события Великой Отечественной войны – форсирование Днепра. Это героический подвиг, за который все советские солдаты награждались. Но это обоюдоострый вопрос, потому что то, что мы форсировали Днепр и оказались на той стороне, это тоже мощное достижение русской армии в ходе СВО.И тут, к сожалению, единственный вопрос возникает в том, что также мы сами повторно будем форсировать ту реку, если мы хотим вернуться на эти территории.Либо мы не планируем этого делать, либо мы это планируем сделать каким-то другим, обходным маневром. Допустим, через Запорожье. Те жизни солдат, которые будут сейчас сохранены, несомненно, будут потеряны в случае попытки повторного форсирования Днепра просто в силу особенностей подобных операций, которые предполагают повышенный риск по отношению к любой общевойсковой операции. Это действительно десант с поправкой риска намного более высокой, чем обычный бой.Так что вытягивание вдоль линии Днепра, вытягивание обороны, скорее всего, все-таки имеет цель предотвращения широкомасштабной высадки сил противника. Потому что одно дело высадить десант, другое дело высадить десятки или сотни танков, других средств бронетехники. Думаю, что расчет именно на это.Таким образом можно предположить, что конечным расчетом является долгосрочная позиция, а не какая-то временная передышка.- Сейчас некоторые говорят о том, что якобы Кремль договорился с американцами, мол, будут замораживать конфликт, граница будет проходить по Днепру. Ты лично в это веришь?- Я в это не верю по той простой причине, что любое статическое состояние для Зеленского является самоубийством. Замораживание линии фронта приведет к тому, что весь мощный негативный потенциал, который есть в украинском обществе, будет обращен на Киев.Поэтому замораживание возможно тогда, когда ты уверен, что у тебя, в обществе, тоже допустимы эти процессы стагнации. В украинском обществе, по моему мнению, такие процессы сейчас невозможны.Они на кураже, они уверены в том, что побеждают, и Зеленский никогда не сможет объяснить внутри Украины, почему он не идет дальше. Он будет делать все для того, чтобы двигаться дальше.- Какие морально-политические последствия будут у решения оставить Херсон? Не может это вызвать недоверие к руководству России у российского общества?- Кредит доверия к руководству России у российского общества достаточно высок. Я думаю, что общество это как-то переварит. Хотя, конечно же, единственный способ стабилизации этого морального фона, о котором ты говоришь, это контрнаступление, но на херсонском направлении, по моему глубокому убеждению, оно невозможно. Потому что, еще раз повторюсь, – Днепр, форсирование, и т.д.Единственный выход – это какой-то мощный прорыв, либо на запорожском, либо, скорее всего, все-таки на донбасском направлении. В направлении того же Угледара, где сейчас не хватает сил для того, чтобы обогнуть этот населенный пункт, осуществить прорыв и освободить ряд ключевых населенных пунктов, в том числе, Авдеевку, подойти к Славянской агломерации, с Дружковкой и Константиновкой.Единственный такой источник этой стабилизации – контрнаступление. Тем более, что оно сегодня было фактически Суровикиным анонсировано, когда он говорил о том, что эти силы будут переброшены на другие участки фронта. Если этого не произойдет, то очень много вопросов останется.- 300 тысяч мобилизованных изменят ситуацию на фронте?- Я считаю, что ситуацию на фронте ни четыреста тысяч, ни четыре миллиона, ни четыреста миллионов не могут изменить, если эти люди не пройдут нормальное боевое слаживание, нормальную командно-штурмовую учебу, если они не будут обеспечены в должной мере средствами индивидуальной защиты, необходимым вооружением.И самое главное, мы все-таки ведем военные действия не первого-второго поколения, а как когда-то заявлялось – пятого. Самое главное, их использование не будет связано с современными военными средствами, с космической разведкой, с поражением, рассечением логистических узлов. Это не те люди, которые должны идти и устранять недостаток технической возможности своими телами – это аморально.Поэтому я верю в то, что ситуация может быть переломной, но для этого у нас ведомство, поставляющее вооружение, и другие профильные учреждения должны стать учреждениями военного явления, а их руководители должны постоянно находиться в зоне СВО, и своими глазами видеть, что происходит. Не рассекать на автомобилях по Москве, не нежиться под лучами солнца на иностранных пляжах, не предаваться другим радостям жизни, а разделить тяжесть военных процессов со своим народом.
https://ukraina.ru/20220907/1038526273.html
https://ukraina.ru/20221109/1040670902.html
https://ukraina.ru/20221013/1039700755.html
херсон
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
интервью, андрей пинчук, херсон, спецоперация
Исполнительный директор Союза добровольцев Донбасса полковник Андрей Пинчук рассказал изданию Украина.ру о том, почему российская армия оставляет правый берег Херсонской области
- Андрей, я в день объявления Суровикина об уходе с правого берега Днепра разговаривал с командирами, подразделения которых стоят под Херсоном. Все говорили, что силы оборонять правый берег и Херсон есть. Действительно ли они были? Если они были, то тогда это что стоит за этим решением?
- Дело в том, что самое опасное во время боевых действий или любых экстремальных событий, оценивать те или иные силы в моменте. Когда планировали СВО и начинали ее, примерно такую же ошибку совершили, потому что в моменте оценивали потенциал противника, не оценивая его в динамике, не учтя все экстремальные и динамические процессы.
Если говорить о ситуации в моменте, то, несомненно, силы для того, чтобы удерживать линию фронта, у нас есть. Вплоть до сегодняшнего дня все попытки наступления мы отражали. Я повторю то, о чем говорил – у нас была перспектива контрнаступления по ряду направлений.
Другой вопрос – это расчеты Генерального штаба, которые я не берусь оценивать, потому что я их не видел. Это расчеты Генштаба о наращивании потенциала противника в динамике.
Возможно, в этой динамике были учтены поставки вооружения, открытие ленд-лиза, возможно, повторения ситуации, которая имела место на харьковском направлении летом, когда десять тысяч свежеподготовленных, хорошо экипированных бойцов прибыли с полигонов Великобритании. Сейчас на подходе очередные 15 тысяч в качестве ударного кулака. Плюс, не исключаю, удары по Каховской ГЭС, попадание "Хаймарсов" по шлюзам плотины.
Эти факторы именно в динамике сыграли роль, когда Генштаб, понимая, что чем ждать неизбежного отступления и массовой гибели с понятным результатом, все-таки принял решение, не дожидаясь этих процессов, занять более выгодную позицию.
Вопрос здесь в том, каковы были альтернативы, потому что я, например, исходил из того, что противник не должен по политическим причинам, не столько даже по военным, сколько по политическим, не должен разрушать плотину, потому что массовое затопление собственных территорий с их точки зрения нанесло бы мощный имиджевый удар. И они, насколько мне известно, готовились реально к городским боям.
Я исходил из того, что многочисленные случаи террористических покушений на администрацию и активистов Херсона подтвердили, что местные службы, которые там дислоцировались, не смогли удержать террористический вал, и пришли к выводу, что проще людей выселить, чем просеивать каждый раз и устраивать зачистки. Проще их переселить на левый берег и подготовить город к потенциальным городским боям. Повторюсь, с переходом в контрнаступление.
Это альтернативный вариант, альтернативный сценарий, представлялся вполне логичным. Потому что когда войска стоят вдоль линии обороны, с внешней стороны им противостоят войска противника, а с внутренней - по тебе наносятся регулярные диверсионно-террористические удары, то это, конечно, серьезно отражается на боеготовности. Почему? Потому что все это отрезает линию подвоза, военную логистику и т.д.
Поэтому с точки зрения конечного принятого решения вероятно роль сыграло то, что командно-штабной просчет сценариев разворачивания ситуации показывал, что в моменте мы ситуацию удерживали, но широкомасштабных сил для того, чтобы идти в контрнаступление Генштаб обеспечить в этом же моменте не может, поэтому проще занять оборону вдоль естественной преграды - реки Днепр.
- Некоторые говорят, что "естественная преграда" - это иллюзия. Если армия не воюет, не хочет обороняться, то ей не поможет и "естественная преграда".
- Я больше скажу, дело в том, что логика естественной преграды работает тогда, когда противнику надо действительно высаживать десант, преодолевать преграду. У противника есть дальнобойное высокоточное вооружение, те же "Хаймарсы", гаубицы "777", средняя дальность "Хаймарса" 70 километров, у нас нигде Днепр не достигает ширины 70 километров, нет таких широких рек.
Конечно же, нанесение ударов со стороны противника, при наличии преграды, не будет предотвращено. Другой вопрос, что в целом вопрос форсирования таких преград, как Днепр, это вопрос сложной военной стратегии.
Напоминаю события Великой Отечественной войны – форсирование Днепра. Это героический подвиг, за который все советские солдаты награждались. Но это обоюдоострый вопрос, потому что то, что мы форсировали Днепр и оказались на той стороне, это тоже мощное достижение русской армии в ходе СВО.
И тут, к сожалению, единственный вопрос возникает в том, что также мы сами повторно будем форсировать ту реку, если мы хотим вернуться на эти территории.
Либо мы не планируем этого делать, либо мы это планируем сделать каким-то другим, обходным маневром. Допустим, через Запорожье. Те жизни солдат, которые будут сейчас сохранены, несомненно, будут потеряны в случае попытки повторного форсирования Днепра просто в силу особенностей подобных операций, которые предполагают повышенный риск по отношению к любой общевойсковой операции. Это действительно десант с поправкой риска намного более высокой, чем обычный бой.
Так что вытягивание вдоль линии Днепра, вытягивание обороны, скорее всего, все-таки имеет цель предотвращения широкомасштабной высадки сил противника. Потому что одно дело высадить десант, другое дело высадить десятки или сотни танков, других средств бронетехники. Думаю, что расчет именно на это.
Таким образом можно предположить, что конечным расчетом является долгосрочная позиция, а не какая-то временная передышка.
- Сейчас некоторые говорят о том, что якобы Кремль договорился с американцами, мол, будут замораживать конфликт, граница будет проходить по Днепру. Ты лично в это веришь?
- Я в это не верю по той простой причине, что любое статическое состояние для Зеленского является самоубийством. Замораживание линии фронта приведет к тому, что весь мощный негативный потенциал, который есть в украинском обществе, будет обращен на Киев.
Поэтому замораживание возможно тогда, когда ты уверен, что у тебя, в обществе, тоже допустимы эти процессы стагнации. В украинском обществе, по моему мнению, такие процессы сейчас невозможны.
Они на кураже, они уверены в том, что побеждают, и Зеленский никогда не сможет объяснить внутри Украины, почему он не идет дальше. Он будет делать все для того, чтобы двигаться дальше.
- Какие морально-политические последствия будут у решения оставить Херсон? Не может это вызвать недоверие к руководству России у российского общества?
- Кредит доверия к руководству России у российского общества достаточно высок. Я думаю, что общество это как-то переварит. Хотя, конечно же, единственный способ стабилизации этого морального фона, о котором ты говоришь, это контрнаступление, но на херсонском направлении, по моему глубокому убеждению, оно невозможно. Потому что, еще раз повторюсь, – Днепр, форсирование, и т.д.
Единственный выход – это какой-то мощный прорыв, либо на запорожском, либо, скорее всего, все-таки на донбасском направлении. В направлении того же Угледара, где сейчас не хватает сил для того, чтобы обогнуть этот населенный пункт, осуществить прорыв и освободить ряд ключевых населенных пунктов, в том числе, Авдеевку, подойти к Славянской агломерации, с Дружковкой и Константиновкой.
Единственный такой источник этой стабилизации – контрнаступление. Тем более, что оно сегодня было фактически Суровикиным анонсировано, когда он говорил о том, что эти силы будут переброшены на другие участки фронта. Если этого не произойдет, то очень много вопросов останется.
- 300 тысяч мобилизованных изменят ситуацию на фронте?
- Я считаю, что ситуацию на фронте ни четыреста тысяч, ни четыре миллиона, ни четыреста миллионов не могут изменить, если эти люди не пройдут нормальное боевое слаживание, нормальную командно-штурмовую учебу, если они не будут обеспечены в должной мере средствами индивидуальной защиты, необходимым вооружением.
И самое главное, мы все-таки ведем военные действия не первого-второго поколения, а как когда-то заявлялось – пятого. Самое главное, их использование не будет связано с современными военными средствами, с космической разведкой, с поражением, рассечением логистических узлов. Это не те люди, которые должны идти и устранять недостаток технической возможности своими телами – это аморально.
Поэтому я верю в то, что ситуация может быть переломной, но для этого у нас ведомство, поставляющее вооружение, и другие профильные учреждения должны стать учреждениями военного явления, а их руководители должны постоянно находиться в зоне СВО, и своими глазами видеть, что происходит. Не рассекать на автомобилях по Москве, не нежиться под лучами солнца на иностранных пляжах, не предаваться другим радостям жизни, а разделить тяжесть военных процессов со своим народом.
