https://ukraina.ru/20221007/1039491526.html
Как шляхтич из Горловки стал "польским шпионом", спасал Москву и воевал с американцами
Как шляхтич из Горловки стал "польским шпионом", спасал Москву и воевал с американцами - 18.10.2022 Украина.ру
Как шляхтич из Горловки стал "польским шпионом", спасал Москву и воевал с американцами
Украина.ру, 18.10.2022
2022-10-07T16:00
2022-10-07T16:00
2022-10-18T14:44
история_старая
история
великая отечественная война
горловка
история
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/0a/07/1039493956_114:0:1137:576_1920x0_80_0_0_4f8f001b10da5c2d331342116fe70837.jpg
7 октября 1900 года в Горловке в семье потомка древнего русского дворянского рода появился на свет сын Иван. Этому человеку предстояло стать красным командиром, пройти через горнило Гражданской войны, межвоенные репрессии, Зимнюю и Великую Отечественную войны и навеки внести своё имя в скрижали истории, как одного из спасителей Москвы.Отец Ивана – Семён Дементьевич Стрельбицкий – в год, когда родился его сын, работал служащим Южно-русского каменноугольного общества.Их род вёл свою историю ещё со времён средневековья. По семейной легенде предок Стрельбицких "Данила из Кульчиц" служил ловчим у короля Руси Льва Даниловича Галицкого… того самого, в честь которого Даниил князь Галицкий назвал основанный им город Львов. В своей грамоте, сохранившейся в актовых документах королевства Галиции и Лодомерии, Лев Данилович повелел указать: "Я, Лев, государь от Бога, господин всея земли Руси, подарил своему милому подданному, благородному Даниле с Кульчиц, поток Яблонька на Самборском гостинце (тракте)…"Но когда родился Иван, это уже был захудалый шляхетский род без земли. Единственное, что его дед Дементий, будучи обыкновенным ремесленником, сумел дать своему сыну – Семёну Дементьевичу, достойное образование – тот окончил учительскую семинарию.В 1918 году Стрельбицкий старший стал большевиком, а Иван Семёнович записался в Красную Армию.Интернационал против МахноК октябрю 1920 года он уже командовал батареей Интернациональной кавалерийской бригады под командованием Эрнеста Францевича Кужело, чеха по национальности. Вообще же в состав бригады входили: русские, украинцы, немцы, австрийцы и чехи. Но больше всего там было венгров.В ноябре 1920 года за успешное отражение метким артиллерийским огнём атак врангелевцев при штурме Перекопа и Ишуни, командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе предложил молодому командиру выбрать себе награду: "Что хочешь, орден или шашку?". Иван Семёнович по молодости выбрал шашку. Мог ли он тогда подумать, что через 24 года, его, уже заслуженного генерал-лейтенанта, будут представлять к званию Героя Советского Союза, а наградят орденом Суворова I степени за бои в этих же краях.Но, пока шла Гражданская война. Интернациональную кавалерийскую бригаду направили против батьки Махно. Поначалу крестьяне поддерживали батьку, поэтому борьба проходила тяжело. Однако после того, как большевики пообещали раздать крестьянам землю, ситуация резко изменилась: Махно стал терять поддержу землепашцев – в боях с регулярными красными частями численность его отрядов стала резко сокращаться.В феврале 1921 года пришёл приказ Фрунзе о роспуске бригады – кавалеристы стали собираться домой. Но тут стало известно, что в 40 километрах от села Покровское, где они располагались, махновцы захватили, пытали и изрубили тридцать фуражиров из 1-го полка их бригады. Ещё сорок красноармейцев-кубанцев забаррикадировались на мельнице и просили подмоги. Стихийно собравшись, вся бригада отправилась на выручку.Изрубив, не ожидавших нападения, махновцев, кавалеристы закрепились и одну за другой отбили несколько атак собравшегося с силами противника. Свое веское слово сказала в этом бою и бригадная артиллерия. Вскоре подошедшая 7-я кавалерийская дивизия обрушилась на махновцев с тыла. Батьке удалось уйти от преследователей только со своей гвардией, так называемой "волчьей сотней". От пленных удалось узнать, что разведка сообщила батьке о расформировании интербригадовцев. Он решил вырваться из сжимавшегося вокруг него кольца через контролируемый ими участок.Отец – "украинский фашист", сын – "польский шпион"После Гражданской войны Иван Семёнович Стрельбицкий остался в армии. К 1937 году он уже полковник, командир артиллерии 33-го стрелкового корпуса. И здесь судьба отвернулась от него.13 августа 1937 года по обвинению в участии в "украинской национал-фашистской организации, проводившей работу по созданию повстанческих кадров, шпионажу и подготовке терактов против руководства компартии и сов. правительства" арестовали его отца. Не помогло даже то, что заслуженный большевик был когда-то лично знаком с Лениным. 25 октября 1937 года Семёна Дементьевича расстреляли.Вскоре по обвинению в сотрудничестве с польской разведкой арестовали и Ивана Семёновича.Неожиданного помог следователь, хорошо знавший семью полковника. Он предупредил жену Стрельбицкого и посоветовал в разговоре с соседками сказать, что она уезжает к родственникам на север, а самой брать детей и уезжать в противоположном направлении. В результате Марии Николаевне удалось избежать ареста.Сам же Иван Семёнович теперь мог спокойно отрицать любые обвинения следствия, не опасаясь за судьбу семьи.Через несколько лет его, как и генерала Константина Константиновича Рокоссовского, освободили и восстановили в звании. Он успел принять участие в Зимней войне, а вапреле 1941 года Ивана Семёновича назначили командовать формирующейся 8-й артиллерийской противотанковой бригадой.Окружение22 июня 1941 года Иван Семёнович Стрельбицкий встретил в Белоруссии возле города Лида. Здесь его бригада держала оборону до 28 июня. Его артиллеристам удалось отбить несколько атак 3-й танковой группы Германа Готта, уничтожив при этом порядка 60 танков.28 июня пришёл приказ командования 21-го стрелкового корпуса, совместно с частями 24-й стрелковой дивизии, сражавшейся южнее начать отступление на восток. Из-за нехватки автотранспорта и тракторов большую часть вооружений бригады пришлось бросить, предварительно расстреляв весь боезапас и выведя орудия из строя.30 июня закончилось топливо – остановились в лесу и спрятали оставшуюся технику. К артиллеристам стали присоединяться остатки отрядов пограничников, а также подразделений 3-й и 10-й армий. Самое главное, что многие сохранили артиллерию, и, главное, боеприпасы. Даже, была танкетка Т-37.Таким образом, под началом Стрельбицкого вскоре собрались порядка 5 000 человек, из которых он сформировал несколько подразделений.1 июля этот сводный отряд перешёл в наступление на Минск. Ему удалось ворваться на окраину города, но немцы смогли отразить натиск танковой контратакой. Вторая атака также не принесла результатов.Вскоре в расположение частей Стрельбицкого вышли старшие по званию командиры: командующий 21-м стрелковым корпусом генерал-майор Владимир Борисович Борисов и командир 27-й стрелковой дивизии генерал-майор Александр Михайлович Степанов. Но они отказались принять командование над отрядом.Так пришлось полковнику Стрельбицкому и продолжать командовать, пока в расположение подразделения не въехала штабная "эмка". В ней оказался 1-й заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Иван Васильевич Болдин, а с ним ещё один генерал и шофёр. Он прибыл к окруженным западнее Минска войскам, с целью организации контрудара в тылу у немцев. Но прибыв на место, Болдин понял, что выполнить приказ командующего фронтом невозможно: из-за отсутствия связи, постоянных ударов противника и бомбёжек подразделения полностью потеряли управляемость и фактически рассыпались.Группа генерала БолдинаИван Васильевич Болдин принял над сводным отрядом командование, а Стрельбицкого назначил своим замом. Уже на следующий день они организовали разведку боем южнее Минска. 5 июля отряд предпринял попытку вырваться из окружения, однако она провалилась. При авианалёте погиб командующий 21-м стрелковым корпусом генерал Борисов. После бомбёжки на позиции солдат стали наступать танки.Всего в 150 метрах располагалась батарея, но она, почему-то, молчала. Иван Семёнович с привязавшимся к нему рядовым – Михаилом Григорьевичем Гиммельфарбом – отправились туда. А там на позициях в земле зияли две воронки, артиллеристы погибли или разбежались, одно орудие было опрокинуто, а остальные засыпаны землёй. Отступать в лес было уже поздно – танки совсем близко. Осмотрев опрокинутое орудие, Иван Семёнович понял, что оно исправно. Вдвоём они установили "сорокопятку", рядовой побежал за снарядами, но принес осколочные, пришлось бежать ещё раз, за бронебойными.Иван Васильевич сделал три выстрела, а танки всё приближались. И тут рядовой Гиммельфарб подсказал, крикнул: "Ниже, полковник! Ниже наводи! Снаряды рикошетируют от лобовой брони!" Сам Стрельбицкий в горячке боя этого не учёл. Подправив прицел, он снова открыл огонь и поджёг три танка. Немцы стали отступать.Спустя какое-то время немцы снова пошли в атаку, на этот раз им удалось расчленить боевые порядки группы. Лишившись почти всей артиллерии, разделённые боем, отряды отступили в лес, где вновь собрались. На совещании командиры приняли решение пробираться на восток ночами, используя тропы и не ввязываясь в крупные бои.Отступали в направлении на Оршу, по дороге разгромили штаб пехотного полка.В другом ночном нападении на деревню Журавы группа генерала Болдина уничтожила крупный тыловой немецкий гарнизон. Бой получился ожесточённый, только убитыми противник потерял около 250 человек. Оружия захватили столько, что хватило бы вооружить несколько таких групп, какая была в распоряжении у Болдина и Стрельбицкого. Среди трофеев оказалось и множество автотранспорта. Все, что не удалось унести, уничтожили.Из окружения вышли 11 августа в районе Ярцево. Нанеся удар по немецким порядкам с тыла, сначала уничтожили расчеты вражески орудий и зениток, а потом нанесли удар по пехоте. Немцы подвергли группу артиллерийским обстрелам и авианалётам. Многие погибли, в том числе и командир 27-й стрелковой дивизии генерал-майор Степанов, сам Стрельбицкий получил осколочное ранение в руку, но 1 654 вооруженных бойца, вышли из окружения.Во главе подольских курсантовУже через несколько дней Ивана Семёнович Стрельбицкого вызвали в Москву, в Главное артиллерийское управление (ГАУ). В кабинете ему навстречу из-за стола поднялся начальник артиллерии РККА и по совместительству заместитель наркома обороны генерал-полковник Николай Николаевич Воронов.Он поздравил Ивана Семёновича с награждением, а когда тот, ничего не понимая, посмотрел на генерала, протянул ему последний номер "Красной Звезды". Там, среди награждённых, была и его фамилия. Оказывается, генерал Болдин чуть ли не в тот же день, когда группа вышла к своим, написал представление к орденам на всех отличившихся. Вспомнил он и про своего заместителя, который у него на глазах подбил три вражеских танка.В приграничных боях наиболее эффективным средством против немецких танковых клиньев показали себя противотанковые артбригады, одной из которых и командовал Стрельбицкий.В Москве задумались о создании более крупных подобных соединений. Противотанковые дивизии предполагалось формировать из десяти полков по 36 пушек в каждом. В состав дивизии предполагалось ввести моторизованные сапёрные батальоны, в задачу которых входило бы оперативное минирование танкоопасных направлений.Здесь же, учитывая опыт боёв Стрельбицкого, Воронов предложил ему возглавить Подольское артиллерийское училище. Полковник в боевой обстановке смог оценить все преимущества и недостатки крупных артиллерийских соединений, мог быстро составить урезанную программу обучения, которая бы содержала все знания, крайне необходимые в боевых условиях. Его опыт позволял объективно оценить, что в имеющихся учебниках и наставлениях важно, а без чего можно и обойтись.Там же в Подольске начиналось формирование артиллерийских полков. Выпускники училища, закончив учёбу, тут же получат под свое начало готовые артиллерийские расчеты. Кроме того, не исключалось совмещение формирования полков с учебным процессом.Уже через несколько часов Стрельбицкий находился в Подольске.От Москвы до Кореи5 октября Ивану Семёновичу Стрельбицкому снова было суждено оказаться на передовой.Курсантов пехотного и артиллерийского училищ подняли по тревоге и отправили на Можайское направление на Ильинский рубеж. По приказу командования Московским военным округом курсантам надо было продержаться 5-6 дней, а в результате оборона затянулась на 12.В сводном отряде двух училищ Стрельбицкий командовал артиллерией, а общее командование легло на начальника пехотного училища генерал-майора Василия Андреевича Смирнова.Курсанты с честью выдержали выпавшее на их долю тяжёлое испытание, и, хотя потеряли больше половины своего состава, отошли только когда глубоко у них в тылу немцы захватили Малоярославец, и училища очутились в окружении.После этого подвига подольских курсантов и их командиров по праву заносят в список спасителей Москвы. В их честь открывают памятники, пишут книги и снимают фильмы, в которых неизменно фигурирует Иван Семёнович Стрельбицкий. Он и сам написал о подвиге подольцев книгу, и сделал очень много для сбережения памяти о героических курсантах.9 ноября 1941 года Ивану Семёновичу присвоили звание генерал-майора артиллерии и назначили начальником артиллерии 60-й резервной армии.В 1942 году он стал командующим артиллерии 2-й Гвардейской армии Южного фронта, впоследствии переименованного в 4-й Украинский.Судьба почти через четверть века вновь забросила его в места, где он воевал в молодости. Ему вновь пришлось принимать участие в освобождении Перекопа и штурме Ишуньских позиций, но теперь на них сражались немцы и румыны.Командование представляло его к присвоению званию Героя Советского Союза, но вышестоящее начальство ограничилось награждением орденом Суворова I степени. Затем было освобождение Севастополя и штурм Кёнигсберга. Всего же генерал награждён ещё орденами Кутузова обеих степеней, орденом Ленина и тремя орденами Красного знамени. Войну закончил в звании генерал-лейтенанта.После войны Стрельбицкий продолжил успешную военную карьеру, успел даже повоевать с американцами в Корее. В 1960 году вышел в отставку по состоянию здоровья. После этого занимался писательством и сбором информации о судьбах своих бывших курсантов Подольского училища.Умер после продолжительной болезни 25 ноября 1980 года, оставив после себя значительное литературное наследие и добрую память.
https://ukraina.ru/20190828/1024754570.html
https://ukraina.ru/20190226/1022810271.html
https://ukraina.ru/20191126/1025809216.html
https://ukraina.ru/20220628/1034247971.html
https://ukraina.ru/20210216/1030566447.html
https://ukraina.ru/20220928/1039173038.html
https://ukraina.ru/20220108/1033029162.html
горловка
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
история_старая, история, великая отечественная война, горловка
7 октября 1900 года в Горловке в семье потомка древнего русского дворянского рода появился на свет сын Иван. Этому человеку предстояло стать красным командиром, пройти через горнило Гражданской войны, межвоенные репрессии, Зимнюю и Великую Отечественную войны и навеки внести своё имя в скрижали истории, как одного из спасителей Москвы.
Отец Ивана – Семён Дементьевич Стрельбицкий – в год, когда родился его сын, работал служащим Южно-русского каменноугольного общества.
Их род вёл свою историю ещё со времён средневековья. По семейной легенде предок Стрельбицких "Данила из Кульчиц" служил ловчим у короля Руси Льва Даниловича Галицкого… того самого, в честь которого Даниил князь Галицкий назвал основанный им город Львов. В своей грамоте, сохранившейся в актовых документах королевства Галиции и Лодомерии, Лев Данилович повелел указать: "Я, Лев, государь от Бога, господин всея земли Руси, подарил своему милому подданному, благородному Даниле с Кульчиц, поток Яблонька на Самборском гостинце (тракте)…"
Но когда родился Иван, это уже был захудалый шляхетский род без земли. Единственное, что его дед Дементий, будучи обыкновенным ремесленником, сумел дать своему сыну – Семёну Дементьевичу, достойное образование – тот окончил учительскую семинарию.
В 1918 году Стрельбицкий старший стал большевиком, а Иван Семёнович записался в Красную Армию.
Интернационал против Махно
К октябрю 1920 года он уже командовал батареей Интернациональной кавалерийской бригады под командованием Эрнеста Францевича Кужело, чеха по национальности. Вообще же в состав бригады входили: русские, украинцы, немцы, австрийцы и чехи. Но больше всего там было венгров.
В ноябре 1920 года за успешное отражение метким артиллерийским огнём атак врангелевцев при штурме Перекопа и Ишуни, командующий Южным фронтом Михаил Васильевич Фрунзе предложил молодому командиру выбрать себе награду: "Что хочешь, орден или шашку?". Иван Семёнович по молодости выбрал шашку. Мог ли он тогда подумать, что через 24 года, его, уже заслуженного генерал-лейтенанта, будут представлять к званию Героя Советского Союза, а наградят орденом Суворова I степени за бои в этих же краях.
Но, пока шла Гражданская война. Интернациональную кавалерийскую бригаду направили против батьки Махно. Поначалу крестьяне поддерживали батьку, поэтому борьба проходила тяжело. Однако после того, как большевики пообещали раздать крестьянам землю, ситуация резко изменилась: Махно стал терять поддержу землепашцев – в боях с регулярными красными частями численность его отрядов стала резко сокращаться.
В феврале 1921 года пришёл приказ Фрунзе о роспуске бригады – кавалеристы стали собираться домой. Но тут стало известно, что в 40 километрах от села Покровское, где они располагались, махновцы захватили, пытали и изрубили тридцать фуражиров из 1-го полка их бригады. Ещё сорок красноармейцев-кубанцев забаррикадировались на мельнице и просили подмоги. Стихийно собравшись, вся бригада отправилась на выручку.
Изрубив, не ожидавших нападения, махновцев, кавалеристы закрепились и одну за другой отбили несколько атак собравшегося с силами противника. Свое веское слово сказала в этом бою и бригадная артиллерия. Вскоре подошедшая 7-я кавалерийская дивизия обрушилась на махновцев с тыла. Батьке удалось уйти от преследователей только со своей гвардией, так называемой "волчьей сотней". От пленных удалось узнать, что разведка сообщила батьке о расформировании интербригадовцев. Он решил вырваться из сжимавшегося вокруг него кольца через контролируемый ими участок.
Отец – "украинский фашист", сын – "польский шпион"
После Гражданской войны Иван Семёнович Стрельбицкий остался в армии. К 1937 году он уже полковник, командир артиллерии 33-го стрелкового корпуса. И здесь судьба отвернулась от него.
13 августа 1937 года по обвинению в участии в "украинской национал-фашистской организации, проводившей работу по созданию повстанческих кадров, шпионажу и подготовке терактов против руководства компартии и сов. правительства" арестовали его отца. Не помогло даже то, что заслуженный большевик был когда-то лично знаком с Лениным. 25 октября 1937 года Семёна Дементьевича расстреляли.
Вскоре по обвинению в сотрудничестве с польской разведкой арестовали и Ивана Семёновича.
Неожиданного помог следователь, хорошо знавший семью полковника. Он предупредил жену Стрельбицкого и посоветовал в разговоре с соседками сказать, что она уезжает к родственникам на север, а самой брать детей и уезжать в противоположном направлении. В результате Марии Николаевне удалось избежать ареста.
Сам же Иван Семёнович теперь мог спокойно отрицать любые обвинения следствия, не опасаясь за судьбу семьи.
Через несколько лет его, как и генерала Константина Константиновича Рокоссовского, освободили и восстановили в звании. Он успел принять участие в Зимней войне, а вапреле 1941 года Ивана Семёновича назначили командовать формирующейся 8-й артиллерийской противотанковой бригадой.
22 июня 1941 года Иван Семёнович Стрельбицкий встретил в Белоруссии возле города Лида. Здесь его бригада держала оборону до 28 июня. Его артиллеристам удалось отбить несколько атак 3-й танковой группы Германа Готта, уничтожив при этом порядка 60 танков.
28 июня пришёл приказ командования 21-го стрелкового корпуса, совместно с частями 24-й стрелковой дивизии, сражавшейся южнее начать отступление на восток. Из-за нехватки автотранспорта и тракторов большую часть вооружений бригады пришлось бросить, предварительно расстреляв весь боезапас и выведя орудия из строя.
30 июня закончилось топливо – остановились в лесу и спрятали оставшуюся технику. К артиллеристам стали присоединяться остатки отрядов пограничников, а также подразделений 3-й и 10-й армий. Самое главное, что многие сохранили артиллерию, и, главное, боеприпасы. Даже, была танкетка Т-37.
Таким образом, под началом Стрельбицкого вскоре собрались порядка 5 000 человек, из которых он сформировал несколько подразделений.
1 июля этот сводный отряд перешёл в наступление на Минск. Ему удалось ворваться на окраину города, но немцы смогли отразить натиск танковой контратакой. Вторая атака также не принесла результатов.
Вскоре в расположение частей Стрельбицкого вышли старшие по званию командиры: командующий 21-м стрелковым корпусом генерал-майор Владимир Борисович Борисов и командир 27-й стрелковой дивизии генерал-майор Александр Михайлович Степанов. Но они отказались принять командование над отрядом.
Так пришлось полковнику Стрельбицкому и продолжать командовать, пока в расположение подразделения не въехала штабная "эмка". В ней оказался 1-й заместитель командующего Западным фронтом генерал-лейтенант Иван Васильевич Болдин, а с ним ещё один генерал и шофёр. Он прибыл к окруженным западнее Минска войскам, с целью организации контрудара в тылу у немцев. Но прибыв на место, Болдин понял, что выполнить приказ командующего фронтом невозможно: из-за отсутствия связи, постоянных ударов противника и бомбёжек подразделения полностью потеряли управляемость и фактически рассыпались.
Иван Васильевич Болдин принял над сводным отрядом командование, а Стрельбицкого назначил своим замом. Уже на следующий день они организовали разведку боем южнее Минска. 5 июля отряд предпринял попытку вырваться из окружения, однако она провалилась. При авианалёте погиб командующий 21-м стрелковым корпусом генерал Борисов. После бомбёжки на позиции солдат стали наступать танки.
Всего в 150 метрах располагалась батарея, но она, почему-то, молчала. Иван Семёнович с привязавшимся к нему рядовым – Михаилом Григорьевичем Гиммельфарбом – отправились туда. А там на позициях в земле зияли две воронки, артиллеристы погибли или разбежались, одно орудие было опрокинуто, а остальные засыпаны землёй. Отступать в лес было уже поздно – танки совсем близко. Осмотрев опрокинутое орудие, Иван Семёнович понял, что оно исправно. Вдвоём они установили "сорокопятку", рядовой побежал за снарядами, но принес осколочные, пришлось бежать ещё раз, за бронебойными.
Иван Васильевич сделал три выстрела, а танки всё приближались. И тут рядовой Гиммельфарб подсказал, крикнул: "Ниже, полковник! Ниже наводи! Снаряды рикошетируют от лобовой брони!" Сам Стрельбицкий в горячке боя этого не учёл. Подправив прицел, он снова открыл огонь и поджёг три танка. Немцы стали отступать.
Спустя какое-то время немцы снова пошли в атаку, на этот раз им удалось расчленить боевые порядки группы. Лишившись почти всей артиллерии, разделённые боем, отряды отступили в лес, где вновь собрались. На совещании командиры приняли решение пробираться на восток ночами, используя тропы и не ввязываясь в крупные бои.
Отступали в направлении на Оршу, по дороге разгромили штаб пехотного полка.
В другом ночном нападении на деревню Журавы группа генерала Болдина уничтожила крупный тыловой немецкий гарнизон. Бой получился ожесточённый, только убитыми противник потерял около 250 человек. Оружия захватили столько, что хватило бы вооружить несколько таких групп, какая была в распоряжении у Болдина и Стрельбицкого. Среди трофеев оказалось и множество автотранспорта. Все, что не удалось унести, уничтожили.
Из окружения вышли 11 августа в районе Ярцево. Нанеся удар по немецким порядкам с тыла, сначала уничтожили расчеты вражески орудий и зениток, а потом нанесли удар по пехоте. Немцы подвергли группу артиллерийским обстрелам и авианалётам. Многие погибли, в том числе и командир 27-й стрелковой дивизии генерал-майор Степанов, сам Стрельбицкий получил осколочное ранение в руку, но 1 654 вооруженных бойца, вышли из окружения.
Во главе подольских курсантов
Уже через несколько дней Ивана Семёнович Стрельбицкого вызвали в Москву, в Главное артиллерийское управление (ГАУ). В кабинете ему навстречу из-за стола поднялся начальник артиллерии РККА и по совместительству заместитель наркома обороны генерал-полковник Николай Николаевич Воронов.
Он поздравил Ивана Семёновича с награждением, а когда тот, ничего не понимая, посмотрел на генерала, протянул ему последний номер "Красной Звезды". Там, среди награждённых, была и его фамилия. Оказывается, генерал Болдин чуть ли не в тот же день, когда группа вышла к своим, написал представление к орденам на всех отличившихся. Вспомнил он и про своего заместителя, который у него на глазах подбил три вражеских танка.
В приграничных боях наиболее эффективным средством против немецких танковых клиньев показали себя противотанковые артбригады, одной из которых и командовал Стрельбицкий.
В Москве задумались о создании более крупных подобных соединений. Противотанковые дивизии предполагалось формировать из десяти полков по 36 пушек в каждом. В состав дивизии предполагалось ввести моторизованные сапёрные батальоны, в задачу которых входило бы оперативное минирование танкоопасных направлений.
Здесь же, учитывая опыт боёв Стрельбицкого, Воронов предложил ему возглавить Подольское артиллерийское училище. Полковник в боевой обстановке смог оценить все преимущества и недостатки крупных артиллерийских соединений, мог быстро составить урезанную программу обучения, которая бы содержала все знания, крайне необходимые в боевых условиях. Его опыт позволял объективно оценить, что в имеющихся учебниках и наставлениях важно, а без чего можно и обойтись.
Там же в Подольске начиналось формирование артиллерийских полков. Выпускники училища, закончив учёбу, тут же получат под свое начало готовые артиллерийские расчеты. Кроме того, не исключалось совмещение формирования полков с учебным процессом.
Уже через несколько часов Стрельбицкий находился в Подольске.
5 октября Ивану Семёновичу Стрельбицкому снова было суждено оказаться на передовой.
Курсантов пехотного и артиллерийского училищ подняли по тревоге и отправили на Можайское направление на Ильинский рубеж. По приказу командования Московским военным округом курсантам надо было продержаться 5-6 дней, а в результате оборона затянулась на 12.
В сводном отряде двух училищ Стрельбицкий командовал артиллерией, а общее командование легло на начальника пехотного училища генерал-майора Василия Андреевича Смирнова.
Курсанты с честью выдержали выпавшее на их долю тяжёлое испытание, и, хотя потеряли больше половины своего состава, отошли только когда глубоко у них в тылу немцы захватили Малоярославец, и училища очутились в окружении.
После этого подвига подольских курсантов и их командиров по праву заносят в список спасителей Москвы. В их честь открывают памятники, пишут книги и снимают фильмы, в которых неизменно фигурирует Иван Семёнович Стрельбицкий. Он и сам написал о подвиге подольцев книгу, и сделал очень много для сбережения памяти о героических курсантах.
9 ноября 1941 года Ивану Семёновичу присвоили звание генерал-майора артиллерии и назначили начальником артиллерии 60-й резервной армии.
В 1942 году он стал командующим артиллерии 2-й Гвардейской армии Южного фронта, впоследствии переименованного в 4-й Украинский.
Судьба почти через четверть века вновь забросила его в места, где он воевал в молодости. Ему вновь пришлось принимать участие в освобождении Перекопа и штурме Ишуньских позиций, но теперь на них сражались немцы и румыны.
Командование представляло его к присвоению званию Героя Советского Союза, но вышестоящее начальство ограничилось награждением орденом Суворова I степени. Затем было освобождение Севастополя и штурм Кёнигсберга. Всего же генерал награждён ещё орденами Кутузова обеих степеней, орденом Ленина и тремя орденами Красного знамени. Войну закончил в звании генерал-лейтенанта.
После войны Стрельбицкий продолжил успешную военную карьеру, успел даже повоевать с американцами в Корее. В 1960 году вышел в отставку по состоянию здоровья. После этого занимался писательством и сбором информации о судьбах своих бывших курсантов Подольского училища.
Умер после продолжительной болезни 25 ноября 1980 года, оставив после себя значительное литературное наследие и добрую память.
