Об этом он рассказал в интервью изданию Украина.ру.
— Денис, мы видим новый виток противостояния на линии разграничения в Донбассе: ВСУ заняли Старомарьевку, а этот населённый пункт находится в «серой зоне», кроме того, сообщается о первой боевом применении украинской стороной беспилотника «Байрактар». В связи с этим глава самопровозглашённой ДНР Денис Пушилин назвал ситуацию критической и близкой к полноценным боевым действиям. На ваш взгляд, какого развития событий можно ожидать?
— Складывающуюся сейчас ситуацию в Донбассе вряд ли можно охарактеризовать как резкий рост интенсивности военных действий, но рост напряжённости, безусловно, имеет место. Помимо названных факторов, которые, конечно, важны, был ещё и захват представителя Луганской народной республики в СЦКК. Всё это вместе и создаёт этот ореол напряжённости.
Но всё это — производные от того, что полностью заблокирован переговорный процесс — и в рамках Контактной группы, и в рамках Нормандского формата. Стороны, что говорится, упёрлись в формальные причины, и совершенно нет никаких предпосылок к тому, чтобы ситуация менялась в лучшую сторону.
Заявление главы ДНР… Ну, у него должность такая, чтобы паниковать. Но такая, в кавычках, паника, как показывает практика, очень негативно влияет на ситуацию в целом.
— В каком смысле?
— Я в качестве примера приведу ситуацию прошлого года, когда летом были подписаны соглашения по безопасности. Когда возникли проблемы с их выполнением, и после этого глава Донецкой республики (непризнанной ДНР. — Ред.) начал делать угрожающие заявления. И все, особенно военные Донецка и Луганска, ожидали, что за словами последуют действия. Тогда звучали обещания, что если Киев не перестанет продвигаться в сторону ДНР, то силовым путём это будет прекращено. А в итоге ничего не произошло, в итоге… произошёл пшик. И это, естественно, крайне негативно сказалось и сказывается на восприятии правительств республик (Донбасса. — Ред.), в первую очередь, для Украины, для военных Украины, которые понимают, что за словами совершенно не обязательно последуют какие-то конкретные действия. И это закономерно.
— А как, по вашему мнению, будут развиваться события сейчас?
— Сейчас… мы видим реакцию представителей стран, которые входят в Нормандский формат. Сказать, что это какая-то резкая реакция, однозначная, или что это реакция, направленная на деэскалацию, просто язык не поворачивается. Высказать озабоченность — это всё равно что констатировать факты, не более того.
— Вы говорите о реакции Германии и Франции?
— Германии, Франции, России… В то же время есть уже заявление помощника главы министерства обороны США, которая, наоборот, призывает снять все ограничения на поставку Киеву летального оружия.
Европейские партнёры вообще делают вид, что ничего не происходит, они заняты своими проблемами. Россия и США занимают традиционные позиции, точно так же — ничего нового мы в этом не видим.
— Выводы?
— Исходя из того, что, как мы понимаем, ни одна из сторон в настоящее время не готова на какие-то серьёзные действия по урегулированию конфликта, то можно предположить, что подобные провокации и дальше будут происходить, далее мы будем слушать подобные комментарии и заявления… Но полноценной войны не будет, потому что все прекрасно понимают, что в нынешних условиях наступательные операции для тех, кто на них решится, могут обернуться вообще тотальной катастрофой.
Вот и будем продолжать наблюдать и время от времени реагировать… И комментировать обострения, которые случайно или не случайно иногда случаются в Донбассе.
— Если говорить о более отдалённой перспективе, то какие решения и действия могут привести к реальному приближению мира?
— Ничего нового тут не придумать, нужна, прежде всего, политическая воля. Есть позиция украинской стороны, есть позиция республик Донбасса, есть позиция России и других стран, которые говорят прежде всего о необходимости выполнения Минских соглашений…
И тут нужна действительно политическая воля, направленная к тому, чтобы был достигнут подлинный компромисс, а не продолжалось бы забалтывание всей этой истории. Ресурсы для этого есть, необходимо просто поднапрячься и сделать.
— Политическая воля должна быть проявлена всеми участниками?
— Всеми. Это такие вопросы, которые не решаются через политическую волю одного из участников. Они решаются только через консенсус. А пока нет консенсуса, не будет никакой реализации (Минских соглашений. — Ред.).
— Возможно ли достижение такого консенсуса при нынешнем руководстве Украины?
— Естественно, возможно. Тут много дополнительных факторов, которые могут на это повлиять. Например, внешний фактор — вот была бы позиция немножечко другая у европейцев, в том числе, и относительно применения «Байрактара»… Это уже был бы важный звоночек. Но пока такой реакции нет, пока мы видим сохранение прежней ситуации. Однако будем помнить, что все стороны могут менять свои позиции. Но это сейчас зависит в первую очередь от геополитической конъюнктуры, а не от каких-то внутренних стимулов. Для всех вовлечённых сторон приоритетом пока являются внутренние проблемы, тренды… которые к конфликту имеют опосредованное отношение.
