https://ukraina.ru/20220908/1038545380.html
Очевидные несовпадения. Настоящее и будущее российской и украинской фармацевтической промышленности
Очевидные несовпадения. Настоящее и будущее российской и украинской фармацевтической промышленности - 08.09.2022 Украина.ру
Очевидные несовпадения. Настоящее и будущее российской и украинской фармацевтической промышленности
Украина.ру, 08.09.2022
2022-09-08T12:49
2022-09-08T12:49
2022-09-08T13:39
эксклюзив
иван лизан
лекарства
сво
украина
экономика
россия
санкции
рынок
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdnn1.ukraina.ru/img/102087/12/1020871202_0:187:3072:1915_1920x0_80_0_0_6ee7977e6af5f63c8208bb3385988599.jpg
Боевые действия — это не только сражение военных машин, но и битва экономик, в том числе фармацевтической промышленности, на которую ложится тяжесть по обеспечению раненных и пострадавших лекарствами.Киев к войне готовился: не зря к апрелю 2022 года Украина закупила лекарств на 5 млрд гривен, из которых 3,5 млрд пришлись на февраль. Успеть законтрактовать лекарств на такую сумму за последние 4 февральских дня — дело нетривиальное. Готовилась к СВО и Россия: в 2021 году производство лекарств, в том числе благодаря коронавирусному импульсу, выросло на 11,5%, а за первое полугодие текущего года рост составил 28%. Только в Херсонскую область в середине лета было поставлено 350 тонн лекарств для местных больниц и поликлиник.Поэтому самое время внимательно присмотреться к фармацевтическим промышленностям Украины и России, чьи истории развития оказались тесно переплетены даже тогда, когда связь между ними разорвали.Украинская фармпромышленность уходит своими корнями в имперские годы:— «Здоровье» создали ещё в 1907 году при царской России;— «Фармак» опирается на фундамент Киевского химико-фармацевтического завода им. Ломоносова;— «Дарница» была создана в 1932 году на основе киевского филиала Украинского института экспериментальной эндокринологии;— «Юрия-фарм» возникла как цех медпрепаратов Черкасского гормолзавода.В советские годы этим предприятия развивали и модернизировали, в 1990-е и начале 2000-х приватизировали, а затем новые собственники вкладывали деньги в их развитие.94% украинского фармпроизводства приходятся на дженерики — аналоги иностранных лекарств, на которые больше не распространяется патентная защита. В их основе находится то же действующее вещество и в том же количестве, что и в оригинальном лекарстве, однако они не проходят испытания на биоэквивалентность, то есть их эффективность и частота проявления побочных действий могут отличаться от оригинального препарата. Производство дженериков на Украине освоили в первые два десятилетия независимости. Широко производились дженерики в советские годы в странах СЭВ, где закрывали глаза на патенты и право интеллектуальной собственности капиталистических стран.Главным рынком сбыта для украинских лекарств на протяжении двух с половиной десятилетий была Россия, где своей фармацевтической промышленности не было. РСФСР в советские годы специализировалась на производстве малотоннажной химии — фармацевтических субстанций, составляющих основу любого лекарственного средства, а готовые лекарства преимущественно производили в советских республиках и странах СЭВ от Чехии до Югославии.Унаследованные Россией остатки советской фармпромышленности 1990-е не пережили, поэтому отсчитывать историю постсоветской фармпромышленности стоит с 1998 года, когда девальвация рубля и последующий восстановительный рост экономики повысили привлекательность России как рынка сбыта лекарств. В те годы на российский рынок не только зашли иностранцы, но и начали возникать первые российские фармкомпании, ставшие позднее гигантами: в 1996 году основали «Валента Фарм», «Фармстинтез» начала работу в 1997 году, в 2001 году были основаны гиганты «Р-Фарм», «Биокад» и «Герофарм», «Генериум» возник в 2009 году. Из 6 перечисленных выше предприятий на советское наследие опирались «Валента Фарм» (Щёлковский витаминный завод) и «Генериум» (биомедицинский завод во Владимирской области). Всё остальное было создано с нуля.Как в случае с Украиной, изначально основой производства российских фармкомпаний были (во многом и остаются) дженерики, однако постепенно возникла специализация: «Валента Фарм» и «Фармстинтез» остались в сфере дженериков, «Герофарм» сконцентрировался на инсулинах, «Генериум» перешёл в биотехнологическую нишу, а «Р-Фарм» и «Биокад» стали транснациональными компаниями.Однако конфликт между украинскими и российскими производителями лекарств был предопределён уже теми фактами, что все они начинали с дженериков и для всех них российский рынок был основным. До 2014 года всем им удавалось уживаться на одном рынке. Но после дороги украинских и российских производителей разошлись.— В 2016 году Украина перестала поставлять в Россию препарат «Мезатон». Препарат входил в перечень жизненно необходимых и важнейших. Это стало тревожным знаком, указавшим на опасность сохранения зависимости от Украины.— В 2017 году украинский Минздрав запретил российские лекарства, а в списке из 68 запрещённых к продаже препаратов оказались 43 российских наименования. Фактически Киев закрыл свой рынок для российских лекарств, однако продолжал поставки своих препаратов на российский рынок, где активно демпинговал, пытаясь нарастить рыночную долю.— В ноябре 2018 года Россия ввела санкции против крупнейших украинских фармкомпаний, а также их владельцев. Под санкциями оказались «Фармак», «Интерхим» и «Дарница». Поставки украинских лекарств на российский рынок прекратились, однако Россия продолжила покупать фармсубстанции.К тому моменту расклад на фармрынках двух стран сильно изменился.Если в России ёмкость внутреннего рынка росла, то на Украине она рухнула из-за потери Крыма, Донбасса и львиной доли ВВП. Пять постмайданных лет оказались потерянными для украинских фармпроизводителей.Если в России государство активно использовало все возможные меры господдержки фармпромышленности, то на Украине оно не просто самоустранилось, а стало активно лоббировать интересы иностранных фармгигантов.В России с 2009 по 2020 годы реализовывали госпрограмму «Фарма-2020», в рамках которой государство компенсировало компаниям часть затрат на разработку лекарств, поддерживало их при судебном оспаривании патентов иностранных корпораций (для последующего выпуска их лекарств без каких-либо ограничений), выдавало льготные кредиты и предоставило преференции при госзакупках.На Украине же после 2014 года сломали систему госзакупок лекарств: грузин Квиташвили вместе со своим замом-фармболлистом Шафранским отдали приоритет при закупках иностранным структурам, а Ульяна Супрун зацементировала систему, когда бюджетные деньги стали осваивать международные организации, включая британскую компанию Crown Agents, созданную ещё для торговли с колониями.Поэтому украинский госпитальный рынок также не стал точкой опоры для местных фармпроизводителей. Как и в случае с аптечным рынком, 5 постмайданных лет оказались потерянным временем.Потеря российского рынка лишь усилила удар, который нанесла производству киевская власть: пришлось спешно искать новые рынки сбыта, что привело к потере 7 лет развития. На европейский рынок выйти так и не удалось: ЕС не признаёт украинские сертификаты качества производства (GMP), поэтому украинским производителям пришлось вновь искать место на постсоветском рынке. Украинским компаниям понадобилось 7 лет для повторения своих же экспортных рекордов за 2013 год, когда удалось продать лекарств на 235 млн долларов. Для сравнения: с 2009 по 2020 годы экспорт лекарств из России вырос в три раза: с 340 до 1 млрд долларов. А в 2021 году только вакцин Россия продала на 1,4 млрд долларов.В общем, уже к началу СВО дороги украинской и российской фармпромышленности окончательно разошлись. У них по-прежнему есть общие черты, но различий стало значительно больше.У российской и украинской фарм одинаковые слабые черты: и там, и там в денежном выражении на фармрынках доминируют иностранные лекарства (55% в России против 63% на Украине), но в количественном лидируют местные лекарства (77% в России против 69% на Украине). И там, и там низкая доля инновационных и оригинальных лекарств в экспорте и сильная зависимость от импорта фармацевтических субстанций.Но на этом сходство заканчивается: в 2019 году объём российского фармрынка превысил 28,1 млрд долларов, из которых 8,75 млрд долларов пришлись на госзакупки. В том же году объём украинского рынка достиг 3,8 млрд долларов, из которых 0,5 млрд долларов пришлись на госзакупки лекарств преимущественно у иностранных компаний. С поправкой на разную численность населения, российский рынок госзакупок в 5 раз больше украинского. Эта разница является пропастью, которую украинские «Фармак» с «Дарницей» никогда не преодолеют. Как итог, только инвестиции «Биокада» в 2020 году составили 28 млрд рублей против 7 млрд рублей всех украинских инвестиций в фарму. И если киевская «Дарница» оценивается в 400 млн долларов, то российская «Р-Фарм» в 6–8 млрд долларов.Задачи-минимум украинской фармы — сохранить производство. Никакого роста продаж в ближайшее время не будет: краткий всплеск аптечных продаж после начала СВО закончился общей потребительской депрессией, а отъезд миллионов человек с потерей регионов обернулся сокращением ёмкости внутреннего рынка. В то же время задача российской фармпромышленности — разработка сотен новых лекарств и обеспечение фармацевтического суверенитета, включая импортозамещение фармацевтических субстанций.Есть ли будущее у украинских фармзаводов в реалиях российского рынка? Безусловно, заводы без особых проблем могут быть интегрированы как в российский фармрынок, так и в производственные цепочки, чего не скажешь о менеджерах и владельцах фармгигантов, которые наперегонки принялись помогать ВСУ и даже с гордостью уходить с белорусского рынка (как «Фармак»).Главный вопрос не в том, как развивать постукраинскую фармацевтическую промышленность, а в том, что из неё сохранится к окончанию СВО.
https://ukraina.ru/20220805/1037330801.html
https://ukraina.ru/20211008/1032426256.html
https://ukraina.ru/20220623/1034212048.html
https://ukraina.ru/20220823/1037977095.html
украина
россия
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
2022
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
Новости
ru-RU
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Украина.ру
editors@ukraina.ru
+7 495 645 66 01
ФГУП МИА «Россия сегодня»
Иван Лизан
https://cdnn1.ukraina.ru/img/07e6/09/1d/1039206977_383:37:895:549_100x100_80_0_0_bb1c6d0378fdcd5d9270c21c43865353.jpg
эксклюзив, иван лизан, лекарства, сво, украина, экономика, россия, санкции, рынок
Боевые действия — это не только сражение военных машин, но и битва экономик, в том числе фармацевтической промышленности, на которую ложится тяжесть по обеспечению раненных и пострадавших лекарствами.
Киев к войне готовился: не зря к апрелю 2022 года Украина закупила лекарств на 5 млрд гривен, из которых 3,5 млрд пришлись на февраль. Успеть законтрактовать лекарств на такую сумму за последние 4 февральских дня — дело нетривиальное. Готовилась к СВО и Россия: в 2021 году производство лекарств, в том числе благодаря коронавирусному импульсу, выросло на 11,5%, а за первое полугодие текущего года рост составил 28%. Только в Херсонскую область в середине лета было поставлено 350 тонн лекарств для местных больниц и поликлиник.
Поэтому самое время внимательно присмотреться к фармацевтическим промышленностям Украины и России, чьи истории развития оказались тесно переплетены даже тогда, когда связь между ними разорвали.
Украинская фармпромышленность уходит своими корнями в имперские годы:
— «Здоровье» создали ещё в 1907 году при царской России;
— «Фармак» опирается на фундамент Киевского химико-фармацевтического завода им. Ломоносова;
— «Дарница» была создана в 1932 году на основе киевского филиала Украинского института экспериментальной эндокринологии;
— «Юрия-фарм» возникла как цех медпрепаратов Черкасского гормолзавода.
В советские годы этим предприятия развивали и модернизировали, в 1990-е и начале 2000-х приватизировали, а затем новые собственники вкладывали деньги в их развитие.
94% украинского фармпроизводства приходятся на дженерики — аналоги иностранных лекарств, на которые больше не распространяется патентная защита. В их основе находится то же действующее вещество и в том же количестве, что и в оригинальном лекарстве, однако они не проходят испытания на биоэквивалентность, то есть их эффективность и частота проявления побочных действий могут отличаться от оригинального препарата. Производство дженериков на Украине освоили в первые два десятилетия независимости. Широко производились дженерики в советские годы в странах СЭВ, где закрывали глаза на патенты и право интеллектуальной собственности капиталистических стран.
Главным рынком сбыта для украинских лекарств на протяжении двух с половиной десятилетий была Россия, где своей фармацевтической промышленности не было. РСФСР в советские годы специализировалась на производстве малотоннажной химии — фармацевтических субстанций, составляющих основу любого лекарственного средства, а готовые лекарства преимущественно производили в советских республиках и странах СЭВ от Чехии до Югославии.
Унаследованные Россией остатки советской фармпромышленности 1990-е не пережили, поэтому отсчитывать историю постсоветской фармпромышленности стоит с 1998 года, когда девальвация рубля и последующий восстановительный рост экономики повысили привлекательность России как рынка сбыта лекарств. В те годы на российский рынок не только зашли иностранцы, но и начали возникать первые российские фармкомпании, ставшие позднее гигантами: в 1996 году основали «Валента Фарм», «Фармстинтез» начала работу в 1997 году, в 2001 году были основаны гиганты «Р-Фарм», «Биокад» и «Герофарм», «Генериум» возник в 2009 году. Из 6 перечисленных выше предприятий на советское наследие опирались «Валента Фарм» (Щёлковский витаминный завод) и «Генериум» (биомедицинский завод во Владимирской области). Всё остальное было создано с нуля.
Как в случае с Украиной, изначально основой производства российских фармкомпаний были (во многом и остаются) дженерики, однако постепенно возникла специализация: «Валента Фарм» и «Фармстинтез» остались в сфере дженериков, «Герофарм» сконцентрировался на инсулинах, «Генериум» перешёл в биотехнологическую нишу, а «Р-Фарм» и «Биокад» стали транснациональными компаниями.
Однако конфликт между украинскими и российскими производителями лекарств был предопределён уже теми фактами, что все они начинали с дженериков и для всех них российский рынок был основным. До 2014 года всем им удавалось уживаться на одном рынке. Но после дороги украинских и российских производителей разошлись.
— В 2016 году Украина перестала поставлять в Россию препарат «Мезатон». Препарат входил в перечень жизненно необходимых и важнейших. Это стало тревожным знаком, указавшим на опасность сохранения зависимости от Украины.
— В 2017 году украинский Минздрав запретил российские лекарства, а в списке из 68 запрещённых к продаже препаратов оказались 43 российских наименования. Фактически Киев закрыл свой рынок для российских лекарств, однако продолжал поставки своих препаратов на российский рынок, где активно демпинговал, пытаясь нарастить рыночную долю.
— В ноябре 2018 года Россия ввела санкции против крупнейших украинских фармкомпаний, а также их владельцев. Под санкциями оказались «Фармак», «Интерхим» и «Дарница». Поставки украинских лекарств на российский рынок прекратились, однако Россия продолжила покупать фармсубстанции.
К тому моменту расклад на фармрынках двух стран сильно изменился.
Если в России ёмкость внутреннего рынка росла, то на Украине она рухнула из-за потери Крыма, Донбасса и львиной доли ВВП. Пять постмайданных лет оказались потерянными для украинских фармпроизводителей.
Если в России государство активно использовало все возможные меры господдержки фармпромышленности, то на Украине оно не просто самоустранилось, а стало активно лоббировать интересы иностранных фармгигантов.
В России с 2009 по 2020 годы реализовывали госпрограмму «Фарма-2020», в рамках которой государство компенсировало компаниям часть затрат на разработку лекарств, поддерживало их при судебном оспаривании патентов иностранных корпораций (для последующего выпуска их лекарств без каких-либо ограничений), выдавало льготные кредиты и предоставило преференции при госзакупках.
На Украине же после 2014 года сломали систему госзакупок лекарств: грузин Квиташвили вместе со своим замом-фармболлистом Шафранским отдали приоритет при закупках иностранным структурам, а Ульяна Супрун зацементировала систему, когда бюджетные деньги стали осваивать международные организации, включая британскую компанию Crown Agents, созданную ещё для торговли с колониями.
Поэтому украинский госпитальный рынок также не стал точкой опоры для местных фармпроизводителей. Как и в случае с аптечным рынком, 5 постмайданных лет оказались потерянным временем.
Потеря российского рынка лишь усилила удар, который нанесла производству киевская власть: пришлось спешно искать новые рынки сбыта, что привело к потере 7 лет развития. На европейский рынок выйти так и не удалось: ЕС не признаёт украинские сертификаты качества производства (GMP), поэтому украинским производителям пришлось вновь искать место на постсоветском рынке. Украинским компаниям понадобилось 7 лет для повторения своих же экспортных рекордов за 2013 год, когда удалось продать лекарств на 235 млн долларов. Для сравнения: с 2009 по 2020 годы экспорт лекарств из России вырос в три раза: с 340 до 1 млрд долларов. А в 2021 году только вакцин Россия продала на 1,4 млрд долларов.
В общем, уже к началу СВО дороги украинской и российской фармпромышленности окончательно разошлись. У них по-прежнему есть общие черты, но различий стало значительно больше.
У российской и украинской фарм одинаковые слабые черты: и там, и там в денежном выражении на фармрынках доминируют иностранные лекарства (55% в России против 63% на Украине), но в количественном лидируют местные лекарства (77% в России против 69% на Украине). И там, и там низкая доля инновационных и оригинальных лекарств в экспорте и сильная зависимость от импорта фармацевтических субстанций.
Но на этом сходство заканчивается: в 2019 году объём российского фармрынка превысил 28,1 млрд долларов, из которых 8,75 млрд долларов пришлись на госзакупки. В том же году объём украинского рынка достиг 3,8 млрд долларов, из которых 0,5 млрд долларов пришлись на госзакупки лекарств преимущественно у иностранных компаний. С поправкой на разную численность населения, российский рынок госзакупок в 5 раз больше украинского. Эта разница является пропастью, которую украинские «Фармак» с «Дарницей» никогда не преодолеют. Как итог, только инвестиции «Биокада» в 2020 году составили 28 млрд рублей против 7 млрд рублей всех украинских инвестиций в фарму. И если киевская «Дарница» оценивается в 400 млн долларов, то российская «Р-Фарм» в 6–8 млрд долларов.
Задачи-минимум украинской фармы — сохранить производство. Никакого роста продаж в ближайшее время не будет: краткий всплеск аптечных продаж после начала СВО закончился общей потребительской депрессией, а отъезд миллионов человек с потерей регионов обернулся сокращением ёмкости внутреннего рынка. В то же время задача российской фармпромышленности — разработка сотен новых лекарств и обеспечение фармацевтического суверенитета, включая импортозамещение фармацевтических субстанций.
Есть ли будущее у украинских фармзаводов в реалиях российского рынка? Безусловно, заводы без особых проблем могут быть интегрированы как в российский фармрынок, так и в производственные цепочки, чего не скажешь о менеджерах и владельцах фармгигантов, которые наперегонки принялись помогать ВСУ и даже с гордостью уходить с белорусского рынка (как «Фармак»).
Главный вопрос не в том, как развивать постукраинскую фармацевтическую промышленность, а в том, что из неё сохранится к окончанию СВО.
