- Игорь, вы заявили прессе, что готовы выступить в ЕСПЧ как свидетель на стороне России, которая подала иск против Украины, в том числе и по поводу пыток. Вы были в украинском плену, где подверглись унижениям и пыткам. Как это случилось?
— Я попал в плен к «Азову» 6 мая 2014 года в Мариуполе, где на тот момент находился. Нам поступила информация, что украинцы захватили одного из гражданских и везли его на допрос. Поэтому мы устроили засаду, но, к сожалению, в силу отсутствия информации мы не рассчитали правильно свои силы.
Они были на трех автобусах, вооружены современным оружием, в том числе и снайперскими винтовками. А у нас было только стрелковое оружие и пулемет, который, как выяснилось потом в бою, сильно барахлил. В итоге меня захватили в плен, а моего близкого товарища Олега Штепа убил снайпер.
Человек, попадавший тогда в плен, проходил несколько этапов психологической и физической обработки. Его начинают прессовать, уже когда грузят в транспортное средство, чтобы везти на допрос.
А когда ты оказываешься на подвале, то тебя начинают более предметно допрашивать с применением пыток.
- Как вас пытали?
— Били, когда у меня были связаны руки за спиной и ноги, применяли удушение с помощью пластикового пакета, тушили о мой голый торс окурки и наносили штык-ножом колющие удары по бедру, в итоге оно у меня было всё в порезах. Когда на меня надевали пакет и я пытался или его прокусывать, или задерживать воздух, то меня попросту били по ребрам, чтобы я этого не делал, чтобы не успевал задерживать воздух.
Когда все-таки им удается натянуть пакет и его стянуть, то тебя доводят до потери сознания. После того как ты приходишь в себя, экзекуцию повторяют вновь. Во время пытки допрашивающие пытаются из тебя вытянуть нужную им информацию.
Когда меня привезли в Киев, чтобы посадить в СИЗО, то там меня даже не хотели принимать, так как я был весь в крови, с очевидными следами пыток. При этом сильно хромал. Просто если они меня принимают, что потом ответственность за мое здоровье ложится на них, к тому же потом их могут обвинить в том, что они меня пытали.
- Вы знаете, кто именно из «азовцев» вас пытал?
— Они были в масках, своих имен не называли. Обращались друг к другу по позывным. Один из пытавших меня потом оказался у нас в плену. Я просто запомнил его позывной. Он ассоциировался с его именем.
Но, к сожалению, я к нему не успел добраться. Я ведь до середины сентября находился в украинском плену, а когда вернулся в ДНР, то его уже обменяли.
- Между собой «азовцы» общались по-украински или по-русски?
— По-русски.
- Сколько времени продолжались пытки?
— Знаете, есть такая крылатая фраза из Грибоедова: «Влюбленные часов не наблюдают»? Если ее перефразировать, то в моем случае «пытаемые часов не наблюдают». «Азовцы» держали меня в течение одного дня 6 мая.
- После «азовцев» вы куда попали?
— Сначала меня хотели транспортировать в МВД Мариуполя, но Ляшко тогда позвонил Мосийчуку и потребовал, чтобы тот меня отвез в мариупольский аэропорт — меня и еще одного человека, который был со мной. Имя его я сейчас не помню. Нас на вертолете перевезли в Харьков. Там нас встретил Аваков. После чего мы были доставлены в Киев.
- Кстати, вас ведь допрашивал и Ляшко.
— Да, этот допрос снимали украинские журналисты. Там, правда, не все вошло. Я ведь связанный сидел. Сказал Ляшко: давай ты меня сначала развяжи, а потом поговорим. В смысле, по-мужски. Он мне на это стал угрожать, что его люди меня пристрелят при попытке к бегству.
- А в Киеве пытки продолжались?
— Меня посадили в камеру в изоляторе временного содержания, где, как я вам говорил вначале, меня не хотели принимать. Далее меня перевели в Лукьяновское СИЗО. Там я попал в камеру-«тройник» на четыре человека. В ней сидели два украинских нацика и один американец.
Нацики меня решили попрессовать — сначала психологически, а когда этого не получилось, то и физически. Но у них это не вышло. Когда они меня попытались избить, то одному я выбил ногу, а второй просто испугался в итоге.
После этого инцидента пришлось в камере спать с полузакрытыми глазами. В камере ведь можно хранить ножи. На допросе в СБУ я сказал, что если еще один раз это повторится или вы меня не переведете в другую камеру, то я за себя не ручаюсь. Меня перевели.
- Многие, как и вы, подвергались тогда пыткам в этих украинских учреждениях?
— Все! Все через это прошли.
