Украинский главнокомандующий оказался покруче и токайского. Посещать соседнюю державу отказался. Сказал мне доверительно, что не знает такой страны. Мол, Штаты знаю. Ну, Россию, естественно. Китай еще. Чуток Германию. Об остальных и слышать не хочу. Что с них возьмёшь? Ни денег, ни ресурсов…
Потом Венгрия отыгралась частично. Правда уже при другом истеблишменте. Заблокировала многие европейские позывы Украины — от партнерства с НАТО до газовых «откатов». Демонстративно налаживала прямые связи с Москвой. Вплоть до недавнего «длинного» прямого контракта с Газпромом. Чем нанесла дикий удар по лже-«реверсной» схеме, с которой кормилось половина украинской элиты. Ну да не об этом речь. Поражает то, что эта небольшая страна всегда умудрялась быть особенной. Еще в советское время посчастливилось студентом познакомиться с многолетним венгерским лидером Яношом Кадаром. Играли с ним в волейбол на Балатоне. Я тогда спросил у всемогущего партийного секретаря почему он, явно опытный игрок, подает мяч не профессионально сверху, а по-дилетантски снизу — «из-под юбки». Тот отшутился. Типа, не хочу пугать соперников своим мастерством. Потом добавил: «Нам и так не могут простить слишком комфортный общественный строй. Гуляш-социализм называется». Мощный был человечище!
Да, умели мадьяры мешать приятное с полезным. Точнее, обязательное с замечательным. Как вино с водой. Но не путали при этом государственные обиды с личными отношениями. И сегодня они умудряются быть особенным субъектом ЕС. Умеют смешивать брюссельские назидания с коренными традициями. Но не путают свою национальную гордость с либеральными химерами.
А Орбан вроде специально дразнит «рыцарей стола». Демонстративно дружит только с сильными личностями — не с безликими демократическими «институтами», но яркими своеобычными персонами. Пусть со сложными, но собственными характерами. Его как магнитом тянет к силе и воле, к самостоятельности и решительности.
И он преподносит сюрприз за сюрпризом. Вот встретился недавно с французским бузотёром Эриком Земмуром. О чем я рассказывал в предыдущей подаче. Двум харизматичным политическим «волчарам», наверное, есть что обсудить по душам. Остались ещё в мире личности. Со стойкими мнениями и четкой позицией. Да и с общими соответствующими проблемами. Например, когда одного откровенно травит финансовая бюрократия, а другого — административная.
Кстати, атаку международных финансовых корпораций в лице «соросят» Орбан отбил еще на предыдущих выборах. Он купировал все их учебные, медийные грантовые структуры и завесил страну гротескными и мрачными портретами предводителя мирового финансового интернационала. С обращением к избирателям: «Вы хотите его власти?» Не захотели. Тогда. Как будет сейчас, трудно сказать. Хотя симптомы и тенденции есть. На просоровские митинги в прошлом месяце вышло три с половиной тысячи. А в поддержку политики премьера — тысяч триста. Столько людей сразу я еще не когда не видел на улицах Пешта…
Еще он вдруг выразил желание создавать вместе с другим «недемократом» — то есть не приглашенным на Саммит демократий Реджепом Эрдоганом — Организацию тюркских государств. Со студенческих времен я, честно говоря, в венгерском языке помню только одно тюркское слово. И то потому, что не смог расплатиться в кафе «Арань алма» — золотое яблочко. Попутно удивлялся, откуда тюркское слово «алма» докатилось до этих краев. Но Орбану и этого хватило для участия в новой организации. Думаю, он просто страхуется на случай нового передела мира. Эх, яблочко, куда ты катишься… И приятно, наверное, общаться с коллегой, который способен не только остановить гендерный беспредел, но даже, как и он сам, изменить официальное название своей страны в пользу аутентичности.
Наверное, его еще гложет чувство обиды. Как у всех учеников и последователей великого философа Иштвана Бибо, у него, вероятно, сильна тяга к справедливости. И где она, если тройку лет назад его еврочиновники гнобили за малейшие препятствия мигрантам? Когда венгерская журналистка инстинктивно подставила подножку мускулистому бородачу, мчавшемуся через границу, все «репортеры без границ» потребовали ее увольнения, имидж страны пытались обрушить, а главу государства назвали «диктатором». А когда польский президент хвалил и награждал своих силовиков за массовые приграничные избиения и ледяной душ с химией для детей и стариков из Ирака, европейские комиссары только аплодировали. Где же здесь справедливость? Оказалось, что пресловутые «двойные стандарты» чиновники используют не только на экспорт, но и внутри ЕС.
Возможно, есть и другие мотивы у этого, вероятно, единственного естественного лидера Европы. Может, ему, как всем масштабным личностям, претит жить в глухой провинции? Упомянутый гений Бибо считал провинцией территорию, из которой вывезли смыслы. Из Евросоюза в этом плане вывезли почти все. Наверное, поэтому давно не слышно о «великой европейской философии». А где литература? А где кинематограф? Старая Европа все больше похожа на старинный бабушкин позолоченный сервиз. Ностальгия осталась, но позолота осыпалась.
Хотя… Может, и к лучшему, что сорвался на взлете австро-венгерский проект. Слишком уж ревновала родина Моцарта родину Листа. Это выразилась не только в культуре, но даже в атомной энергетике, когда «загазованные» австрийцы пытались затормозить венгерский атомный Пакш. Двум харизматикам в одном проекте еще сложнее ужиться, чем двум медведям в одной берлоге. Ну, если мишки не исповедуют европейских гендерных ценностей…
Тут и задумаешься о тюркском союзе. О союзе, где можно быть не глухой провинцией, а центром. Например, культурно-духовным, каким бывало Венгерское королевство на Балканах за свою долгую историю. Или гедонистическим, каковой являлась Венгерская народная республика в недолгом содружестве Варшавского договора. Гуляш-социализм!
Черчилль, который, по слухам, тайком посещал знаменитую кино-диву на тихой улочке Няри Пал, как-то заметил: всё приятное противозаконно либо от него полнеют. Орбан на практике убедился, что западный вариант либерализации всегда обходится стране очень дорого. Либо от него тупеют. То есть теряют собственные смыслы. Тогда Восток?
Конфуций утверждал, что настоящий государственный «муж прям и тверд, но не упрям». Миром сегодня в основном правят упрямые, но не прямые и твердые. Хотя есть исключения. Даже гуляш их не полнит…
