О сахаре и «сахарном деле» в РБ
Арест 11 человек, включая директоров всех 4 сахарных заводов РБ и руководителя Белорусской сахарной компании, в рамках «сладкого дела» не решит проблем белорусских сахарных заводов и не оздоровит отрасль.
Причины проблем сахарных заводов, которые уже третий год подряд генерируют убытки вместо прибыли, не во взятках, а в фундаментальных изменениях рынка и издержках производства, а также модели регулирования рынка.
Во-первых, частного капитала в белорусской сахарной промышленности нет — всеми заводами владеет государство, оно же контролирует всю цепочку производства сахара, от посадки и уборки свёклы до экспорта уже готового продукта. Кроме того, государство регулирует цены на свеклу и сахар в Беларуси. Рынка как регулятора процессов в сахарной промышленности РБ нет.
А вот российская сахарная промышленность кардинальным образом отличается от белорусской. Во-первых, она мощнее — сахар производят около 75 заводов в 22 регионах, а в отрасли доминирует частный капитал в лице крупных агрохолдингов. Во-вторых, отличается регулирование: размер посевных площадей, объёмы производства и розничные цены регулируются рынком. Федеральная антимонопольная служба занимается постоянным мониторингом сахарного рынка лишь на предмет конкуренции и цен.
То есть если частный капитал закроет 10 сахарных заводов из 75, то это, безусловно, будет проблемой, но в масштабах России её не заметят. Отрасль частная, что и как должно работать — решает бизнес. То есть цена управленческой ошибки значительно меньше.
Во-вторых, с 2016/17 с/х года Россия не только вышла на самообеспечение сахаром, импортозаместив его, но и начала экспортировать его. Автоматически снизился импорт сахара из РБ и 4 белорусских сахарных завода остались без главного рынка сбыта. Других рынков просто нет: сахара в мире слишком много, все страны защищают своих производителей. Вышла история примерно как с цементом, которого в ЕАЭС так же производят больше, чем нужно.
В-третьих, производственные издержки у белорусских сахарных заводов больше. И дело не в равных условиях хозяйствования, о которых любят говорить эксперты из РБ, используя данный тезис для объяснения всего на свете. Доля газа в себестоимости производства сахара составляет 4-5%. Остальное — цена на сырье, т.е. тростник или свеклу. Тростниковое сырье в РБ не ввозят с 2017 года, а тростник позволял снижать себестоимость продукции. Фактически, сахарные заводы в РБ субсидирую с/х организации, которые выращивают свеклу, так как цены и объёмы площадей устанавливает государство.
Обеспечить прибыльность сахарных заводов невозможно без прекращения субсидирования производителей свёклы. Но это автоматически погрузит их в убытки, то есть приведёт к перекладыванию долга с четырёх юридических лиц на десятки хозяйств, чьи долги в итоге нужно будет спасать уже государству, списывая их как безнадёжные или же перекладывая их на бюджет (республиканский или областной).
Как итог — все белорусские сахарные заводы закредитованы, у трёх из них долги превышают 200 млн белорусских рублей, у одного (Слуцкого) подбираются к 100 млн рублей. Прибыль в 2018 году обеспечивал лишь Слуцкий комбинат. Впрочем, не факт, что 2019 год он завершил без убытков.
В рамках текущей политэкономической модели РБ выхода из сахарного тупика нет: субсидировать заводы нечем (РБ нужно спасать нефтехимию, цементное производство, половину молочных хозяйств и ещё много чего), закрыть заводы невозможно — это автоматически ударит по власти. Единственный вариант — углубление интеграции с Россией, трансформация сахарного рынка (в России в ближайшие годы закроют десятки сахарных заводов) с разделом его с фиксацией объёмов производства на политическом уровне. Но Минск и Москва не могут решить вопрос с нефтью, а о сахаре, полагаю, и вовсе разговор не вели.
Госрегулирование цены на сахар в РБ в таком случае лишь отсрочка перед неизбежным: с такими долгами ни одно предприятие развиваться не может, особенно в сахарной промышленности, где снижение издержек является залогом конкурентоспособности.
