Статус болезни не преграда.
Пять из шести самопровозглашённых республик постсоветского пространства при введении мер по борьбе с коронавирусом ориентируются на Россию, заимствуя и приспосабливая её опыт. Нагорный Карабах мы вывели за скобли из-за его ориентации на Армению и проведения выборов во время ЧС после выявления инфицированных с голосованием в изолированных сёлах, что частично обнулило противовирусные мероприятия.
Отдельный блок республик — ДНР, ЛНР и ПМР. Они не признаны Россией, имеют большее по сравнению с Южной Осетией (53 тыс. человек) и Абхазией (245 тыс. человек) население, то есть обладают большей ресурсной базой для самостоятельного противодействия коронавирусу.
Лидер оперативности введения ограничительных мер — ДНР, в которой пока не введён режим карантина с присущей ему изоляцией граждан. При этом ДНР первая из республик ввела масочный режим, в достаточных объёмах обеспечила своих граждан СИЗ и жёстко контролирует режим изоляции для въехавших в республику.
Глава республики Денис Пушилин открыто признаёт, что старается вводить такие же меры, как и в России, при этом в ДНР, в отличие от ЛНР, пытаются поддержать бизнес налоговыми льготами (это её объединяет с ПРМ). Помогут ли данные меры — отдельный вопрос, на который пока ответить невозможно.
Другая республика Донбасса — ЛНР — с превентивным введением мер опоздала, с запозданием ввела масочный режим (на 10 дней позже ДНР) и уже закрыла три города на жёсткий карантин. Если ДНР копирует российский антикоронавирусный опыт, то ЛНР повторяет скорее украинский.
ПМР в текущих условиях тяжелее всего: республика занимает промежуточное положение по численности населения между ЛНР и ДНР, не имеет общей границы с Россией и столкнулась с ограничениями на поставки части товаров и медикаментов из Молдовы. С Украины республика не получает никакой помощи, а вот с Кишинёвом худо-бедно удалось наладить сотрудничество.
В ПМР наибольшее количество инфицированных, что вызвано как зажатостью республики между Украиной и Молдовой, странами — поставщиками рабочей силы в ЕС, так и достаточно высокой долей трудовых мигрантов в самой ПМР.
Другая группа — Абхазия и Южная Осетия. Данные республики признаны Россией и, будучи де-юре независимыми, де-факто скорее схожи с неинкорпорированными территориями.
В Абхазии более жёсткий по сравнению с Южной Осетией режим ограничений, что, похоже, должно компенсировать южную расслабленность курортной республики. У республики два экономических донора: Россия и абхазские диаспоры в России и Турции, без которых республика оказалась бы неспособна остановить вирус.
Южная Осетия из всех шести республик пока единственная, где не выявлено ни одного инфицированного, что вызвано малой численностью населения, невысокой мобильностью, вовремя принятыми мерами и лёгкостью контроля за въезжающими (границу с Грузией закрыли на следующий день после выявления там первого инфицированного, а с Россией ЮО связывает лишь Рокский тоннель).
Какая модель противодействия коронавирусу окажется наиболее эффективной — карантинная или донецкая масочная, покажет время. Пока же можно сделать вывод, что во всех республиках, кроме ЛНР (и КНР, ориентирующейся на Армению), власти вводили превентивные ограничительные меры, все республики используют для выявления инфицированных российские тест-системы, протоколы лечения, а Абхазия с Южной Осетией напрямую получили гуманитарную помощь.
