10 марта нынешнего года Россотрудничеством был организован телемост Киев — Москва для подведения итогов Международного творческого конкурса современных поэтов, причём в информационном сообщении о мероприятии российская сторона назвала Тараса Шевченко «русско-украинским поэтом». Разумеется, отдельные «украинские патриоты» отреагировали на непривычное для них словосочетание быстро и нервно, но основной скандал разгорелся спустя почти две недели, что подразумевает его неслучайность и подготовленность.
Сначала Министерство иностранных дел Украины назвало «манипулятивными и дерзкими посягательствами страны-агрессора» слова о том, что Тарас Шевченко был «русско-украинским поэтом». В особом комментарии агентству «Интерфакс-Украина» пресс-служба МИДа заявила, что отрицает «российские нарративы о Тарасе Шевченко»: «В связи с манипулятивными и дерзкими посягательствами страны-агрессора на историко-культурное и философское наследие Тараса Шевченко отмечаем, что национальная самоидентификация Кобзаря, непримиримого борца за национальное и духовное возрождение Украины, освобождение нашей родины из-под гнёта России, не может вызывать никаких сомнений. МИД отрицает любые российские нарративы о Тарасе Шевченко».
Затем подтянулась и тяжёлая артиллерия в виде ныне всемогущего Совета национальной безопасности и обороны (СНБО). В частности, ведомство объявило, что готово рассмотреть вопрос о закрытии Российского центра науки и культуры (представительство Россотрудничества) в Киеве, если поступит соответствующий официальный запрос. «СНБО рассмотрит вопрос о прекращении Российским центром науки и культуры работы в Киеве, если поступит соответствующее представление от президента Украины или другого субъекта законодательной инициативы», — заявили в Совете нацбезопасности и обороны в комментарии «Радио Свобода»*.
И это уже ближе к сути проблемы. При продолжающейся на Украине русофобской «охоте на ведьм» само существование Российского центра науки и культуры — нонсенс, следовательно, повод для санкций был бы найден обязательно — не в этот раз, так в другой. Возможно, не закрыли раньше лишь потому, что при том обилии «врагов», среди которых мерцает сумеречное сознание Украины, до скромного Дома русской культуры просто не доходили руки. Да и риск натолкнуться на ответные санкции в виде закрытия Украинского дома на московском Арбате имеется. Впрочем, нет таких глупостей, которых не могли бы сотворить украинские власти.
Очевидно, что повод для скандала высосан из пальца. Почему бы не говорить о Шевченко как о деятеле и русской, и украинской культуры — ведь большую часть своей жизни Тарас Григорьевич прожил не просто в Российской империи, а на территории современной России, служил в русской армии (причём с правом выслуги в офицеры), практически вся его проза написана на русском языке, он был академиком Российской академии художеств, скончался в Петербурге. Более того, он сам не называл себя украинцем, а считал русином, составил «Южнорусский букварь». И в этом отношении он, безусловно, человек общерусской культуры. Отрицать это — значит противоречить самой истории.
Возможно, стилистическая ошибка организаторов мероприятия в том, что они назвали Тараса Григорьевича русско-украинским «поэтом», а не «деятелем культуры»; основная часть поэтического наследия Кобзаря создана на языке украинском (точнее, на малороссийском диалекте, который значительно отличается от нынешней полонизированной держмовы). Но это, скорее, повод для культурологической дискуссии, нежели для политических репрессий. Однако, повторюсь, официальному Киеву была важна сама зацепка.
Иной, более широкий аспект проблемы в том, что Тарас Шевченко в результате многих десятилетий идеологической пропаганды превратился в настоящего идола, количество памятников которому в мире (почти тысяча четыреста), пожалуй, больше, чем количество статуй Иисусу Христу. Тарасолюбие стало своего рода религией (вплоть до украшения портретов поэта на манер икон рушниками и свечками и расцвечивания его образа сопутствующими высокопарными эпитетами: «пророк», «мученик», «святой»).
Хотя, например, иной классик украинской литературы, Иван Франко, отзывался о таланте Кобзаря более чем критически. «Вы, сударь, глупости делаете — носитесь с этим Шевченко, как неведомо с кем, а тем временем это просто средний поэт, которого незаслуженно пытаются посадить на пьедестал мирового гения», — писал Иван Франко в письме к известному шевченковеду Василию Доманицкому.
Слепое поклонение любому земному кумиру для разумного человека противоречит здравому смыслу, а для человека религиозного ещё и противоречит Божьим заповедям. Такого рода квазирелигия оборачивается животной истерией, унижающей и самого фанатика, и объект его поклонения. Мы все обычные люди — со своими достоинствами и недостатками.
Яркий и харизматичный Тарас Шевченко ещё при жизни стал вызывающим споры литератором, известным художником, человеком, навлёкшим на себя политические кары, но при этом страшно далёким от привычного образа сельского деда в тулупе. Напротив, он вёл в Петербурге вполне богемный образ жизни, был щёголем, выпивохой и уж точно не скучнейшим типом из школьного учебника. Но кому дело до живого человека, когда речь идёт об идоле?
«Сегодня Тарасу Шевченко исполнилось бы 207 лет», — в диковатой стилистике современной Украины отреагировал на памятную дату премьер-министр Украины Денис Шмыгаль на своей странице в «Фейсбуке». То есть — дожил бы, если бы не были виноваты дурная горилка, русский царь и москали в целом? Ещё раз: Шевченко, безусловно, известный деятель общерусской культуры, талантливый художник, замечательный поэт. Но его фактическая канонизация (которая началась почти сразу после смерти) имела и имеет под собой не творческие, но политические основания.
И это, в свою очередь, порождает не менее резкое политическое отторжение, в котором тоже остаётся мало места для настоящего Тараса Григорьевича. Бывший киевлянин протоиерей Андрей Ткачёв критикует творческое наследие Шевченко с позиций политических: «Он — деструктивно мыслящий человек, и он отравил сознание украинства на взлёте. Когда украинство отпочковывалось от Русского мира и осознавало себя самобытным, они впитали всю эту Тарасову поэтику, его главную идеологему: все виноваты, кроме нас. Короче, я считаю, что Тарас Шевченко — творец ложных идей, губительных на протяжении всей истории Украины».
Но можно ли говорить о деструкции, если мы вспомним о Шевченко как об убеждённом стороннике славянского единства: «Щоб усі слав'яне стали добрими братами i синами сонця правди…»; «Нехай житом-пшеницею, як золотом, покрита, не розмежованою останеться навіки од моря і до моря слав'янськая земля»; «Ми одної матері діти, що всі ми слав'яне». По сути, панславизм при трёх последних русских императорах стал одной из главных основ российской внешнеполитической доктрины. Так может, Тарас Григорьевич — один из столпов имперской идеологии?
Однако давайте рассуждать разумно: реально ли, чтобы в малограмотной, преимущественно крестьянской стране далеко не самый популярный литератор самолично отравил сознание весьма многочисленного народа? А может быть, все-таки дело в устремлениях части правящего класса, интеллигенции, умелой организации пропагандистской работы (в том числе из-за пределов государства)?
И образ Тараса Шевченко в этой борьбе тоже орудие в руках заинтересованных сил, в зависимости от текущей политической ситуации. Так, если присмотреться, портрет Шевченко висит на стене квартиры, куда возвращается бывший узник-народоволец в знаменитом дореволюционном полотне Ильи Репина «Не ждали», Тарас Шевченко — культовый персонаж советской истории и кумир противостоявшей «советам» галичанской диаспоры; теперь богоподобный кумир измученной расколами Украины.
Видный деятель русской культуры и украинский поэт Тарас Григорьевич Шевченко — это не два разных человека. Невозможно разорвать его на две части, как и выжечь шевченковское двуязычное наследие, ведь даже личные дневники он вёл на русском языке. И никакими странными заявлениями украинского МИДа или репрессиями СНБО этот исторический факт не вымарать.
*СМИ, выполняющее функции иностранного агента.
