Так уж получилось, что чисто исторически пропагандистские кампании, особенно в военное время не были сильной стороной нашего государства.
Можно здесь вспомнить и Первую Мировую, когда самые мощные системы подобного рода работали в Британии и в США. Кстати, немаловажно отметить, что Йозеф Геббельс, министр пропаганды Третьего Рейха, который и вел информационную войну уже в годы Второй Мировой, учился как раз на американском опыте. А точнее, шел по стопам Джорджа Крила и его «Дома Правды», главной пропагандистской структуры Штатов в годы Первой Мировой Войны.
И если говорить про Великую Отечественную, то в первые годы той войны СССР в информационном и пропагандистском плане проигрывал. Впрочем, если учесть количество и всеохватность, а также «меткость» воздействия на психику людей, то Третий Рейх до последних дней, до взятия Берлина советскими войсками, все же был несколько впереди Советской России. Впрочем, это Германии, как показала история, не слишком помогло.
Перелом в самом характере нацистской пропаганды начался примерно в конце 1942 и в 1943 году. Многие исследователи указывают в качестве главных событий, которые и внесли кардинальные изменения в пропаганду немцев, Сталинградскую битву или же Курскую Дугу.
Но так или иначе, именно тогда военная машина Третьего Рейха начинает буксовать. А затем и медленно, но систематически отступать.
И для того, чтобы удерживать боевой дух солдат, а также «объяснить» им это отступление, Имперское министерство пропаганды изменяет политику победных реляций и напоминаний про молниеносную войну на Востоке, к буквально, вере в «хитрый план Гитлера».
Именно тогда, 22 декабря 1943 года в германских войсках появляется такая структура, как Nationalsozialistischer Führungsoffizier (NSFO). Фактически, это была служба военных политических комиссаров, аналогичная системе советских политических офицеров. Которая занималась теперь активным «идеологическим и политическим воспитанием» немецкого рядового и офицерского состава.
При этом, в соответствующих методических документах Третьего Рейха отмечалось:
«Офицер, который не умеет осуществлять политическое воспитание и политическое руководство своею частью, столь же не соответствует своему назначению, как и офицер, не умеющий осуществлять тактическую подготовку и тактическое руководство».
Ровно тогда же, на первый план выходят два принципа немецкой военной пропаганды, которые в числе прочих были сформулированы помощником Геббельса Вильфредом фон Офеном. А именно:
«Пропаганда может и должна, особенно во время войны, отказаться от гуманизма и эстетики, как бы высоко мы их ни ценили, так как в борьбе народа речь идет ни о чем другом, как о его бытии.
Пропаганда всегда обращена только к массам, а не к интеллигенции, поэтому ее уровень должен ориентироваться на способности восприятия самых ограниченных среди тех, на кого она должна повлиять».
И на этом этапе в немецкой пропаганде, направленной «на своих» появляется такое понятие, как «эластичный фронт».
Суть его заключалась в том, что немецкие войска на самом деле не отступают, а стараются занять ту уникальную позицию на фронте, с которой и отразят все атаки противника, а затем и перейдут в контрнаступление. Эта линия сопровождалась еще и пропагандой особенного характера войны.
В частности, примерно с 1943-1944 в немецких войсках стали распространятся следующие тезисы:
«Эта война потому ведётся столь ожесточённо и безжалостно, что она представляет собой решающую схватку двух полностью противоположных мировоззрений… В этой войне мировоззрений со всей жёсткостью, которая свойственна такой борьбе, поставлена на карту судьба нашего немецкого народа».
В 1944 году в немецкой брошюре «Ответ на вопросы, волнующие всех нас», было написано:
«Стремление СССР направлено на то, чтобы уничтожить Империю, уничтожить немецкий народ… Либо мы отобьём идущий на приступ Восток и защитим этим наших жён и детей от большевизма, либо они (жены и дети), как рабы, погибнут от голода, будут высланы или расстреляны».
Кстати, сюжет с тем, кто и куда будет «выслан» стал отдельным и по мере отступления войск Третьего Рейха, постепенно обрастал подробностями. Это была кампания под условным названием «Sieg oder Sibirien» (Победа или Сибирь). Немцам сообщалось, что в случае победы СССР, все население Германии поедет в принудительном порядке за Урал в лагеря, на медленную, мучительную смерть.
Вообще, если в первые годы войны Третий Рейх в своих пропагандистских материалах старался разделять славянское население Советской России и «еврейское большевистское руководство», то на завершающем этапе «русские» стали единым, монолитным коллективным монстром, от которого ни один немец не должен был ждать вообще ничего хорошего.
Более того, тогда же, в 1944 году, в методической литературе, направляемой для проведения бесед сотрудниками NSFO с солдатами и офицерами Вермахта, говорилось:
«Из каждой беседы должен делаться вывод, что эта война не является войной, ведущейся одной только Германией, но оборонительной войной Европы против еврейства и большевизма».
То есть, Германия должна была выглядеть в глазах немцев, как страна, которая стоит на защите всей «цивилизованной Европы» против «варварской России». Сравните это с высказываниями Зеленского о том, что Украина ведёт «борьбу за свободу для Европы», что «Если Украина упадет — рухнет вся Европа». И это только из последних заявления, а ведь подобная риторика стала общим местом на Украине задолго до 24 февраля 2022 г.
И вот уже эта пропаганда особой роли Германии в защите Европы и мира от «большевиков», перерастала в так называемую «пропаганду надежды». Надежды на то, что «Фюрер знает, что делает».
То есть, буквально весь этот «эластичный фронт», «остановим русских на Висле!» (в соответствующий момент боевых действий был и такой лозунг) и даже штурм Берлина, сопровождался верой большинства немцев в то, что Гитлер знает, что делает, что это часть плана по контратаке, и фюрер еще приведет народ Германии к победе.
Это очень четко видно в характерном немецком лозунге тех лет:
«Наш ответ: борьба! Наша вера: Германия! Наша уверенность: фюрер!».
Ну и еще одним немаловажным сюжетом на завершающих этапах войны было немецкое «чудо оружие». Оно же «ФАУ-1» и «ФАУ-2» (первая баллистическая ракета в истории). ФАУ-2, к слову, действительно была применена при бомбардировке Лондона, после высадки союзников в Нормандии.
Немецкая пропаганда утверждала, что это «оружие возмездия» будет применено ровно в самый необходимый, переломный момент войны и позволит Германии отбросить силы противника. То есть, ФАУ тоже стали частью «хитрого плана Гитлера».
Но, если обратиться к реальной истории, то становится понятно, что мощностей немецкого военно-промышленного комплекса уже категорически не хватало для того, чтобы ФАУ-2 стали хоть сколько-то реальным фактором на завершающем этапе войны.
Более того, в какой-то момент офицеры NSFO явно перестарались со «сгущением красок» в изображении врага в образе Советской России. И вместо фанатичного желания бороться вызывали в солдатах и офицерах Вермахта откровенно панические настроения, усиливая и без того, начавшийся хаос в немецких войсках.
Здесь же, параллельно, свой эффект дала и советская пропаганда, направленная на немцев. Но не только своей содержательной частью, а еще и техническим её исполнением. Например, в эти годы, СССР использовали помимо стационарных громкоговорителей, вещание с самолетов, которые параллельно разбрасывали над германскими частями листовки.
И все это, также внушало трепет многим немецким бойцам.
В общем, чем все закончилось, всем прекрасно известно. Штурмом Берлина и подписанием акта о безоговорочной капитуляции Германии.
Но жертвы среди слепо верящих Гитлеру и его «плану» немцев, которые массово записывались в фольксштурм, а также вооруженных детей и подростков из «Гитлерюгенд» действительно были велики. А это значит, что даже в последние дни войны, пропагандистская машина Рейха была крайне эффективна.
К счастью для всех, в т.ч. и для самих немцев, все остальное в гитлеровской Германии было уже в куда худшем состоянии.
