Президент Украины Владимир Зеленский написал 3 апреля в Instagram: «после каждого пятничного заседания СНБО я жалею только об одном — что у нас не семь пятниц на неделе».
Зеленского можно понять. Ведь именно решения СНБО в последние месяцы формируют политическую и экономическую ситуацию на Украине, отодвинув на задний план Кабинет министров и Верховную Раду и превратив министерства в послушных исполнителей.
Заседаний СНБО реально начали бояться. Накануне одного из них Петр Порошенко поспешил 18 февраля официально переоформить на себя телеканал «Прямой», получив информацию о возможных санкциях против номинального владельца массмедиа.
Стоит уточнить важный момент — санкции каждый раз вводятся указами президента, утверждающими решения СНБО, которые могли быть приняты гораздо раньше. Так, председатель Верховной Рады Дмитрий Разумков заявил 30 марта: «Вопросы, которые были рассмотрены как результаты заседания СНБО, были рассмотрены раньше. Достаточно серьезно раньше — несколько месяцев назад, но введены они были 23 марта указом президента. Мне немного тяжело объяснить, почему фактическая дата 23 марта, но такие вопросы рассматривались. Было ли 23-го заседание? Нет, не было».
То есть это не диктат решений СНБО, полноправным членом которого является и Разумков, а скорее диктат указов президента. СНБО же стал инструментом для главы государства, чтобы принимать законодательные акты в обход голосования парламента.
Самой очевидной причиной перехода на такое «директивное управление» является фактический распад «монобольшинства» правящей партии в Верховной Раде. Фракция «Слуги народа» расслоилась на отдельные «группы влияния» и «группы по интересам», она уже не голосует по приказу президента, с каждой группой внутри фракции надо считаться и договариваться. Для многих голосований становится необходимым подключать фракцию «Голоса» и депутатскую группу «За майбутне».
Но и это не главные причины. Просто по мере выхода фракции и главы парламента из-под контроля начали проявляться изначально присутствовавшие качества президента.
Зеленский — не профессиональный политик. Это и достоинство, и недостаток.
Политический класс часто представляет замкнутую корпорацию, вроде масонской ложи, где «для профанов» одно (красивое зрелище на публике), а «для своих» другое (реальная политика за кулисами, где «свои люди» договариваются друг с другом).
Вспомним Петра Порошенко, который до избрания президентом заседал в Верховной Раде четырех созывов (1998 — 2002, 2002 — 2005, 2006 — 2007, 2012 — 2014), прерываясь на то, чтобы поработать при Ющенко главой СНБО (2005) и министром иностранных дел (2009 — 2010), а при Януковиче министром экономического развития и торговли (2012).
Порошенко умело лавировал из лагеря в лагерь, меняя один перспективный политический проект на другой — СДПУ(о) на Партию регионов, Партию регионов на «Нашу Украину». И везде обрастал контактами, связями, со всеми в дальнейшем мог договориться. Не случайно модель правления Порошенко учитывала и Верховную Раду, и министров — со всеми договаривались, одним платили, с другими делили ценные активы, например, с Аваковым — те же нефтегазовые участки на Восточной Украине.
Зеленский же, придя в политику после избрания президентом, плохо представляет себе, как работает «политическая машина». В его представлении все должны его слушаться просто потому, что за него проголосовал народ, дав мандат доверия. «Непослушание» раздражает. Да и представление о разделении ветвей власти, политики и экономики новичкам тоже чуждо: «почему я не могу сделать все, что хочу, ведь я — президент?»
Поэтому переход на директивную модель управления выглядит логичным и в какой-то степени даже неизбежным. Такой же путь прошла и другая постсоветская славянская республика — Белоруссия.
Выступавший в похожей нише генерал-полковник в отставке Игорь Смешко в 2019 году также с нуля сумел набрать много голосов в первом туре президентских выборов — 1,14 млн, тогда как действующий президент Порошенко — 3,01 млн, а будущий триумфатор Зеленский — 5,71 млн.
О перспективах таких начинаний можно только догадываться. Курс на сверхпрезидентскую республику вел Леонид Кучма, тоже в общем-то чужой человек для «политического класса», сразу (пребывание с 1990-го депутатом Верховного Совета УССР можно учитывать лишь отчасти) ставший в 1992-м премьер-министром, а в 1994-м — президентом. «Красный директор» пытался забрать себе максимум власти, но в 2000 году получил отпор от Верховной Рады, сначала заставившей Кучму распустить свое личное воинство в лице Национальной гвардии, а затем проигнорировавшей итоги референдума об увеличении полномочий президента.
Далее на «промахнувшегося Акелу» перешли в атаку — дело Гонгадзе, кампания «Украина без Кучмы», попытки импичмента и т.д.
У Зеленского пока что есть контролируемая Верховная Рада, но каким будет состав парламента после очередных выборов — вопрос открытый. А инициативы президента об усилении его власти может сплотить всю оппозицию против него.
