- Денис Владимирович, первый мой вопрос будет о референдуме, когда в мае 2014 года подавляющее большинство граждан молодой республики высказались однозначно за независимость ДНР и этим проявили свое отношение к тому, что происходило на «майдане». А накануне Владимир Путин просил республики не торопиться с референдумом. Вы как один из руководителей ДНР тогда ответили, что референдум все же будет проведен. Скажите, спустя шесть лет, когда прошли все испытания, вы бы сейчас что-то изменили в тогдашнем своем решении?
— Референдум не мог не состояться. Почему? Потому что это было решением народа. Не устану повторять, это был подвиг народа — в тех условиях пойти по этому пути.
Что касается нас, сопредседателей тогда временного правительства, мы были лишь рупором народа, и мы озвучивали те чаяния, идеи, переживания, которые были у всех наших граждан. И каждое наше решение, каждое наше мнение было подкреплено поддержкой огромного количества людей, которые находились возле тогда еще обладминистрации и были на связи с нами со всей территорией тогда еще Донецкой области. И просто по-другому быть не могло.
Если говорить о том, жалеем мы или не жалеем. Об этом невозможно жалеть, если просто глянуть на то, что происходит сейчас на Украине. Мы же понимали, видели, осознавали, какое после государственного переворота в Киеве отношение было у них к жителям Донбасса, тогда Юго-Востока, территории Новороссии.
Из-за наших идей по-другому, как угнетать, истреблять, националисты не будут поступать. Это мы видели на протяжении всех этих шести лет и продолжаем, увы, видеть сейчас.
Мы остаемся верными идеям, озвученным в далеком 2014 году, и, конечно, это труднее реализовать, нежели об этом говорить. Но мы с этого пути не сходим, и, думаю, что не имеем права сойти.
- Вот как раз об этих идеях 2014-2015 года мой следующий вопрос. В ваших интервью 2014-2015 года вы часто говорили, что нельзя бросать наших людей в Харькове, Днепропетровске, Одессе и других южнорусских городах. Сейчас вы еще верите в возможность объединения Новороссии?
— Мы продолжаем поддерживать людей с нашими взглядами с учетом их отношения к нашим ценностям, отношения к Русскому миру. Такие люди остаются на территории, подконтрольной Украине. Мы это видим и ощущаем, и последний из примеров — 9 Мая, когда, несмотря на все запреты и риски, несмотря даже на угрозу коронавирусной инфекции, десятки, может, сотни тысяч людей по всей территории Украины (почти по всей, наверное) вышли к обелискам памяти Великой Отечественной войны и отдали должное. Как могли, но, тем не менее, это уже непростой шаг с их стороны, и они на это пошли.
Время покажет, что будет дальше. Мы, конечно же, продолжаем помнить события 2 мая (в Одессе). Потому что там были те люди, которые точно наших взглядов и которые не пошли по пути, предложенному киевскими властями после государственного переворота.
Среди нас находятся люди, которые вынуждены были покинуть и Харьков, и Одессу, и Киев, и другие города. Они находятся сейчас в Донецкой Народной Республике. Обустраивают жизнь уже здесь, но желание вернуться домой у них никуда не делось.
- На данном этапе почему невозможно объединение хотя бы с Луганской Народной Республикой? И вообще нужно ли оно сейчас?
— Мы с Луганской Народной Республикой и так считаемся по многим параметрам одним целым. Один регион — это Донбасс. Что касается идей, взглядов, отношений ко всему, конечно же, мы едины. Ну а юридическое объединение на данный момент, наверное, просто нецелесообразно по ряду причин.
- По каким причинам?
— Например, это Минские соглашения. Там мы представлены двумя группами представителей — от Донецкой Народной Республики и от Луганской Народной Республики. Объединением мы урежем свое представительство. Далее, так или иначе, законодательная база у нас отличается — в нюансах, деталях, но тем не менее. У нас разное экономическое и промышленное подспорье. В общем, есть такие нюансы, которые сейчас, на данном этапе говорят, что это точно будет излишним. И пока даже разговоров мы не ведем с моим коллегой из Луганской Народной Республики.
- Вы много лет принимали личное активное участие в Минском процессе. Что сейчас с ним вообще происходит? Есть ли у вас лично надежда на то, что он будет реализован?
— Со стороны Украины продолжается политика еще со времен Порошенко. То есть имитация и профанация. Такими терминами можно определить все, что исходит с украинской стороны. Киев не хочет и не может выполнять Минские соглашения и делает вид, возможно, для своих западных партнеров, что они привержены миру. Но, увы, ни о каком мире и подвижкам к миру со стороны Украины речи не идет. Об этом свидетельствует число обстрелов в последнее время, и эти цифры говорят о многом — они выше, нежели даже за аналогичный период правления Порошенко.
- Зеленский начинал свою кампанию со слов «нужно просто перестать стрелять», скажите, на начальном этапе верили в это?
— Была надежда на то, что ситуация будет переходить в некое конструктивное поле. Была надежда, что человек, который пришел к власти на лозунгах мира — а Украине нужен мир, не самому руководству, а жителям Украины, — что этот человек должен сделать определенные шаги и будет действительно готов к прямым переговорам, готов договориться о мире. В конце концов, просто отдать приказ о прекращении огня — это точно в его власти, потому что он управляет всеми институтами власти, будь то Верховная Рада, правительство, правоохранительные органы, Министерство обороны. Но этого не сделано за целый год. Поэтому его стремление к миру — просто имитация. Это то, что мы сейчас видим со стороны Зеленского.
— Весной 2014 года, я знаю, что на вас было совершено несколько покушений, в 2018 году был убит Александр Захарченко, то есть место главы ДНР это совсем не теплое кресло, не безопасное место.
- Если так рассуждать, то что не опасно? Бойцам разве не опасно находиться на передовой? Жителям, которые живут на линии соприкосновения, разве не опасно? Не опасно ли вообще жить шестой год в регионе, где идет (вооруженный) конфликт? Конечно же, опасно.
Поэтому не думаем мы об этом по большому счету, а где-то, может быть, привыкли. Нужно просто делать. А бояться нужно было в 2014 году… Но когда мы делали свой шаг, мы знали, на что идем. Надо просто двигаться дальше.
- Скажите, хоть на каких-то участках произошел отвод войск при Зеленском или вообще не произошло?
— Идет полное блокирование со стороны Украины по разным надуманным причинам. Даже несмотря на декабрьские договоренности в «нормандском формате», которые в принципе должны были сподвигнуть Украину разговаривать о разведении сил и средств. Но нет, увы, до сих пор идет блокировка.
Перед этим был отказ Украины от разведения сил по всей линии соприкосновения, которое с нашей стороны, конечно же, могло трактоваться как прекращение активной фазы боевых действий. Это действительно могло бы привести к полному прекращению огня. Но нет, Украина на это не пошла. Украине не нужно окончание войны. Мы это видим ровно таким образом. Ну и все остальные, даже промежуточные участки разведения Украина по сей день блокирует.
- Скажите, я слышала от одного из респондентов, что есть какие-то контролирующие органы, созданные для того, чтобы ДНР не открывало огонь. Это правда или какие-то слухи?
— Это не контролирующие органы. Это Управление Народной милиции. Если мы говорим о прекращении огня, то это выполняется всеми подразделениями.
Увы, со стороны Украины такого добиться никто не может. К сожалению, этого не могут добиться и страны-гаранты, даже если они действительно хотят прекращения огня. Потому что со стороны Украины мы не видели опубличенных приказов, о чем мы настаивали. Покажите приказы о прекращении огня — тогда будет четкое понимание, что те, кто открывает по нам огонь, нарушают приказы. А учитывая, что по разным причинам Украина отказывается их опубликовать, мы видим абсолютно четко, что центральные власти на Украине заинтересованы и, следовательно, несут ответственность за те обстрелы, которые происходят по территории республики.
- На данный момент вы руководите европейским регионом, сравнимым по численности населения с прибалтийскими или некоторыми балканскими странами. Волнует ли вас проблема оттока населения, существует ли она вообще? И не повлияла ли выдача российских паспортов гражданам ДНР на то, что население стало массово уезжать?
— Те, кто хотел уехать, те, кто мог уехать, они уезжали и без паспортов. Поэтому данный шаг, возможно, в каких-то небольших количествах повлиял на то, что люди, получив паспорт, имеют возможность устроиться на достойную работу где-то за пределами республики, но это не критично. Тем более мы видим определенную тенденцию, что люди возвращаются домой.
Как ни говори, но дома лучше. И комплекс составляющих факторов — быт, семья, друзья, здесь все знакомо, это все же дом. При наличии достойной работы, при улучшении экономической ситуации мы ожидаем, что даже те, кто уехал, в основной своей массе вернутся. И наша задача — этот промежуток времени сократить, улучшив экономическое благосостояние Донецкой Народной Республики, что действительно будет соответствовать чаяниям и устремлениям жителей.
- Следующий вопрос о пандемии. Как она повлияла на экономическое положение республики? У вас богатый опыт выживания в условиях экономической блокады, скажите, вот этот опыт дал вам какую-нибудь фору в решении проблем, связанных с экономическим кризисом в период пандемии?
— Можно говорить, что мы достаточно успешно держим ситуацию под контролем, но это и благодаря нашим людям, у которых выработалась определенная дисциплина, и они знают, что такое личная безопасность. Это люди, которые живут в очень непростых условиях конфликта, и здесь эта дисциплинированность по разным направлениям, включая самоизоляцию, внесла определенные моменты.
Сейчас мы можем говорить о планах снижения ограничений в самом ближайшем будущем.
Мы готовились к худшему варианту, но у нас было четкое понимание, что экономика может не выдержать очень жестких ограничений. Учитывая, что мы и так живем в экономической блокаде, дополнительные ограничения могут быть критическими. Поэтому нашей задачей было найти золотой баланс между безопасностью наших граждан и экономической состоятельностью республики на данный период времени.
