150 лет назад во Франции была образована Парижская коммуна — уникальный орган народного самоуправления, который не имел никаких мировых аналогов и навсегда занял свое место в истории.
Это произошло после катастрофического военного поражения в войне против Пруссии. Император Наполеон III почивал на лаврах победителя в Крымской войне, считая себя повелителем всей Европы. Поддавшись на дипломатическую провокацию Бисмарка, он развязал войну против Берлина и бесславно попал в плен при Седане. Во Франции тут же вспыхнула народная революция, основные государственные институты быстро распались. И в марте 1871 года Париж оказался под контролем коммунаров — представителей социалистических и анархистских групп, мечтавших о создании нового общества, построенного без механизмов угнетения и неравенства.
Политические и экономические взгляды коммуны были весьма расплывчаты и строились на концепциях утопического социализма. Ее основатели видели Францию федерацией свободных коммун, выступали за прекращение несправедливых захватнических войн и за освобождение труда пролетариев, стремились к преодолению бедности и демократизации общественной жизни. Выступая против монархии, коммунары в то же время критически относились к республикански настроенным буржуа, а в самом движении преобладали рабочие, служащие, ремесленники и лавочники, «творческая интеллигенция», в том числе Поль Верлен, Эжен Потье, Оноре Домье, а также прочие обитатели небогатых парижских кварталов, которым было нечего терять, кроме своих цепей.
Коммуна немедленно начала проводить в жизнь прогрессивные социальные реформы, заодно избавляясь от тяжелого наследия монархического режима. Выдающийся художник Гюстав Курбе, которого назначили на должность комиссара по культуре, распорядился снести Вандомскую колонну, отлитую из металла австрийских и русских пушек, захваченных французами при Аустерлице, потому что коммунары на дух не переносили бонапартистский милитаризм. В Париже открывали народные школы, успешно разрешали жилищный вопрос, поднимали зарплаты, боролись со спекуляцией и безработицей. И все это сопровождал огромный энтузиазм народа, впервые скинувшего со своей шеи ярмо сословной элиты и финансовых воротил.
Успехи коммуны объединили против нее группировки французских правых, которых поддерживали окружившие Париж немцы. Опираясь на штыки оккупантов, французские контрреволюционеры повели наступления из Версаля и захватили город после ожесточенных уличных столкновений. Парижская коммуна пала, однако «штурмовавшие небо» коммунары навсегда превратились в символ бескорыстной борьбы за лучшее будущее, что отразилось в знаковых памятниках живописи и литературы. И юбилей их восстания широко празднуют сейчас во всем мире, особенно во Франции, где участники движения «Желтые жилеты» называют себя прямыми наследниками народного восстания 1871 года.
Исключение составляет лишь современная Украина, которая официально борется с памятью о Парижской коммуне. В украинских городах декоммунизированы почти полсотни улиц, которые носили имя Парижской коммуны, потому что свобода, равенство, интернациональное братство и прочие идеалы парижских повстанцев совершенно не отвечают националистической ультрарыночной повестке липовых «революционеров» Евромайдана. И неудивительно, что украинские медиа старательно замалчивают имя человека, который родился на украинской земле и осуществлял командование вооруженными силами коммунаров.
Ярослав Домбровский появился на свет в 1836 году в Житомире, в семье из обедневшей ветви шляхетского рода. К нему относился Ян Генрик Домбровский — создатель «польских легионов», которому посвящена «Мазурка Домбровского», ставшая впоследствии гимном Польши. А юный Ярослав слушал легенду о том, что прототипом пушкинского героя Дубровского якобы является его дед — участник одного из польских восстаний.
Мечтая о военной карьере, Ярослав попал в Брестский кадетский корпус, участвовал в войне на Кавказе, а затем поступил в петербургскую академию Генерального штаба, организовав в ней тайный революционный кружок.
«Польский патриотизм и ненависть к российскому царизму сочетались у молодого Домбровского с эклектикой социальных учений. Он не склонялся к какому-то одному учению и балансировал между анархизмом и социал-демократией», — пишет Кость Бондаренко, едва ли не единственный, кто вспоминает о Домбровском в нынешней Украине.
Штабной офицер читал работы Прудона, Маркса, Герцена и Бакунина. Он посвятил себя подготовке польского восстания 1862 года, примкнув к «Партии красных» — левому крылу освободительного движения. Энергичного Домбровского назначили командующим вооруженного подполья Варшавы. Накануне выступления его заключили в крепость, но даже оттуда он умудрялся руководить действиями восставших, прибегая к помощи сочувствующих тюремщиков.
После поражения поляка лишили воинских званий, осудив его на пятнадцать лет каторги. Однако Ярослав сумел бежать из московской пересыльной тюрьмы благодаря поддержке народников, после чего устроил побег своей жены Пелагеи. Перебиравшись во Францию, Домбровский зарабатывал на жизнь ремеслом чертежника, знакомясь с Герценом, Бакуниным и Гарибальди. Он опубликовал «Критический очерк войны 1866 года в Германии и Италии», прозорливо предсказывая столкновение между Францией и Германией. Однако уже вскоре снова попал в тюремные казематы по обвинению в политической конспирации.
После краха бонапартистской монархии Ярослав Домбровский становится членом Парижской коммуны, исполняя обязанности коменданта Парижского укрепленного района. Уже 18 марта, в самом начале восстания, польский офицер призвал немедленно атаковать Версаль, чтобы взять в плен правительство, не позволив ему собрать силы контрреволюции. «Вы близоруки. Вы видите не дальше, чем на два шага впереди себя. Раньше или позже, а бороться вам придется, но тогда уже будет поздно», — тщетно убеждал он своих товарищей-коммунаров, пребывавших в те дни в состоянии праздничной эйфории.
Развитие событий доказало его правоту, и с началом уличных боев Домбровский приступил к организованному строительству баррикад. Вместе с Валерием Врублевским — польским членом Интернационала из-под белорусского Гродно — он составил план обороны Парижа. Оценив решительность и стратегический талант уроженца Житомира, коммуна поручила ему руководить всеми революционными силами, утвердив в звании генерала. Но 23 мая 1871 года Домбровский получил смертельное ранение в голову и вскоре скончался в госпитале Ларибуазьер.
«Вместе с рассказами об ушедшем титане возникали кавказские ветры, варшавские ружья, сибирские снега. Нет, не речь над могилой, a просто шелест уважения и любви», — вспоминал очевидец его похорон Жан-Пьер Шаброль. Домбровского похоронили на кладбище Пер Лашез. Однако контрреволюционеры разорили могилу своего врага, направив его останки в предместье Сен Дени, где в безымянных могилах хоронили прах бедняков.
«Память Домбровского и Врублевского неразрывно связана с величайшим движением пролетариата в XIX веке, с последним — и, будем надеяться, последним неудачным — восстанием парижских рабочих», — писал о генерале коммуны Ленин. А в тридцатых, во время гражданской войны в Испании, на Пиренеях сражалась польская республиканская интербригада имени Ярослава Домбровского, в составе которой была украинская рота имени Тараса Шевченко. И галицкий коммунист Юрий Великанович рассказывал в бригадной газете «Домбровщак» об интернациональной борьбе против фашизма.
Монумент Домбровскому стоит в Житомире на Площади Согласия — она названа в честь парижской Place de la Concorde, на которой смертельно ранили генерала. Сразу после победы Евромайдана нацисты снесли неподалеку памятник Марксу, который страстно сочувствовал борьбе Парижской коммуны. На разрушенном постаменте написали слово «жид», а затем собирались линчевать памятник Домбровскому, остановившись только из опасения реакции со стороны западных дипломатов.
Этот монумент до сих пор мозолит глаза украинских декоммунизаторов, а судьба Домбровского — житомирского генерала Парижской коммуны — наверняка послужит примером для будущих борцов за демократию и подлинное достоинство.
