В Белоруссии прошли выборы президента. ЦИК уже фактически объявил победителем Лукашенко с результатом более 80% голосов. Однако оппозиция не согласна с результатами: в Сети массово выкладывают протоколы с данными о победе Светланы Тихановской.
Ночью по стране прошли многочисленные акции протеста, в Минске силовики — ОМОН и внутренние войска — жестко зачистили протестующих.
- Сергей, как вы в целом оцениваете прошедшие выборы? Что можете выделить?
— Формальный результат выборов был ожидаем. В то, что на этих выборах мог победить кто-либо, кроме действующего президента страны, не верили даже его самые радикальные противники. Все заявления оппозиционных кандидатов на тему «что я сделаю, когда приду к власти», никакого практического значения не имели. И главные заботы оппозиции были связаны исключительно с тем, как надо будет реагировать на результаты выборов. Судя по всему, на этот вопрос они не смогли ответить однозначно и выработать единую стратегию. Символом сегодняшних протестов стала Светлана Тихановская, а это изначально проигрышный вариант.
Но, несмотря на предсказуемость итогов, в нынешней предвыборной кампании было много необычного и экстраординарного. Прежде всего, это связано с действиями власти, которые оказались крайне непоследовательными и избыточными. По сути, всё, что делала власть, — это проявление политического идиотизма и истерии. Накануне выборов Лукашенко жаловался на проблемы с физическим здоровьем и говорил, что его пытались сознательно заразить коронавирусом. Но сегодня вызывает сомнение не физическое, а психологическое состояние президента страны.
По сути, белорусская власть всеми своими действиями показывала, что на народ Белоруссии ей глубоко наплевать. Снятие с предвыборной гонки ряда кандидатов было сделано под откровенно надуманными предлогами. Зачем это было сделано — не вполне понятно. Даже если бы все, кто изначально заявил о своих президентских амбициях, поучаствовали в итоге в выборах, Лукашенко в любом бы случае победил. И победил бы с тем счётом, с каким хотел. Но такая победа претендовала бы на большую легитимность, чем нынешняя. А так власть лишь открыто признала, что она боится оппозиции. И тем самым сама подготовила почву для сегодняшних уличных протестов.
Приписать себе 80% голосов в данном случае также оказалось перебором. Понятно, что руководители местных комиссий и региональная бюрократия в данном случае постарались продемонстрировать свою лояльность президенту и организовали вбросы от души, но инстинкт политического самосохранения предполагает наличие чувства меры. Если бы итоговые цифры в пользу Лукашенко были более скромными, реакция общества оказалась бы более мягкой, а сами выборы получили шанс на признание со стороны Запада. Сейчас об этом говорить уже не приходится. Германия, в частности, уже заявила о том, что не считает выборы «демократическими».
При этом, говоря о белорусских выборах, к числам вообще нельзя относиться серьёзно. Ни официальные данные, ни данные оппозиции никакого отношения к реальности не имеют. Статистика в данном случае имеет исключительно символическое значение. Она может символизировать стремление власти к достижению социального согласия — в этом случае можно было бы ограничиться 60-70%, что означало бы признание того, что в стране есть проблемы, власть признаёт их, но готова над этим работать. А можно было написать 80%, что и было сделано. Это скорее символическая манифестация идеи абсолютности нынешней власти, заявление о том, что в дальнейшем она будет делать всё, что хочет, а какого-либо диалога с обществом не предполагается. Символ неизбежно имеет и эстетические коннотации. И если бы Лукашенко выиграл с 95% голосов, это было бы красивее. Если накануне выборов особенно не стеснялись, то чего уж стесняться при подведении итогов? Протесты были бы в любом случае, но жёсткость их подавления получила бы концептуальное обоснование. «Отец нации» имеет право…
Но самое удивительное в прошедшей предвыборной кампании — это откровенная русофобия, ей сопутствующая. При этом об оппозиции говорить не стоит: это было предсказуемо. Но с таких позиций выступал сам Лукашенко. Притом, что прозападные настроения его администрации сомнений не вызывают, но реальные масштабы антироссийской истерии превзошли все ожидания. Она производила ощущение откровенного иррационального срыва, руководствующегося принципом «если реальных причин нет, их надо придумать». Но то, что в итоге придумали, иначе как откровенной глупостью назвать нельзя. История о 33 российских военных, которые должны были осуществить политический переворот в стране, — это скверный анекдот, способный дискредитировать любого, кто его рассказывает. А в данном случае его рассказывал ни много ни мало президент страны. «Чешуёй как жар горя, 33 богатыря»…
Своей антироссийской риторикой Лукашенко в глазах подавляющего большинства белорусского общества навредил себе несоизмеримо больше, чем всеми арестами прозападных оппозиционеров, вместе взятыми. Население Белоруссии увидело, что тот, кто руководит страной, по сути, является её главным врагом. Россия для Белоруссии — это единственная возможность выживания. И если руководитель государства от такой возможности отказывается, это означает, что он вступил на путь уничтожения собственной страны.
Именно антироссийская риторика стала главным поражением Лукашенко. От него отвернулись те, кто своим трудом обеспечивает непосредственное существование Белоруссии. У них слишком много дел и забот, для того чтобы бегать по ночам по городским площадям и улицам. Это — глубинное, молчаливое большинство. Лукашенко его предал. И теперь президент страны уже не может рассчитывать на какую-либо широкую социальную поддержку. Его единственной опорой оказываются государственная бюрократия и силовые ведомства. Но это не те структуры, на которые можно рассчитывать всегда и везде.
Декларируемый во время предвыборных событий курс на отдаление от России, заявление о намерении начать деконструкцию Союзного государства является для Лукашенко и стратегической катастрофой. И последствия такой катастрофы предельно очевидны. Не может быть, чтобы сам Александр Григорьевич их не видел. И, тем не менее, он делает многое для того, чтобы эта катастрофа произошла. Именно это обстоятельство и позволяет говорить в данный момент о психотическом состоянии руководителя белорусского государства.
- Как вы считаете, властям Белоруссии удалось подавить протест? Или грядут новые уличные акции?
— Количество протестующих на улицах, особенно в Минске, не имеет аналогов в предшествующей белорусской истории. Но реальные масштабы этого протестного движения пока не ясны. Информация, поступающая из Минска, крайне противоречива. Официальные информационные источники предпочитают о происходящем упоминать крайне скупо. Оппозиционные СМИ бросаются в иную крайность. Формируется представление, что весь Минск уже на улицах. Но при этом фотографии с места событий показывают иную картину. Более того, действия ОМОНа оцениваются как жестокие и агрессивные. Но то, что попадает в Сеть, часто указывает на иной источник агрессии. Так, например, в Сеть попало видео, на котором автомобилист сознательно сбивает гаишника. Едва ли подобные кадры способны сделать протестные акции легитимными. Наоборот, они дискредитируют участников протеста.
Социальная база протестующих эклектична. На улицах — люди с разными политическими убеждениями. Можно видеть белорусских националистов, но там же и люди, с иными политическими взглядами. Последних на улицы вывело чувство общей несправедливости и открытая демонстрация властью собственного цинизма. Можно предполагать, что если не появится каких-либо неопознанных снайперов стреляющих в толпу, то в дальнейшем в протестном сообществе начнётся расслоение, а количество выходящих на улицы с каждым днём будет меньше. Можно предположить, что пик протестов ещё не пройден. Такое предположение связано с дефицитом информации. Но в любом случае власти с этой волной протестов справятся. Тем более что на данный момент сама оппозиция отмечает слабость своей организации, да и лидеров «революционного типа» она тоже не имеет.
Но организаторы «оранжевых революций» быстро учатся. И не исключено, что последующие попытки свергнуть власть со стороны прозападнических сил в Белоруссии могут быть более успешными. Но без значительной западной помощи, в первую очередь — американской, у националистических сил ничего не получится. А Трамп на данный момент не горит желанием участвовать в очередной «оранжевой революции».
- Что сейчас необходимо сделать Лукашенко? Почему он до сих пор молчит? Он до сих пор не сделал никаких заявлений. Какие на то могут быть причины?
— В первую очередь надо как-то успокоиться. Выспаться, попить транквилизаторы. Прийти в себя. А потом внимательно выслушать то, что ему будут говорить «старшие товарищи» и принять к сведению. Ничего иного не остаётся. А такими «старшими товарищами» для Лукашенко оказываются сегодня Россия и Китай.
Если говорить о действиях стратегического характера, то они относятся к тем, что определяются как «необходимые, но не вполне вероятные» в том смысле, что у Лукашенко может не хватить сил их осуществить.
Во-первых, необходимо покончить со всякого рода антироссийской риторикой. Извинений в адрес России ожидать не приходится: не тот человек Александр Григорьевич, но любая критика в адрес России должна быть табуирована.
Во-вторых, необходимо садиться за стол переговоров с Россией и обсуждать экономические вопросы, или, говоря по-другому, просить об экономической помощи. На первый взгляд, у Лукашенко на этих переговорах позиции крайне слабые. Но в действительности у него есть козырь, которым он может воспользоваться — дипломатическое признание республик Донбасса и российского Крыма — в обмен на экономические льготы. При этом Белоруссия получит врага в виде Украины, но это не самые большие издержки, которые могут быть при «разборе полётов». В конце концов, Лукашенко может вспомнить о предложениях ввести украинские войска в Белоруссию, совсем недавно прозвучавшие в Раде.
Не менее важной и в то же время наиболее проблематичной задачей для Лукашенко должна стать чистка собственного госаппарата. Если не очистить этот аппарат от прозападных элементов, то угроза «дворцового переворота» будет постоянным фоном белорусской политической жизни. Но проблема здесь в том, что госаппарат очень не любит, когда его чистят.
- Признают ли выборы Запад и Россия? И что это будет значить для режима Лукашенко?
— К сожалению, Россия их уже признала. И столь быстрое признание очень напоминает тактическую ошибку. Жест доброй воли со стороны Путина в адрес «вновь избранного президента» Белоруссии не нашёл единодушной поддержки в российских политических кругах и вызвал серьёзное недоумение.
Но сам разговор между Путиным и Лукашенко достоянием общественности не стал. Возможно, предварительные договорённости между Россией и Белоруссией были достигнуты за то относительно короткое время, которая заняла беседа двух лидеров.
В любом случае Россия должна поставить жёсткие политические требования к нынешнему белорусскому режиму.
Главные из них — это 1) безусловная политическая лояльность, предполагающая всё то же дипломатическое признание Крыма и Донбасса, и 2) резкое ускорение процессов, направленных на создание подлинно союзного государства России и Белоруссии.
Единство двух народов не должно зависеть от случайных факторов. Россия и Белоруссия нуждаются в подлинной, глубинной взаимоинтеграции, результатом которой должно стать создание единого государства. Естественно, на фоне такой интеграции в Белоруссии должны быть прекращены все попытки зачистки политического пространства от пророссийских политических сил.
И политика России в нынешних условиях должна быть жёсткой и бескомпромиссной. Сегодня Лукашенко имеет право политического голоса только тогда, когда его мнение совпадает с мнением России. Если же президент Белоруссии этого факта по каким-то причинам осознать не сможет, он перестанет быть президентом. Страна не поймёт и не простит того экономического коллапса, к которому могут привести личные амбиции её руководителя.
Запад легитимности белорусских выборов не признал и, скорее всего, не признает. Но это не первые выборы, которые Запад не признал. Серьёзного влияния на текущее положение дел данное обстоятельство не окажет. А поспособствовать дальнейшему развитию отношений между Россией и Белоруссией может. Эта ситуация во многом парадоксальна: на фоне процессов создания единого государства, чем сильнее и грубее Запад будет давить на Белоруссию, тем Белоруссии лучше.
