Польское наследство
Из нескольких миллионов униатов, оказавшихся за пределами юрисдикции польского короля после первого раздела Речи Посполитой, больше всего досталось Габсбургам: они получили аж 1,5 млн украинских униатов.
В католической монархии Габсбургов униаты, признававшие верховенство Рима, не выглядели в глазах властей источником возможных проблем, поэтому, в отличие от Российской империи, к ним относились снисходительно. Однако когда было нужно — особо не церемонились.
Так, например, в правление Марии Терезии (1717—1780) для того, чтобы решить проблему низкого уровня образования среди униатских священников, для них в Вене создали специальную семинарию. Деньги на это изыскали очень просто — навесили дополнительные налоги на униатских епископов, против чего те безуспешно протестовали.
При императоре Иосифе II (1741—1790), прозванном «революционером на троне» за свою программу широких реформ государства в духе просвещенного абсолютизма, порядки ужесточились для всех религиозных организаций, включая униатов. Многие владения церкви (кроме тех, которые занимались образованием и уходом за больными) были переданы во владение государства, началась унификация и регламентация церковных обрядов всех конфессий.
Для униатов самым главным было сохранение сношения униатского духовенства в своих землях с их формальным руководством в Польше. Формально подчинение австрийских униатов расположенному в Польше духовенству не устранялось (как, например, сделали в России), но фактически оно было прекращено.
Также Иосиф открыл в Лемберге (Львове) большую семинарию для образования униатских священников вместо учебного учреждения в Вене. Позднее статус и расположение ведущих униатских вузов менялись, но главным было то, что австрияки создали у себя свой собственный отдельный центр образования — ближайшие учебные заведения нужного уровня были вообще православными: либо на территории России или Молдавии с Валахией — что уже само по себе размывало униатскую идентичность. Альтернативой был Папский греческий колледж святого Афанасия в Риме — но учить священников там было довольно дорого.
Как бы то ни было, униатская община Дунайской монархии росла естественным путем. К моменту восшествия на престол Франца Иосифа в 1848 году в Галиции было 2149 млн униатов, распределенных по 1587 приходам. При этом, конечно, роль церкви в жизни провинции была огромной. Галиция была крайне бедным сельским регионом, и решающую роль в ее политической жизни играли представители униатского духовенства.
Например, в период революции 1848-1849 гг. президентом Верховного совета русинов был епископ Яхимович, его замом — каноник Михаил Куземский, из 66 членов совета 19 были священниками, а еще 10 — студентами семинарии; из 25 депутатов рейхстага от региона 8 были священниками.
Сам совет и униатские активисты, оставаясь лояльными лично монархии, требовали более широкого внедрения украинского языка и размежевания провинции на польские и украинские территории, из-за чего с ними враждовали польские активисты.
Собственно, за эту лояльность Габсбурги вознаградили униатов тем, что после подавления революции через некоторое время им позволили возобновить работу униатских учебных заведений, закрытых в период беспорядков. Не стали австрийские власти мешать и кампании Яхимовича по противодействию переводу русинского/украинского языка в провинции на латиницу (на позициях латинизации стоял губернатор-поляк Агенор Голуховский), окончившейся победой униатов. Также в 1850-х униаты открыли по всему региону сотни приходских школ, где дети крестьян получали образование на украинском языке.
Галицкие русофилы и галицкие русофобы
Однако вскоре в околоцерковном движении назрел раскол: наиболее националистически активной частью русинского населения Галиции стала светская городская интеллигенция, которая не желала делить власть над умами с церковью.
В то же время внутри самой церкви были сильны тенденции к русофилии, связанные, как ни странно, с ужесточением политики царизма в отношении поляков. Для доставшихся Российской империи униатских территорий Речи Посполитой царское правительство нанимало русинских священников из Галиции для борьбы с польским влиянием. Собственно, униатским епископом там стал вышеупомянутый Куземский. Правда, в 1875 г. последнюю униатскую епархию в России присоединили к Русской православной церкви, но почти половина (143 человека) от галичанского духовенства в России остались служить в русской церкви.
Вскоре в униатской церкви случился раскол на русофилов и русофобов.
Русофобы даже открыли журнал в 1871 г. под названием «Сион», который под разными названиями («Русский Сион», «Галицкий Сион») просуществовал аж до 1885 г. Там критиковали русофильское крыло церкви и докритиковали до того, что униатский митрополит Сембратович устроил «рейдерский захват» издания в 1885 г. и реорганизовал его редакцию.
Вся эта рознь активно поощрялась поляками (как светской интеллигенцией, так и духовенством), поскольку восточнославянских униатов они [небезосновательно] подозревали в латентной русофилии и полонофобии.
В итоге жалобы поляков достали Святой престол, и в рамках борьбы с русским влиянием в 1882 г. отправили иезуитов провести реформу влиятельного среди униатов Базилианского монашеского ордена. Это вызвало громкие протесты со стороны всех русинских кругов — как светских, так и религиозных — как акция, направленная на укрепление позиций поляков. Волна протестов была столь мощной, что ее поддержал митрополит Сембратович, которого за это император и папа вынудили покинуть свой пост.
В результате в Риме и Вене решили, что на пост митрополита лучше назначить кого-то более соответствующего ценностям защиты католичества. В итоге выбора пал на Юлиана Пелеша, прогабсбургского консервативного священника с очень сильными католическими симпатиями. Он пробыл на этом посту до 1896 г., т.е. до самой своей смерти.
В эти годы униатская церковь стала куда менее политизированной, в том числе и потому, что украинское национальное движение в значительной степени порвало с церковью под влиянием аналогичного движения через границу в Российской империи и стало более светским.
В то же время управляемые иезуитами (аж до 1904 г.!) базилиане стали куда более активно бороться в регионе с представителями русской церкви, поэтому к началу Первой мировой широкая поддержка России в этих краях была уже существенно меньше, чем за 30 лет до этого.
С другой стороны, активность православных миссионеров в этих краях была очень большой, и процент униатов, возвращающихся в православие, был довольно заметным, если учесть, что австрийские власти прикладывали огромные усилия по борьбе с русским влиянием. К сожалению, усилия России в этом регионе сошли на нет из-за катастрофы мировой войны и последовавшей за ней революции в самой России.
***
История униатской церкви во владениях австрийских Габсбургов — это интересный пример того, как чужое побочное изобретение может быть использовано умелыми администраторами в личных целях.
Изначальное предназначение украинского униатства — это создание буфера между католической «расой господ» в лице поляков и бесправными украинскими крестьянами. Габсбурги умело играли на противоречиях между украинцами и поляками, попутно используя эту церковь для дерусификации Галиции, последствия чего мы расхлебываем до сих пор.
