Это был приказ главнокомандующего Вооруженными Силами Юга России Антона Ивановича Деникина о походе на Москву. Скептики сразу же назвали приказ чистой воды фантастикой, и в итоге оказались правы. Но промежуточные результаты оказались более чем впечатляющими: через два месяца белые практически полностью овладели Украиной, чего не случалось в течение Гражданской войны ни до, ни после.
Сам по себе приказ № 08878 состоял из девяти пунктов, но главными были первые три. В них обозначались векторы дальнейших действий для возглавлявших крупные группировки военачальников: генералу П.Н.Врангелю предписывалось наступать на Саратов, после чего двигаться на Пензу, Нижний Новгород, Владимир и Москву; генералу В.И.Сидорину — наступать на Воронеж, Рязань и Елец; генералу В.З.Май-Маевскому — наступать на Москву через Курск, Орёл и Тулу, для чего выйти на линию Днепра и Десны, заняв Киев. Прочие задачи были вспомогательными.
Легко заметить, что приоритеты были выстроены именно в таком порядке, т.е. для Деникина первоочередным выглядело развитие успеха только что отличившейся Кавказской армии Врангеля, взявшей штурмом Царицын.
Но в теории выгодно и перспективно выглядело направление, отданное Май-Маевскому. «В теории», потому что с точки зрения военного искусства директива не выдерживала никакой критики и вообще не могла таковой считаться. Скорее это были некие набросанные широкими мазками наметки, дававшие военачальникам очень широкую свободу маневра и в случае чего снимавшие с отдавшего приказ всякую ответственность.
Сам Деникин впоследствии тоже признавал, что целью директивы было просто задание подчиненным некоего общего вектора:
«В сознании бойцов она должна была будить стремление к конечной, далекой, заветной цели. «Москва» была, конечно, символом. Все мечтали «идти на Москву», и всем давалась эта надежда».
Главным скептиком относительно директивы был Петр Николаевич Врангель, военачальник весьма честолюбивый и склонный к самостоятельности на грани нарушения воинской дисциплины. Он был явно уязвлен тем, что самое выгодное направление отдано не ему, и не жалел сил на критику приказа, называя его самоубийственным.
В то же время те, кому предстояло реализовывать «украинскую» часть директивы — командующий Добровольческой армией Владимир Зенонович Май-Маевский и его подчиненные И.П.Романовский и А.П.Кутепов, — Деникина полностью поддерживали, считая, что как минимум на украинском направлении белым вполне возможно добиться успеха, а оставив за собой Украину, можно развивать и московскую часть операции.
В реальности, конечно, «гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Красные уже через три дня после объявления директивы выбросили лозунг «Все на борьбу с Деникиным», тем самым провозгласив Южный фронт Гражданской войны главным, и все людские и материальные пополнения из РСФСР поступали теперь главным образом туда.
Однако это не помешало добровольцам В.З.Май-Маевского к 31 июля овладеть Полтавой и выйти к Никополю, к 11 августа быть в Елизаветграде и Кременчуге, 24 августа взять Одессу, а 31 августа — Киев.
Два последних события имели огромное моральное значение, так как это были одни из наиболее крупных городов, освобожденных белыми в ходе Гражданской, кроме того, Киев был взят практически без сопротивления, а благодаря дипломатическому таланту Н.Э. Бредова были сделаны наметки к дальнейшему тактическому сближению с Галицкой армией.
Настоящая «молниеносная война»!..
Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: продвижение белых на юге происходило поистине фантастическими темпами. Причин тому было несколько.
Во-первых, сама по себе Московская директива действительно сыграла в июле 1919-го огромную вдохновляющую роль, ежедневно «подталкивая» белые войска вперед, к конечной цели — Москве. Во-вторых, подогревало успехи и осознание того, что с запада на красных давят западные союзники — Войско Польское как раз летом 1919-го успешно наступало в Белоруссии, подчиняя себе все новые и новые города, и, хотя Деникин смотрел на это без удовольствия, с тактической точки зрения наличие союзника, оттягивавшего на себя часть сил красных, было более чем выгодно.
Измученное войной мирное население Украины никакого сопротивления белым не оказывало, наоборот, повсеместно встречало их как носителей каких-никаких порядка и законности. Например, киевляне встречали белогвардейцев с бокалами шампанского в руках — вряд ли такое было возможно, если бы в городе воспринимали приход новой власти как оккупацию.
И, наконец, оборона красных, несмотря на все возрастающий поток пополнений, оказалась крайне слабой. Территорию Украины вообще очень сложно защищать с любого направления, и история Гражданской войны это подтверждала неоднократно. Тем более способы ведения боевых действий были специфическими, тогда они фактически протекали, словно по венам, по линиям железных дорог, а оборона заключалась в контроле над крупными городами. Стоило их занять — и считай, что контролируешь и всю окрестную территорию.
Именно этот фактор и сыграл с белыми злую шутку буквально через пару месяцев. В сущности, летом 1919-го они могли только стремительно продвигаться вперед, отбивая у противника новые и новые территории и вдохновляясь быстрым успехом.
Но отбить — полдела, нужно еще и контролировать. Нужны тыловые гарнизоны, полиция для поддержания порядка, четкая и бесперебойная работа вспомогательных служб, снабжение, наконец, мобилизационные пополнения. И вот со всем этим дела обстояли катастрофически плохо.
Приветствуя белых как освободителей, местные жители отнюдь не рвались в их ряды, а сил, чтобы контролировать гигантские территории в тылу, попросту не хватало. В итоге очень скоро поднял голову Махно со своим немаленьким (около 40 тысяч человек) воинством, и в разгар наступления на Москву пришлось снимать с фронта боеспособные части, чтобы тушить тыловые пожары.
А уже осенью 1919-го, когда в ходе битвы за Орёл и Курск ход Московской операции был переломлен в пользу красных, праздник и вовсе закончился. Теперь уже по украинским дорогам струились отступающие колонны белых, первый снежок заметал на станциях взорванные бронепоезда, а отходящим из Киева войскам Бредова попросту нечего было есть, кроме сахарного песка, которым где-то посчастливилось набить карманы…
Нужна ли была Московская директива в июле 1919-го, были ли ей альтернативы на тот момент?
Врангель однозначно считал ее не только вредной, но и приведшей в итоге Белое движение к военному краху и фактической ликвидации в начале 1920-го, а дальнейшую Крымскую эпопею — затянувшейся до ноября агонией.
Но есть еще и такое, сложно поддающееся логическому объяснению понятие — военное счастье. И горячим летом 1919-го оно безусловно было на стороне тех, кто шагал и ехал по пыльным малороссийским большакам, отбивал Харьков, Полтаву и Киев, приближая свою заветную мечту — трехцветный флаг над Кремлем.
