Чтобы напугать украинцев Россией, киевским властям пришлось развязать гражданскую войну. Но чтобы создать образ врага из Венгрии, хватило и тотального контроля над информационным пространством. Чему, собственно, и послужил опрос.
Ответ на вопрос о том, что думают украинцы о нынешней политике Будапешта в отношении венгерского меньшинства на Закарпатье (финансирование школ, учителей, предоставление грантов предпринимателям), оказался сенсационным. 41% опрошенных выбрали вариант «Это подготовка к возможному присоединению этих территорий к Венгрии, аннексии и оккупации». При этом среди жителей Западной Украины, напуганных «венгерской агрессией», и вовсе оказалось больше половины — 51%.
Напрасно заказчики опроса из НПО «Институт центрально-европейской стратегии» отмечали, что при этом лишь 15,3% опрошенных (18,5% на Западной Украине) оценивают отношение Венгрии к Украине как враждебное, а 58,6% украинцев в целом и 54,9% жителей запада страны готовы принять венгров у себя в гостях. В медиа разошлись в основном «страшилки» о том, что большинство украинцев считает Венгрию очередным претендентом на украинские земли. При этом формируется впечатление, что в создании из Венгрии образа врага заинтересованы как раз киевские власти.
По большому счёту, Киев действует по европейским лекалам. Так, когда в апреле 2021 года в Чехии с подачи спецслужб вспыхнул направленный против России шпионский скандал, экс-президент этой страны Вацлав Клаус заявил: «Наше правительство и связанная с ним псевдооппозиция понимают, что бесконечно пугать людей коронавирусом невозможно, поэтому они отчаянно ищут другую выдуманную угрозу, чтобы держать людей в страхе. Они хорошо знают, что напуганными людьми легче управлять».
Украинцев стали пугать «венгерскими сепаратистами» на Закарпатье сразу же после воссоединения Крыма с Россией и начала вооружённого конфликта в Донбассе. А в марте 2017 года тогдашний глава СБУ Василий Грицак заявил, что со стороны Москвы «предпринимаются попытки использовать этнический фактор для провоцирования автономических настроений на западе и юго-западе Украины». Венгры были названы первыми в перечне национальных общин, которые привлекают внимание СБУ в этом плане.
В конце ноября 2020 года, уже во времена Владимира Зеленского, сотрудники СБУ наведались с обысками в штаб-квартиру Партии венгров Украины (КМКС) и в дом лидера этой партии, депутата Закарпатского областного совета Василия Брензовича. Обыски были проведены также в офисе Благотворительного фонда Закарпатского центра экономического развития имени Эгана Эде и в здании Венгерского института имени Ференца Ракоци в городе Берегово. Оперативные группы состояли из нескольких десятков людей, причём в них были не только следователи в штатском, но и спецназовцы, вооружённые автоматическим оружием. Под угрозой ареста Василий Брензович вынужден был уехать в Венгрию.
Кроме того, в ходе административной реформы населённый в большинстве венграми Береговский район Закарпатской области был объединён с соседним Виноградовским. Название район сохранил прежнее, но вот венгры в новой административно-территориальной единице большинством уже не является. А в Берегово на постоянной основе расквартирован батальон Национальной гвардии, и в этот город в рамках учений регулярно перебрасывают бронетехнику из Львовской области.
Но больше всего закарпатских венгров волнует усиливающаяся дискриминация в культурно-языковой и образовательной сфере: согласно новым украинским законам, сфера употребления венгерского языка сокращается с каждым месяцем, а к 2023 году может полностью исчезнуть сеть общеобразовательных и дошкольных учреждений с венгерским языком обучения.
В ответ Венгрия не только заблокировала продвижение Украины в ЕС и НАТО, но также резко увеличила финансирование различных проектов на Закарпатье (их основные сферы услужливо перечислены в опросе: образование и предпринимательство). И вот теперь Киев получил возможность все эти проекты прикрыть, а в ответ на неминуемые претензии Будапешта заявить: мол, мы бы рады, но половина населения соседних регионов считает такую деятельность «подготовкой к оккупации» Закарпатья…
При этом, как отмечал в августе 2021 года венгерский оппозиционный журналист Андраш Немет, не существует ни «венгерского сепаратизма» на Закарпатье, ни «венгерского экспансионизма» в Будапеште, и речь идёт как о политиках, так и о рядовых гражданах. «Достаточно посмотреть объективно, например, на Трансильванию. Там сейчас живет около 5 миллионов человек, из которых только миллион венгров. Ну что мы можем сделать с одним миллионом венгров и четырьмя миллионами румын? А тем более на Закарпатье, где даже официально 150 тысяч венгров, реально — до 100 тысяч, а население области — больше миллиона. Поэтому Закарпатье было бы последним, что [премьер Венгрии] Орбан хотел бы вернуть, здесь самый низкий процент венгерского населения. К тому же Закарпатье — не самая развитая территория Украины, если честно», — сказал Немет в интервью киевскому порталу «Европейская правда».
Действительно, Венгрия не имеет территориальных претензий ни к одной из соседних стран, которым в 1920 году по Трианонскому мирному договору отошли земли «Великой Венгрии» (Румыния, Сербия, Хорватия, Словения, Австрия, Словакия и Украина). Стратегия Будапешта состоит в том, чтобы для венгерского национального меньшинства на территориях, где оно является автохтонным, были созданы эксклюзивные условия.
Причём речь не обязательно идёт о национально-культурной автономии, которую требуют себе трансильванские венгры. Так, Будапешт вполне устраивает, что венгерский является одним из официальных языков сербского автономного региона Войводина, в населённых венграми городках и сёлах Сербии работают школы на их родном языке, и этот язык знают хотя бы пару чиновников на каждом уровне власти.
Примерно так и обстояла ситуация в Закарпатской области до 2014 года, хотя это и не было формализовано. Но в новой, построенной по лекалам радикального национализма Украине венгерскую общину региона решили превратить в «топливо», питающее двигатель страха и ненависти. В условиях тотального контроля Киева над рейтинговыми СМИ там не прозвучат вышеприведённые слова Андраша Немета, и уж тем более информация о том, что в XXI веке оккупация — это не обязательно введение войск. К примеру, Западу для оккупации Украины достаточно было ввести «антикоррупционные органы» и «независимые наблюдательные советы».
Парадокс ситуации состоит в том, что, согласно упомянутому в начале опросу, украинцы куда лучше относятся к Румынии, которая как раз имеет к Украине реальные территориальные претензии. И речь не об острове Змеиный, шельф вокруг которого Киев фактически сам отдал Бухаресту после Майдана-2004, а о юге Одесской области и всей Черновицкой. Просто примерно к началу 2010-х годов в румынских политических элитах созрел консенсус: они отказались от попыток инкорпорировать всю Молдавию вместе с Приднестровьем и сконцентрировали свои усилия только на территориях под контролем Кишинёва.
Понятно, что даже в условиях политической поддержки со стороны США поглощение Молдавии Румынией — процесс продолжительный, и любая помеха лишь отодвигает сроки «Унири» (воссоединения). В этих условиях в Бухаресте было принято решение пока не озвучивать свои претензии к Киеву, одновременно усиливая сеть НПО румынского национального меньшинства на Украине. Потому, хотя описанная выше дискриминация в культурно-языковой и образовательной сфере грозит всем населяющим Украину нацменьшинствам в той же мере, что и венграм, местные румыны молчат — собственно, как и сама Румыния.
При этом процесс выдачи румынских паспортов гражданам Украины идёт куда масштабнее и сопровождается куда меньшими скандалами, чем в случае с венгерскими. Стоит также отметить, что Будапешт выдаёт гражданство по принципу «крови» (то есть людям с венгерскими корнями), а вот Бухарест — по принципу «земли» (любой потомок подданного Королевства Румыния, независимо от этнической принадлежности, может претендовать на паспорт Румынии нынешней). Поэтому, по разным оценкам, в Одесской и Черновицкой областях живёт от 200 до 300 тысяч румынских граждан.
Кстати, Румыния весьма активно поддерживает школы с румынским языком обучения — как в этих областях, так и на Закарпатье, где проживает более 30 тысяч румын. Но при этом в анкетах социологов не появляются вопросы об оценке этой помощи, и уж подавно — вариант ответа «Это подготовка к возможному присоединению этих территорий к Румынии, аннексии и оккупации»…
Во времена социалистического содружества венгерский общественно-экономический строй именовали «гуляш-социализмом», подчёркивая первичность хлеба и мяса насущного, а не идеологии. Созданную Виктором Орбаном в Венгрии систему вполне можно назвать «гуляш-национализмом», ведь фото премьера на фоне карты «Великой Венгрии» является не заменой, а дополнением к тем деньгам, которые он разными методами добывает для своей страны в Брюсселе, Москве или Пекине.
Возможно, подыграв антивенгерским провокациям киевских властей, Орбан и получил бы дополнительные голоса патриотического электората на грядущих весной 2022-го парламентских выборах. Однако вероятность нарушить стабильность самой Венгрии куда выше. Потому процесс запугивания украинцев «гуляш-оккупацией» Закарпатья Киеву придётся продолжить самостоятельно, без какой-либо поддержки Будапешта.
С другой стороны, Украине давно не привыкать к «отражению российской агрессии», которая существует только в местных СМИ. Остаётся только надеяться, что Закарпатье, в отличие от Донбасса, бомбить не будут.
