«Выходили через блокпост, блокпост был пустой. Я еще подумал, мы нормально выйдем. Хорошо. Отошли метров сто в сторону Новоазовска… Била артиллерия, был миномет и работал снайпер. В спину», — так начался побег жителя Мариуполя Константина с матерью из города.
Беженцы оттуда — редкость. Даже один-два человека вызывают ажиотаж. Константина с передовой сразу доставили в прифронтовое Сопино, он стоит перед камерами и смартфонами и выглядит так, как будто только что остановился здесь после того, как покинул дом. Константин с матерью сбежал из микрорайона «Восточный».
«Я случайно услышал по радио [что можно уйти по гуманитарному коридору], люди в районе не знают ничего, им не доводят, службы не работают, людей хоронят во дворах домов, валяются люди на улицах. Ни света, ни газа, ни воды, ни отопления. Поймал «Радио Республика», услышал за коридор, позвонил на 112 в Новоазовск, мне сказали, что Россия не будет стрелять», — он говорит о том, как решился на побег из города.
Константин не видел, что кто-то удерживает жителей от ухода в сторону России, но и не слышал, чтобы кто-то предупреждал о такой возможности. Хотя возможность эта весьма условная — с украинской стороны ведется огонь, так что гуманитарный коридор не действует. «По нам стреляли. Впереди никого не было, когда мы выходили. Мы как легли с мамой, и полтора часа, не шевелясь», — мужчина уверен, что обороняющие город били по двум фигуркам в поле, которые бежали на восток. «Еды нет, магазины пустые. Я так скажу — Мариуполя больше нет», — спокойный вид мужчины диссонирует с мрачным смыслом слов. Константин заметно рад тому, что смог с матерью убежать из кошмара войны.
В школе Новоазовска Ольга и Анна, дочь и мать, — они тоже бежали из Мариуполя. «Они закрыли все выезды, балки, мостики повзрывали, газ взорвали, свет выключили, и с 27-го мы без связи, без информации, без ничего, кто кому что объявлял», — вспоминает Анна, как началась война.
На вопрос, кто устроил такую жизнь, женщина саркастически смотрит на интервьюера: «Кто-кто. Наши рідненьки. «Азов», ВСУ — я не знаю. Во всяком случае не мальчики с России, которые пришли забирать нас». Эвакуироваться из Мариуполя ей и ее дочери помогли военные ДНР.
Ольга и Анна, как и Константин, утверждают, что им пришлось уходить на восток под огнем — никакого режима тишины не было. «У меня дочка осталась маленькая с родителями, уже вывезли ее в другой район, там было спокойно. А нас проводили под заборами, но снайпера работали, вели нас перебежками по простреливаемой территории», — говорит Ольга.
Кто стрелял женщины не знают. «Кто-то в девятиэтажках [в Мариуполе] сидит, с города стреляли и все», — кратко отвечают они.
В селе Безыменное у палаток, где принимают беженцев стоит автобус. Люди в салоне на вопрос, как они здесь оказались, хором и со смехом отвечают: «Вышли за хлебом». Кого-то из жителей освобожденных поселков под Мариуполем эвакуировали прямо с улиц, говорят они. Кого-то отвезли в тыл для оформления документов, а потом разгорелись бои, и они остались на несколько дней в палатках местного МЧС. А теперь все ждут отправки обратно — там дома, хозяйства и у некоторых родственники, которых не успели вывезти или не захотели ехать. Пожилая женщина по кругу спрашивает у офицеров МВД и МЧС, где ее сестра, показывает какие-то документы.
Бабушки в автобусе говорить отказываются — до сих пор обижены на украинскую прессу. «У нас интервью миллион раз брали. Задавали вопросы, люди отвечали искренне, а они показывали разбитое в 2014-м общежитие и одно и то же: опять обстреляли, опять обстреляли», — злится пожилая женщина.
«Да это Россия уже пришла», — пытается ей втолковать соседка. Женщина отрицательно машет головой — мол, все равно никому не верю. «Мы для них москали были, а сейчас мы кем будем?» — объясняет сидящий рядом на сидении мужчина причину недоверчивости своих соседок.
Мужчины в спецовках «Метинвеста» — в Мариуполе работает принадлежащее этой корпорации предприятие «Азовсталь» — курят у автобусов в ожидании отправления домой и рассказывают, что в цехах не горит свет, его потушили по чьему-то приказу. Но металлургическое производство останавливать нельзя. «Люди, которые оттуда выходили сказали, что свет выключили. Только с фонариками можно ходить, и у рабочих синяя ленточка должна быть», — мужчина показывает на рукав, где должна крепиться лента, которая позволяет опознать тех, кого вынужденно оставили в цехах.
По словам эвакуированных, некие военные заманили жителей в подвалы. «Они приглашали людей в убежища, кто хотел, люди спускались в бункера. Им говорили: «Хотите прятаться — вот сюда прячьтесь». А теперь прикрываются ими», — передает один из эвакуированных слова знакомых.
К одетым в спецовки металлургов мужчинам подходит женщина из палатки, мнется, потом просит закурить. Ей протягивают сигарету, она отворачивается, перед этим сухо извинившись: «Простите, нервы ни к черту».
