Прямая речь главы парламентской фракции «Слуги народа» есть в материале китайского телевидения, о котором речь пойдет далее. В целом все передано «Синьхуа» верно.
Далее впечатление еще больше «смазало» выступление Алексея Арестовича, к которому и так (после публичных признаний в 2017-м о том, что он «много врал» аудитории, представляясь военным экспертом, которым он не является) отношение скептическое, а ввиду того, что он всего за год «перековался» из поносившего Зеленского порохобота во внештатного советника Офиса президента, и подавно.
Да и заявление, сделанное Арестовичем 15 июля в интервью интернет-телеканалу UkrLife, звучало откровенно глупо и походило на банальный шантаж Запада: «Вот они позвонят и скажут: вы плохие, имплементируйте "формулу Штайнмайера". Мы говорим: а мы не будем. И что дальше? И уходим к Китаю… Если нам не помогут Штаты справиться с Россией, то поможет Китай. Китайцы, в отличие от Штатов, не стесняются давать гарантии и безопасности, и инвестиции мгновенно, моментально и без всяких дураков». (Как раз Китай никому «мгновенно» и просто так инвестиций не дает «за дружбу».)
Упомянул он затем и «темпы, которые демонстрирует Китайская Народная Республика под руководством Коммунистической партии Китая».
То есть на личные симпатии главы фракции «Слуги народа» все это списать нельзя.
Идем на Восток
На самом деле, движение Украины от Запада в сторону Поднебесной заметно, причем речь идет о серьезных намерениях, и это было заметно и до визита Арахамии в Пекин. Так, 2 июля в «Европейской правде» (проект «Украинской правды») вышла колонка директора европейской программы Международного фонда «Возрождение» Дмитрия Шульги «Поворот к Китаю? Вопросы к внешнеполитической стратегии Украины». Шульга обратил внимание на ряд моментов в утвержденной 9 июня Кабинетом министров Украины «Стратегии внешнеполитической деятельности».
В самом начале документа упоминается про «противостояние между США и КНР» и о том, что «США пытаются сохранить за собой роль глобального лидера, которую стремится приобрести КНР». Далее говорится, что «достижение членства Украины в Европейском союзе является стратегической целью государства», а также о том, что «достижение членства Украины в Североатлантическом альянсе является стратегической целью государства», вследствие чего в целом «приоритетный стратегический характер имеют отношения Украины с США, Великобританией, Канадой, Германией, Францией».
Но затем начинаются очевидно (на что обратил внимание и Шульга) противоречащие этому тезисы о важности сотрудничества с Китаем, являющимся противником США: «Украина развивает стратегическое партнерство с КНР, глобальное партнерство с Индией и стратегическое партнерство с Бразилией». По поводу Китая упомянуто, что «усилия украинской дипломатии будут направлены на активизацию политического диалога, либерализацию торговли и визового режима, практическое наполнение двусторонних отношений совместными проектами в сфере инфраструктуры, энергетики, транспорта и промышленно-производственной сферы». Наконец, далее в документе прямо говорится о том, что «наша страна прямо заинтересована в участии в глобальных азиатских проектах, в том числе в рамках инициативы Китая "Один пояс, один путь" в мире, что не противоречит реализации политики евроатлантической интеграции Украины».
«Так получается, что этот "поворот к Китаю" (что вовсе не тождественно "повороту к Азии") становится у нас трендом», — отметил Шульга. И задал риторический вопрос: «Вот зачем оно нам? Серьезно ожидаем китайских инвестиций в инфраструктурные проекты "одного пути", а также близкий горький опыт балканских стран нас не отпугивает?»
На самом деле — да, рассчитывают.
Предметный интерес к инвестициям
6 июля на сайте Кабинета министров Украины появилось следующее сообщение: «30 июня министр инфраструктуры Украины Александр Кубраков и министр коммерции КНР Ван Веньтао подписали межправительственное соглашение. Оно предусматривает расширение сотрудничества, содействие сотрудничеству между Украиной и Китаем с целью реализации совместных проектов в области строительства инфраструктуры. Среди приоритетов сотрудничества — железнодорожный транзит, аэропорты, порты, коммуникации и муниципальное инженерное строительство».
Китайская сторона сообщила о подписании соглашения еще 4 июля. Деталей сообщения не раскрывается, но интересно, как подали эту новость официозные китайские СМИ. Так, газета Global Times (кит. «Хуаньцю шибао», структурное подразделение официального печатного органа Компартии Китая «Жэньминь жибао») привело 4 июля в статье о подписании упомянутого соглашения комментарий, взятый у президента Исследовательского института современного китайско-российского регионального сотрудничества Сонг Куя: «Если Киев сможет осознать ситуацию и избавиться от зависимости страны от Запада, перспективы сотрудничества между Китаем и Украиной будут хорошими».
Стоит оценить и контекст событий. Китай последовательно выстраивает по всему миру сеть инфраструктурных «узлов», через которые затем осуществляет поставки товаров. В последнее десятилетие китайские компании ударными темпами скупают акции крупнейших портов мира — греческого Пирея, голландского Роттердама, бельгийского Брюгге, французских Гавра, Марселя и Дюнкерка, итальянской Генуи, испанской Валенсии, бразильского Паранагуа, «штатовских» Лонг-Бич и Майами. Ряд из этих портов уже принадлежат китайцам на правах мажоритарного акционера. Иногда в странах третьего мира китайцы вкладывают миллиарды долларов в строительство крупных портов с нуля — примеры тому Гвадар в Пакистане, Ламу в Кении или Чанкай в Перу — либо же берут в долгосрочную аренду и перестраивают старые порты, как с той же Хамбантотой на Шри-Ланке. Порой доступ к портам получают через соглашения с правительствами стран, как было с итальянским Триестом, в том числе в счет погашения выданных Пекином огромных кредитов, как сейчас происходит с черногорским Баром.
Похожий проект рассматривался в 2013 году и на Украине, когда китайцы выразили готовность построить глубоководный порт в Крыму. 5 декабря 2013 года в Пекине даже подписали меморандум, по итогам которого разработчики проекта из «Киевгидроинвеста» сообщили: «Это уникальное сооружение, функцией которого будет перераспределение грузовых потоков с Востока на Европу».
Но дальше на Украине произошли известные события, и в итоге Пекин переориентировался на Белоруссию, где в 2014-м рядом с Минском был заложен индустриальный парк «Великий камень». Но после скандального инцидента с посадкой 23 мая 2021 года самолета Ryan Air, последующими запретами европейских компаний на авиарейсы в Белоруссию и введенными 24 июня секторальными (а таких в отношении Минска не было никогда, даже в годы самых «прохладных» отношений с Западом) санкциями Евросоюза «ворота в Европу» через Минск стали казаться какими-то уж очень тупиковыми. Поэтому логично было бы вернуться к украинскому варианту, который изначально был более привлекателен для Китая — тут и прямая магистральная дорога с Востока на Запад, и незамерзающие морские порты, и аэропорты, и все что угодно.
Кстати, в комментарии газете «Вести» финансовый аналитик Алексей Кущ упомянул 20 июля, что «есть информация, что уже в ближайшее время Украина может привлечь под инфраструктурные проекты несколько миллиардов долларов кредита от Китая, однако залогом сделки станет один из крупнейших портов на Черном море».
Действительно, китайцы давно предметно интересуются украинскими портами. В июле 2018 года делегации инвесторов из Поднебесной были показаны порты Черноморск и Южный в Одесской области, Рени и Херсон, причем с ними «детально обсуждались сроки проведения концессионных конкурсов».
«Нас очень заинтересовали проекты, связанные с украинскими портами Южный, Херсон и Рени, — заявил директор Департамента международного сотрудничества Государственного комитета по развитию и реформам КНР Ван Дзяньдзюнь. — Мы планируем их детально проанализировать, чтобы принять решение о формате участия китайских компаний в их реализации».
Позже, в декабре 2019-го, китайская компания, входящая в крупный государственный холдинг, приобрела 50% контейнерного Odessa Terminal. Но произошло это в рамках приобретения акций французской транспортной компании CMA CGM, в ходе которого китайцы получили крупные пакеты акций в целом ряде крупных портов (включая Роттердам, Сингапур и т.д.). Так что данную сделку вряд ли можно рассматривать как интерес именно к украинским портам.
Равнение на Компартию
20 июля Александр Корниенко дал интервью «Украинским новостям». Разумеется, его спросили и про заявление Арахамии по поводу Китая, на что Корниенко ответил: «В коммунистической партии Китая различный опыт в различных сферах. Почему, когда говорят о Коммунистической партии Китая, то говорят только о каких-то негативных моментах, но там есть и положительные. Например, там 95 млн членов партии, и такой структурой сложно управлять, если не ввести определенные принципы. Такие принципы там есть. Из того, что мы хотели брать от китайских коллег, — это меритократия («власть достойнейших». — Авт.) во всех смыслах, когда продвигаются те, кто действительно этого заслужил».
Конечно, от самых резонирующих слов Арахамии глава партии отмежевался, но так, что при этом в целом и согласился с ними, разве что в другой формулировке: «Я не согласен с трактовкой, что мы должны стать Компартией Китая. Определенный опыт от них можно перенимать. И если будет такая возможность, то будем перенимать».
На самом деле, в плане публичного позиционирования «равнение на КПК и КНР» не выглядит таким уж токсичным.
Основа электората Зеленского и «Слуг народа» сосредоточена на юге и в центре Украины (преимущественно регион Днепра), и, соответственно, немалая часть этого электората еще 10—20 лет назад голосовала за коммунистов. Так что отсылка к Компартии Китая для этой группы населения — маркер «свой». Для электората регионалов заход тоже неплохой, потому что у населения юго-востока есть пиетет перед промышленным производством, а Китай в наши дни — главная промышленная держава мира. И не только промышленная, но и создающая свои образцы наукоемких технологий, что «зайдет» и технической интеллигенции крупных городов.
Правда, «красный» и «бело-синий» электораты локализованы в нишах (если не сказать «загнаны в гетто») размером 12—13% (судя по результатам Юрия Бойко и «Оппозиционной платформы — За жизнь» на выборах 2019 года). И кажется очевидным, что для работы с проевропейским электоратом (а он явно доминирует на Украине) предложение взять за образец Компартию Китая — это верная дорога к поражению.
Но так ли это? На самом деле, основную часть населения — за пределами поляризованных идеологически групп, которые все равно бесполезно склонять на свою сторону — волнует прежде всего экономический рост, а точнее — рост благосостояния. И с этим у Китая все в порядке. Точнее, там немало своих проблем, но доходы населения в Китае действительно растут огромными темпами, давно обогнав страны бывшего СССР.
Прямая и явная угроза
Опять же, закрепившееся в общественном сознании мнение о массовых казнях через расстрел, производимых в Китае (на самом деле, эта практика в основном давно в прошлом), вполне «ложится» на старый образ президента Голобородько, который во втором сезоне сериала «Слуга народа» расстреливал депутатов Рады из двух «узи» (именно этот момент вошел в трейлер сезона, вышедший 1 ноября 2016 года).
Есть и более свежий, но при этом более важный момент. Власти Китая сейчас проводят жесткую «воспитательную работу» с крупным бизнесом, принуждая его к публичной лояльности (на слуху, например, давление на создателя Alibaba Group, долларового миллиардера Джека Ма). Зеленский сейчас как раз пытается «построить» украинских олигархов, так что равнение на Китай может оказаться и методом публичного давления.
