Первая годовщина празднования в 2015 году зафиксировала рекорд — 40 тысяч дончан и жителей многих городов-спутников пришли на небольшую в общем-то центральную площадь Ленина в Донецке, чтобы подтвердить свой выбор: с мая 2014 года Донбасс резко свернул с украинской дороги.
Тревожный май
Шесть лет спустя впервые пусто, малолюдно в центре столицы Донбасса. Пандемия коронавируса сорвала не только проведение парада ко Дню Победы, но и массовые торжества республиканского масштаба. Все, конечно, украшено донецким триколором: ярко, объёмно. Он отличается от российского государственного флага только одной полосой — вместо белой у нас чёрная.
Пока, к сожалению, чёрного чересчур много. Украинская сторона словно коллективный Карандышев из пьесы Александра Островского «Бесприданница» ежедневно стреляет по городам и поселкам Донбасса со словами: «так не доставайся же ты никому». 10 мая на передаче «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» представитель ЛНР на переговорах в Минске Родион Мирошник напомнил, что ежедневно в эти праздничные дни украинские военные выпускают по территории ДНР 200-250 мин и снарядов и 150 — по земле Луганщины.
Округлив и усреднив, нетрудно посчитать, что за свою независимость от Украины, за право говорить на родном языке и идти по своему русскому историческому пути Донбасс платит цену, принимая в свое тело примерно 100 тысяч боеприпасов от бывших сограждан. Умножаем на шесть, а потом припоминаем жутчайшие обстрелы 2014 и 2015 годов… Там и весь миллион выйдет.
Сотни тысяч тонн смертоносного железа, больше десяти тысяч убитых.
И при всём этом — ни сожаления, ни единой мысли о правильности выбора в тот майский день 2014 года, когда на референдуме в Донецке и Мариуполе, Славянске и Красноармейске, Артемовске и Торезе, Дебальцеве и Енакиеве, Горловке и Красном Лимане, Новоазовске и Магнуше, по всей территории Донецкой области народ Донбасса сделал решительный шаг, нынче зримо зафиксированный в центре столицы шахтерского края на огромном баннере: «Наш выбор — Россия».
Много ли вы знает городов, а тем более, целых регионов, которые бы заплатили такую цену, отстаивая свое право жить в большой семье российских народов? Поэтому с полным правом на высоком флагштоке над центром Донецка реет и российский флаг.
Запас прочности
Донецк всё еще привычно называют городом миллиона роз, хотя никто давно не знает, сколько этих цветов на наших улицах и площадях на самом деле осталось от той легендарной эпохи, когда город называли еще и столицей шахтёров. В Киевском районе с того времени осталась улица с очень пафосным именем — улица Молодых шахтеров. Увы, и молодых, и не очень, шахтеров в Донецке все меньше и меньше.
Потери Донецка, его убытки и беды — катастрофичны и поражают масштабами. Но еще больше поражает гигантский запас прочности, заложенный в него, как, впрочем, и в весь практически Донбасс, Советской властью, её пятилетками, ее штурмовщиной и надрывом во время войн и возрождения после оных, ее гигантоманией во всем, ее мелочностью в пересчете научных, производственных, социальных, культурных, духовных, физических надобностей тех, кто рвал жилы, молча, сжав зубы строил пресловутое светлое будущее.
Этот, считавшийся неприкосновенным и бесконечным, запас прочности был частью размотан по ветру хапугами и бандитами «святых девяностых», холёными чиновниками и олигархами «нулевых», когда многим почудилась лучшая доля. Фундамент, выстроенный, выстраданный нашими дедами и отцами, выплаканный матерями, начал сдавать под гнетом проблем, когда те, кто пользовался его силой и надежностью, предал свой город, свой край, историю, род. Они не только навели на этот город войну, они постарались, убегая, забрать последнее.
Привычка побеждать
И всё-таки город и край выжили. Невероятно трудно и самому Донецку, и всей земле, которую он собрал вокруг себя. Лозунг, выдернутый из стихотворения старого советского поэта Беспощадного «Донбасс никто не ставил на колени, и никому поставить не дано», считавшийся к 2014 году своеобразной фигурой речи, пропагандистским штампом, вдруг ожил, стал объемным, остро понятным.
Не будем забывать, что Павел Беспощадный написал эти строки жутко трудным летом 1942 года под Луганском, когда стальные дивизии вермахта рванулись из Донбасса через донские степи к Сталинграду. Сталино, Сталинская область пали, были порабощены, но дали время Сталинграду, дали фронту стальные шахтерские дивизии, в названии которых, в ратных свершениях сложились две главные ипостаси Донецка — уголь и металл.
Город солнца
В земле, на которой выстроили британскую Юзовку, на которой дымил и будил заводскими гудками коммунистический Сталино, рос вширь кварталами и заводами, стадионами и библиотеками современный Донецк, лежит наше все — уголь. Говорят, его там еще на сотни лет, вот только добывать стало тяжело и невыгодно.
Горючий камень, родивший чудо Донбасса, без которого, несомненно, не было бы ни рухнувшего Союза, ни современной России, сегодня находится, говоря военным языком, в запасе, в резерве. Но мысль о том, что он есть, рождает тепло надежды. Миллиарды маленьких солнц ожидания лучшей жизни, сотни тысяч сердец донецких честных, добрых, наивных и светлых, связаны с ним. Это в нашем донецком подсознании, в подкорке у каждого дончанина.
Эти надежды светят нам во тьме гибридной гражданской войны, в свинцовой мерзости современной жизни. И в этом смысле Донецк — город солнца. Для любого человека наша звезда — главное мерило жизни, для дончан лично или опосредованно извещенных о том, что такое подземный труд, солнце — название лекарства, которое излечит запущенную русскую болезнь — разобщенность.
У города солнца, у города сердца, у Донецка тепла и света хватит на всех заждавшихся русской весны.
Не забудем, что большая часть тех людей, которые проголосовали за независимость ДНР, две трети территории республики находятся с лета 2014 года под властью украинских военных. Там, конечно, многие устали ждать. Первые-то годы все спрашивали: «когда же, когда?». Но под спудом там живет, несомненно, великое чувство единства Донбасса, названного когда-то «сердцем России». Оно, живое, большое, русское бьётся тревожно и сильно в ожидании колоссальных перемен. За то ведь и вступили в битву за будущее без фашизма.
