Многие ещё помнят совершенно жуткое предновогоднее выступление Бориса Ельцина, ставшее популярным благодаря фразе «я устал, я ухожу». Было видно, что выступающий очень нервничал, непрерывно теряя связь с реальностью, и плёнку резали чуть ли не по звукам. Странное впечатление от того выступления, не изгладившееся до сегодняшнего дня: перед страной в канун Нового 2000 года выступал страшно больной человек, обессиливший. Просто удивительно, что Ельцин прожил после этого больше семи лет.
Тема эпохи Путина очень широка, мы остановимся только на двух моментах.
Механизм преемственности
В 2013 году в архивах Кремля удалось разыскать оригинальный экземпляр «Акта о престолонаследовании», подписанного императором Павлом I в 1797 году. Этот акт впервые вводил порядок наследования престола по старшинству членов императорской семьи, а не только по воле монарха. 120 лет спустя этот акт утратил силу.
В СССР никакой определённой процедуры наследования не было. Формально существовало коллективное руководство, которое решало вопрос о первом лице в соответствии с принятой в КПСС процедурой. Любопытно, что уже с конца 1920-х годов любой чукча совершенно точно знал «кто у нас начальник партии», независимо от того, какой пост в сложной системе госуправления занимало первое лицо (Сталин, например, с 1922 по 1941 год не занимал вообще никаких государственных постов). И, да, несмотря на то, что система власти была провозглашена совершенно другой, чем русская имперская, принципиально ничего не поменялось. Это Россия. Тут своя атмосфера.
Эта атмосфера — в традициях, исторических, геополитических и даже климатических, и ментальная особенность России. Дело не в престолонаследии, чтобы и кто под этим не подразумевал, а в преемственности власти. Народ выбрал Ельцина (реально выбрал, может быть впервые за всю свою предыдущую историю), а теперь Ельцин, по его пониманию, должен был передать по преемственности власть тому, кому доверял и кто продолжит все то, что он начал делать в стране. В хорошем смысле этого слова, конечно.
Когда стало понятно, что Ельцин уже даже изображать руководство государством неспособен, а страна распадается на мелкие княжества, ему нужен был приемник, который, прежде всего, вернет государству целостность, у которого хватит сил и способностей скрепить то, что сам Ельцин уже скрепить и срастить был не в состоянии.
При этом была и еще одна особенность исторического момента. Фактически выбор преемника Ельцину был функцией сформировавшегося в государстве «олигархического консенсуса», который доказал свою возможность назначать и "ставить на царство" на выборах 1996 года.
И Ельцин выбрал Путина.
Справедливости ради надо сказать, что Путин был не первый и не единственный. Утверждается, что у Ельцина был список из десятка кандидатов, причём наиболее перспективным, до появления Путина, кто-то называет Сергей Кириенко, кто-то Виктора Черномырдина, кто-то Сергея Степашина. Уже уйдя на пенсию, Ельцин написал в одной из своих книг, как выбирал приемника, с какими качествами и чертами характера. Если внимательно прочитать его мемуары, становится понятным, что Ельцин выбирал себе приемника именно по набору определенных признаков и черт характера, примеряя к каждому кандидату эти своеобразные мерки. Так получилось, что именно Путин больше других соответствовал его, Ельцина, представлению о своем приемнике.
Путин, разумеется, не был случайным человеком в окружении Ельцина. Он относится к поколению «перестройки», он либерал, и он получил опыт работы в окружении легендарного при жизни мэра Петербурга Анатолия Собчака (сейчас его в основном помнят благодаря дочери).
Путин, в свое время работал в КГБ, что для бывшего первого секретаря Свердловского обкома КПСС Бориса Ельцина было весьма положительно.
Уйдя из КГБ, Путин проработал в мэрии Собчака — от завотделом международных отношений до заместителя мэра. Когда Собчак проиграл, Путин ушел вместе с ним, хотя мог и остаться. Такая преданность Путина своему шефу для Ельцина тоже имела весьма положительное свойство. Затем он сделал стремительную карьеру, сначала в администрации президента, куда попал по рекомендации своего старинного приятеля Алексея Кудрина, потом возглавив ФСБ и став главой правительства. Собственно, к моменту назначения исполняющим обязанности президента Путин уже успел закрепиться в общественном сознании в качестве преемника.
Впрочем, его избрание было предопределено вопиющим контрастом с Ельциным, который воспринимался в обществе крайне негативно.
Ельцин — крупный, сильный, громогласный, отличный оратор, сильный политик-манипулятор (и как популист, и как аппаратчик) и при этом очень слабый президент, у которого страна буквально утекала между пальцев.
Путин — скромный, негромкий (его манеру говорить иногда сравнивают с манерой Сталина — не очень корректно, но на контрасте с Ельциным и Троцким сравнение работает)… Люди ожидали увидеть в нём человека, который возьмёт власть в свои руки и наведёт порядок в стране. И, что характерно, не прогадали — именно так и получилось.
Путин и Украина
Борис Ельцин предлагал, проснувшись с утра, подумать о том, что сделано для Украины. Украинцам это было, пожалуй, приятно (хотя Ельцина всё равно считали империалистом, отобравшим Черноморский флот и пытавшимся присвоить Крым и Севастополь), а вот что думали по этому поводу россияне, чей лидер думает о ком угодно, только не о них, осталось загадкой…
Линия Путина в отношении Украины первоначально мало чем отличалась от линии Ельцина: вкладывать деньги в украинскую экономику (фактически в украинский олигархат) с тем, чтобы показать невыгодность ориентации на Запад. Этот курс немного предсказуемо оказался неэффективным.
Во-первых, ценишь не то, что имеешь, а то, что потерял. Особенно забавно было слушать заявления о том, что Россия начала против Украины экономическую войну, от Порошенко, который сам же вводил антироссийские санкции, бьющие в первую очередь по Украине, и устроил экономическую блокаду Крыма и Донбасса.
Во-вторых, украинский олигархат не так боялся потери российских ресурсов, как конкуренции с российским крупным капиталом. Да и самого Путина, успешно равноудалившего олигархат российский. И это Путин сделал жёстко и четко в данном случае наплевав на то, что этот самый российский олигархат его в свое время поддержал на выборах президента. Так что украинским олигархам, манипулируюшим всеми ветвями власти, было и есть чего бояться в лице Путина.
В общем, Украина курс не меняла, а события 2004 года окончательно убедили российского лидера в том, что с украинской элитой каши не сваришь. В результате позиция его становилась всё более жёсткой и в конечном итоге обернулась согласием на просьбу Крыма о присоединении к России и поддержкой Донбасса. Однако в действительности она продолжала оставаться двойственной.
С одной стороны, Путин признаёт геополитическую реальность: «кто-то считает, что Украине лучше развиваться в качестве независимого государства».
С другой стороны, он считает, что нынешняя Украина неоправданно раздута: «в 20-х годах большевики почему-то решили, что все прилегающие к основной части Украины территории должны быть погружены во вновь создаваемую республику. Все Причерноморье ушло туда, после Второй мировой войны — западные области». Это не говоря о Крыме, который был присоединён к УССР «в нарушение действовавшего тогда законодательства».
Да и вообще, существование независимого государства на этой территории не очень-то соответствует глобальным тенденциям: «весь мир идёт по другому пути. Люди разных национальностей объединяются. (…) А нас сначала растащили, а потом стравили».
В целом же Путин считает, что украинцы и русские будут со временем жить если не в одном государстве, то в союзе государств, и это их естественное состояние: «Украина, будучи близка к западным границам России, развивалась тоже соответствующим образом. Там много своеобразия и в языке, и в культуре. В России все это очень любят и считают частью собственной культуры. Славянский мир сложно развивался. Сама Россия складывалась сложно из многих славянских племен. В конце концов, образовалась Русь, центром которой был Киев. И это даёт мне право говорить, что в основе своей мы — один народ».
При желании (у украинских националистов его в избытке) такого рода заявления можно считать признаком империализма и даже отрицания украинцев как отдельной нации. На самом деле это не так.
Путин не отрицает отдельности украинского народа, даже и считая его братским (тут, кстати, инвективы в адрес большевиков совершенно ни к чему — это их концепция). Не отрицает и права украинской нации на собственное государство. Просто он считает, что украинцам будет лучше вместе с русскими. Но дойти до этого они должны сами, и объединение должно произойти строго добровольно: «наверное, так тому и быть, если люди так решили. Если люди так считают — так и нужно сделать».
Собственно, это подтверждается не только словами, но и всей украинской политикой Путина. К украинскому государству и самоопределению украинцев он относится нежно — до тех пор, пока не задеты интересы и безопасность России.
P.S.: Путин был выбран преемником Ельциным, но остаётся он президентом благодаря поддержке российского общества, регулярно подтверждаемой на выборах. В этом — российская демократия. Украинские президенты занимают пост благодаря поддержке избирателей, но остаются на посту пока существует олигархический консенсус. Это тоже можно назвать демократией. Наверное…
